Вторжение. Битва за рай

Гомер обладал даром ставить себя на место солдат, думать как они, смотреть на всё их глазами. Видимо, это называется воображением.

Я пошла искать Флип, но так и не нашла. Если собачка и не погибла при взрыве, то наверняка до сих пор неслась куда-то без оглядки. Вероятно, она могла уже добежать до Страттона. Но я обещала Кевину, что буду её искать, пока он отправился за «фордом».

Парни вернулись около десяти. Мы ужасно волновались, пока их не было, — мы ведь уже стали так зависеть друг от друга... Но наконец машины медленно прокрались по подъездной дороге, объезжая следы взрыва. Нетрудно было догадаться, что за рулём «тойоты» сидит Гомер. Водитель он не ахти.

Потом мы ещё немного поспорили, когда Гомер напомнил, что мы должны придерживаться изначального плана, включая пункт о разделении на две группы. Корри чувствовала себя ужасно, узнав, что парни отправились за машинами. И теперь, при мысли о том, что мы с Гомером отправимся в Виррави, который Корри считала невероятно опасной территорией, она опять зарыдала и вцепилась в меня. Но Гомер не желал отступать.

— Мы не можем просто забраться под кровать и сидеть там, пока всё не кончится, — сказал он Корри. — Мы уже совершили сегодня кучу ошибок и дорого заплатили за них. Но кое-чему мы научились. Надо найти Ли и Робин. Ты ведь хочешь, чтобы они вернулись?

Похоже, это оказалось единственным действенным аргументом, отчасти действенным. Пока Корри об этом размышляла, Кевин усадил её в «форд». Потом он и Фай сели по обе стороны от неё. Мы быстро попрощались и вскочили на велосипеды, чтобы отправиться в Виррави.

Я даже не пыталась делать вид, что мне хочется туда ехать. Но я знала, что поехать должны именно мы. И мне хотелось провести побольше времени с этим новым Гомером, умным и интересным парнем, которого я знала и в то же время совсем не знала так много лет. После нашего путешествия в Ад я заинтересовалась Ли, но его не было с нами уже несколько часов, а Гомер был рядом, а это совсем другое дело.

Я вспомнила, как однажды отправилась с папой на скотобойню и, пока он обсуждал с управляющим дела, наблюдала за тем, как животных гонят по огромному пандусу на убойную площадку. И я никогда не забуду того, как два бычка, будучи всего в двух минутах от смерти, пытались забодать друг друга. Я понимаю, что это грубое сравнение, но оно немножко напоминало нас самих. «Мы живы посреди смерти». Мы отчаянно сражались за то, чтобы остаться в живых, но я всё равно продолжала думать о мальчиках и о любви.

Мы ехали молча несколько минут, потом Гомер немного обогнал меня.

   — Возьми меня за руку, Элли, — предложил он. — Ты можешь править одной рукой?

   — Конечно.

Так мы проехали километр или два, несколько раз чуть не налетев друг на друга, а потом пришлось разжать руки, чтобы набрать скорость. Но мы немного поговорили, только не о бомбах, смерти и разрушениях, а о разных глупостях. И ещё мы поиграли в «слова», чтобы убить время.

   — Назови четыре страны на «Б», пока не доедем до того поворота.

   — Ой, подумаешь! Бразилия, Бельгия, Британия... э-э-э... Бали? О! Боливия! Так, теперь твоя очередь. Пять зелёных овощей, до того как проедем тот телеграфный столб.

   — Капуста, брокколи, шпинат... и... зелёный горошек и бобы, конечно. А ты назови пять пород собак до того дорожного знака.

   — Легко. Корги, лабрадор, немецкая овчарка, колли, австралийский хилер. Так, теперь специально для греков. Назови три сорта оливок.

   — Оливки! Да я и одного не знаю!

   — Знаешь. Бывают зелёные оливки, бывают чёрные и бывают фаршированные.

Гомер так захохотал, что едва не съехал с дороги.

