Миллстоун. Трилогия (СИ)

   - Я уже готова взломать этот ящик и посмотреть.

   - Не надо, - сказал Смит, в его тоне чувствовалась отеческая нотка, - может, сами расскажут. А так - не хотела злить яргов, и не надо тогда.

   - Верно, - подтвердил Миллстоун, - можно мне, кстати, будет с ними встретиться вместе с тобой?

   - Можно. Только сначала их нужно будет поискать.

   - Поищем.

   - А этих, кстати, что? - Смит кивнул в сторону пленных.

   - Если законники в Роквиле не дадут за них денег - в овраг, - сухо сказала Дайана, сделав ещё глоток виски.

   - Я знаю одного человека, который точно даст денег, - осторожно предложил старик.

   - Ты знаешь моё отношение, - строго ответила хозяйка.

   - Ладно, посмотрим.

   Около костра воцарилось молчание. Дайана о чём-то думала, изредка бросая взгляды на Миллстоуна. Долли постепенно погружалась в сон, и всё больше опиралась на Джона плечом. Сам Джон тоже не отказался бы лечь, но вставать и уходить первым ему не хотелось.

   - Ладно. Поговорим завтра, - сказала Дайана, встав и протянув ему остатки виски.

   - Доброй ночи, - сказал Джон.

   Долли проснулась и распрямилась, убрав плечо от Миллстоуна. Ей стало холодно - она поёжилась и сильнее завернулась в куртку.

   - Я слышал, вы с нами только до Роквиля, - сказал Смит.

   - Пока да. Зависит от того, куда вы двинете дальше.

   - Мы пока не знаем. Всё это, - он кивнул на ящики, - нужно оставить там, ну или раскидать поблизости.

   - Ты идёшь? - спросила Долли, встав.

   - Да. Пожалуй.

   Миллстоун секунду поразмышлял над тем, отхлебнуть ли ещё или не стоит. Потом, остановившись на втором варианте, встал, и, коротко кивнув Смиту, направился вслед за своей напарницей.

   УДАЧА ОТ ЯЧЧО

   Алесс Брик был очень рад получить свой заветный ящик. Он тут же благоговейно уложил его себе на колени и накрыл своими большими ладонями с мясистыми пальцами. Глядя на него, Джон никогда не сказал бы, что это ярг. Впрочем, из настоящих яргов он видел только Дафа, да и в основном уже после того, как тот был мёртв. Он и то выглядел гораздо более цивилизованно, нежели те бродяги, которые пытались их обмануть, а уж господин Брик и вовсе представлял собой типичного зажиточного гражданина, живущего в поселении, которое процветает. На нём был коричневый костюм, неновый, но в хорошем состоянии. Примерно такие же носили и два человека, сопровождавшие его. Они были одеты несколько скромнее, но всё равно добротно. Все носили густые бороды.

   Впрочем, три отдельно взятых субъекта не могли быть достоверным показателем уровня жизни этого сообщества. Может быть, эти костюмы пылились у них в сундуках и предназначались для вот таких торжественных выходов, а в обычные дни все они носили старые потёртые рубашки и джинсы, заштопанные в нескольких местах. Это предположение подтверждалось также и тем, что наёмники во время попытки отъёма ящика не заметили ничего подозрительного, значит, для яргов немного оборванный вид был нормой.

   Алесс Брик напрягался по мере того, как слышал историю прошедшей ночи. Его пальцы всё крепче цеплялись за аккуратные дощечки, из которых был сколочен ящичек, как будто от этого что-то зависело. Повествование по просьбе Дайаны вёл Миллстоун. Хозяйка каравана только иногда уточняла некоторые детали, которые Джон не считал достойными упоминания. В частности, она несколько раз повторила то, что они не имеют никакого отношения к человеку, убившему их соплеменника. Видимо, отношения с яргами действительно были для неё важны.

   Встреча проходила в закрытом кабинете одного из публичных заведений Роквиля. Внутри было довольно тесно. Они сидели по разные стороны большого деревянного стола. Двое, сопровождавшие высокопоставленного ярга, расположились около двери, надо полагать, на случай, если кто-то решит вломиться внутрь.

   К концу повествования Брик вцепился в свой ящик так, что вжал его в свой прилично выпирающий живот. Он с большой благодарностью посмотрел на Миллстоуна и Дайану и покачал головой.

   - В этих краях опаснее, чем мы думали, - сказал он, выдохнув.

   - Скорее всего, именно это - лишь неприятная случайность, - сказал Джон, - они вряд ли знали, что хотят получить.

   - Я с вами не согласен, - он снова покачал головой, - зачем же им творить такое, если не знать, что это?

   - Реликвия настолько ценна?

   - Да, - он кивнул, - я понимаю, что такие возросшие издержки предполагают большую оплату. Учитывая вашу просвещённость и проявленную смелость, я готов заплатить ещё половину того, о чём мы договаривались.

   - Хорошо, - сказала Дайана, приятно удивившись.

   - Но у нас одно условие, - сказал Брик.

   - Какое?

   - Никто не должен знать ни об этом ящике, ни о том, что произошло прошлой ночью.

   - О ящике не получится, - ответила хозяйка, - из-за того, что случилось, о нём узнали все.

   - Но всё же вы попросите своих людей лишний раз об этом не упоминать.

   - Конечно.

   - Благодарю. Вот ваши деньги. Всё, как мы договорились.

   Он протянул девушке свёрток, а потом добавил сверху несколько крупных монет. Дайана с радостью приняла награду и приятно улыбнулась.

   - И ещё небольшой вопрос, - сказал Джон.

   - Да, - с готовностью ответил Алесс.

   - Вы должны понимать, что мы не могли не проникнуться интересом по поводу того, что скрыто в этом ящике.

   Глаза Брика забегали. Он коротко посмотрел на своих охранников, потом на Дайану, а потом снова на Джона.

   - Если я правильно понимаю, то именно вас в первую очередь нужно благодарить за то, что я сейчас держу его в руках.

   - Да, - кивнула Дайана, - пока Миллстоун скромно мялся.

   - Это возможно. Но при условии, что здесь останемся только вы и я.

   Он бросил взгляд на своих сопровождающих. Они с готовностью поднялись и открыли дверь. Джон вопросительно посмотрел на хозяйку. Та очень удивилась, но просьбу выполнила, и через полминуты Миллстоун остался наедине с Бриком.

   - Мы называем его Злобный Яччо, - почти шёпотом сказал Брик, срывая печать и открывая замок, - вообще, его могут видеть даже не все наши люди, но таков закон, что его можно открыть тому, кто его спас.

   В движениях Алесса присутствовала религиозная благоговейность, как будто внутри ящика действительно присутствовало некое божество, магическая сущность которого уже не раз себя проявляла и поэтому не вызывала сомнений.

   - Считается, что Злобный Яччо после спасения становится добрым по отношению к спасителю и приносит ему удачу.

   - О, это очень пригодится, - сказал Джон.

   Алесс убрал верёвочки, которыми был перевязан ящик, и поднял крышку. Внутри лежала ткань, свёрнутая в несколько раз. Ловко двигая своими мясистыми пальцами, высокопоставленный ярг принялся разворачивать содержимое.

   - Сами понимаете, что я неспроста просил всех выйти. Вы не должны никому говорить, что вы его видели. И тем более, пытаться описать.

   - Хорошо. Я выполню это условие, - с готовностью ответил Джон.

   Злобный Яччо оказался плоским куском золота, имеющим человеческие очертания. У него были большие ступни, короткие ножки, прямое тело и голова, вжатая в плечи. Одна его рука была опущена вниз, а вторая, наоборот, вскинута вверх. В ней Яччо держал веточку, на которой было три листика священного дерева яргов. Лица у реликвии не было - только два круглых глаза, обозначенных голубоватыми гранёными камнями. Рот тоже отсутствовал, из-за чего становилось непонятно, почему его считают злобным. На взгляд Джона он выглядел вполне мирно. Сам Яччо был выполнен нарочито небрежно - это было понятно по тому, что веточка и листики имели гладкие правильные очертания, сама же фигурка как будто была просто отлита в грубую форму.

   Пожалуй, самую большую ценность эта реликвия представляла для яргов, но и Джон признал, что в этой фигурке, взмахивающей веточкой священного дерева, есть доля определённого очарования и даже красоты. Только, по его мнению, Яччо совсем не был злобным.