У знака «5 километров» мы снова стали серьёзными, держались обочины, не разговаривали, и Гомер ехал метрах в двухстах позади меня. Мне нравится брать на себя ответственность, это ни для кого не секрет, и я думала, что с Гомера ответственности на какое-то время хватит. Приближаясь к каждому повороту, я спрыгивала с велосипеда и шла пешком, потом махала рукой Гомеру, давая знать, что дорога пуста. Мы проехали плакат «Добро пожаловать», потом старую церковь и оказались в месте, которое Гомер называл пригородом Виррави. Поскольку всё население городка уместилось бы в нескольких кварталах многоквартирных домов, «пригород» был просто очередной шуткой Гомера. Чем ближе мы подбирались к дому Робин, тем сильнее меня охватывало напряжение. Я так тревожилась за неё и за Ли, так соскучилась по ним, так боялась того, что мы могли снова столкнуться с солдатами... Столько всего случилось в этот день, что времени подумать о Робин и Ли до сих пор просто не было, разве что я говорила себе что-нибудь банальное и очевидное, вроде: «Хотелось бы знать, где они сейчас. Надеюсь, они там будут вечером. Надеюсь, с ними всё в порядке».

Но это на самом деле были правильные мысли, при всей их банальности и очевидности.

Последний километр перед домом Робин мы преодолевали с крайней осторожностью, ведя рядом с собой велосипеды и готовые в любой момент вспрыгнуть на них, даже если просто ветер шелохнёт ветку, или зашуршит брошенная кем-то обёртка от жевательной резинки, или вскрикнет ночная птица... Мы подошли к воротам и посмотрели на подъездную дорогу. Дом был тёмен и молчалив.

   — Не могу вспомнить, — прошептал Гомер. — Мы договаривались встретиться у дома или на холме за ним?

   — Вроде бы на холме.

   — Мне тоже так кажется. Давай сначала там проверим.

Мы спрятали велосипеды за кустом смородины рядом с воротами и осторожно пошли по высокой траве вокруг дома. Я всё так же шла впереди, двигаясь так тихо, как только могла, если не считать парочки моментов — вроде того, что я налетела на тачку и растянулась на земле, споткнувшись о разбрызгиватель. После того случая с сенокосилкой на дворе миссис Александер я стала задумываться о том, а кладут ли люди вообще когда-нибудь всё на свои места. Но здесь не было надежды превратить тачку или разбрызгиватель в оружие. Может быть, мы могли бы включить воду и облить врага? Я хихикнула при этой мысли и тут же поймала на себе изумлённый взгляд Гомера.

   — Тебя это развлекает? — шёпотом спросил он.

Я покачала головой, но, по правде говоря, стала чувствовать себя более уверенно и спокойно. Я всегда всему предпочитаю действие, мне лучше, когда я что-то делаю. Например, мне всегда казалось скучным телевидение, уж лучше животных накормить, или ужин приготовить, или даже изгородь подстричь.

Мы поднялись на холм, но ничего не изменилось. Виррави выглядел так же, огни горели только на территории ярмарки и ещё в нескольких местах. Одним из таких мест, как заметил Гомер, был госпиталь. Он выглядел так, словно там работа шла вовсю. Но Робин и Ли нигде не было видно. Мы ждали минут двадцать, потом, поскольку оба замёрзли и начали зевать, решили испробовать план «Б», то есть пойти в дом.

Мы встали и начали спускаться с холма. До дома нам оставалось метров пятьдесят, когда Гомер схватил меня за руку.

   — Там кто-то есть, — прошептал он.

   — С чего ты взял?

   — В одном из окон что-то шевельнулось.

Мы некоторое время наблюдали за окнами, но ничего не увидели.

   — А может, там просто кошка? — предположила я.

   — Ага, или утконос, только я так не думаю.

Я начала дюйм за дюймом продвигаться вперёд, не с какой-либо конкретной целью, а просто потому, что нельзя же вечно стоять на месте. Гомер следовал за мной. Я не останавливалась, пока не очутилась почти у самой задней двери дома, так близко, что могла бы протянуть руку и коснуться её. Но я всё ещё не была уверена в том, зачем мы это делаем. Страшнее всего была мысль о возможной засаде. Но ведь это шанс и на то, что Робин и Ли прячутся в доме, и мы не могли взять и уйти, не проверив этого. Я хотела открыть дверь, но не была уверена, что смогу сделать это бесшумно. Попыталась вспомнить разные сцены из фильмов, когда герои оказывались в сходных ситуациях, но так ничего и не вспомнила. В кино люди всегда просто вышибали двери ударом ноги и врывались внутрь с оружием на изготовку. Но мы не могли так поступить по меньшей мере по двум причинам.