29 (СИ)

========== -1- ==========

        Мне двадцать девять. У меня всё есть: однушка в ипотеку, неплохая работа, Тойота Премио десятого года. У меня есть родители, живущие в четырех часах езды. Есть приятели, посиделки в баре и пара партий в бильярд по вечерам в пятницу. У меня есть страница в соцсети, плейлист разной музыки и репостнутые цитаты, вперемешку с поздравлениями с днюхой, на стене.

У меня есть вечная тишина, пустота и понимание, что чего-то, самого главного, у меня нет.

История моей жизни банальная и серая. Мои будни скучные и бессмысленные. И сам я, словно припорошен пылью.

Мне двадцать девять. У меня нет ничего. СтОящего.

Каждый день я просыпаюсь, выкуриваю сигарету натощак. Пью кофе. Через запруженный машинами город добираюсь до работы, где встречают всё те же лица. Планирую день. Разгребаю заявки, запрашиваю предложения, кому-то звоню, что-то уточняю, мне кто-то звонит, что-то уточняет. Бегаю на перекуры, каждый час. Пью мерзкий растворимый кофе в комнате отдыха, улыбаясь бородатым шуткам коллег. Вечером собираю усыпавшие стол бумажки. Распихиваю по карманам сигареты, телефон, ключи и телепаюсь домой. Ем магазинные пельмени под искуственно-радостное бормотание телевизора. Разговариваю с мамой по скайпу, клятвенно обещая не питаться одними пельменями и не курить натощак. Ныряю в сеть. Барахтаюсь в ней, краем сознания отмечая прочитанное. Принимаю душ и валюсь на кровать. Лежу и смотрю в неразличимый в темноте потолок, борясь с желанием удавиться.

Иногда мое унылое существование взбаламучивается походом в клуб и, как следствие, сексом с безликой девушкой... или парнем. Я не особо привередлив к полу. Какая разница кого трахать, если завтра этот человек исчезнет из моей жизни навсегда. У меня есть опыт отношений. Неудачный. Поэтому отношений я не ищу.

Я больше не восторженный пацан, вчерашний школьник, влюблённый в русые кудри и серые глаза, хранящий сладкий, порочный секрет на двоих. Доверчивый, искренний, не ждущий предательства и оправданий в духе: "Она мне нравится. Я её люблю. А у нас, это же несерьезно было. Ну, поэксперементировали. Ты только это... не трепись, ага?"

Скоро мне стукнет тридцать. Не так уж много, но, согласитесь, это рубеж. И перешагнув через него, я смогу с уверенностью сказать одно - если в ближайшее время ничего не изменится, то на могильном памятнике напишут: "Он просрал свою жизнь".

Сегодня у меня странное чувство. Мне слегка тревожно, я на взводе. Будто стою на линии старта и вот-вот прозвучит сигнал.

Кофе кончился. В пепельнице, дотлевая, корчится последняя сигарета. Вчера днем и сегодня ночью шёл снег, и всё ещё идёт. Гараж откопать я не успею, да и не особо хочется мокрым и потным весь день проторчать на работе. Вздыхаю тяжело и, нарядившись как бывалый полярник, тащусь на остановку. На улице скользко и метёт так, что если напялить коньки и расставить руки, вполне возможно удастся докатиться прям до офиса. Ларёк возле остановки щерится темными, разбитыми стеклами. На него свалился столб. Столборуб стоит рядом. Капот гармошкой, фары и лобовое - в крошку. Неповоротливые, как тетерева, ДПСники слушают исповедь незадачливого водилы. Эта картина примиряет меня с тем, что я сегодня не на колёсах. А то, чёрт его знает, не стоял бы и я сейчас так же.

В кармане вибрирует сотовый. Рука леденеет моментом и я прячу её в складки шарфа.

- Дим, привет! - слышу я из трубки радостно-ошарашенный голос Виктории Анатольевны, моей соседки по кабинету, которую я ласково зову Викусь.

- Привет.

- Слушай, ты из дома уже вышел? Не выходи. Видал чё на улице творится? Мне позвонила Пална, из кадров, просила передать. Ты с сегодняшнего дня в отпуске на две недели.

- Чего?

- В офисе света нет, провода повредило или хрен знает. Дороги все завалены, транспортный коллапс, прикинь. Короче, руководство решило, что нехрен нам всем там толпиться. Всех срочно в отпуск отправляет, у кого есть недогуляный. Вот. Так что отдыхай, слышь? - хохочет коллега. Её ситуация, похоже, радует.

- Слышу. Вот же... Спасибо, что позвонила.

- Да не во что! Давай, пока, - прощается Викусь и отключается. А я зависаю.

Ну и куда мне теперь? Нет, из дома выйти всё равно пришлось бы. У меня шаром покати. Я про отпуск свой незапланированный. К родителям не поедешь, судя по всему, к ним сейчас не добраться. Вообще, пока не расчистят дороги лучше никуда не рыпаться. И чем заниматься?

Так, задумавшись, я натягиваю перчатку на окоченевшую руку и, подгоняемый ледяным ветром, иду в супермаркет, который удачно расположен на пути с остановки до дома.

В магазине по случаю раннего времени совсем мало народа. Я потерянно брожу между полок, заваленых буржуйскими продуктами. Тележка постепенно наполняется всякой ерундой. Мысли мои, вялые и аппатичные, разрезает звонкий, радостный смех. Глаза сами находят источник шума. Шебутная троица. Два парня и девушка. Они шутят, кидают друг другу продукты, с визгом и хохотом носятся по рядам. Охрана флегматично провожает их взглядом, но не делает даже замечаний, не говоря уж про попытку успокоить. Мне они не мешают, но и игнорировать их не получается. Взгляд сам притягивается к ним. На девушке шубка и забавная вязанная шапочка с цветком. На одном из парней кожаная куртка с меховой подкладкой, темные брюки, он выглядит молодо, но достаточно солидно, хоть и ведет себя по-детски. Второй парень как сон авангардиста. Пуховик яркой, режущей глаз расцветки, сиреневые штаны, пестрая сумка, огромные салатовые наушники и, на секундочку, зеленые волосы! На вид ему лет семнадцать - девятнадцать. Финальным гвоздем в крышку гроба моего воображения становятся варежки в виде зайчиков, болтающиеся на резинке. Так мама мне в детском саду пришивала рукавички, чтобы не потерялись.

Я трясу башкой, опасаясь эпилептического припадка, от такого колористического взрыва. Набираю пару килограмм мандарин, большой пакет зеленых яблок и два лимона, пригодятся, если не выйдет согнать с лица улыбку.

Мы встречаемся на кассе. Молодёжь передо мной разгружает тележку, выкладывая на ленту довольно странный набор продуктов. Тут хлеба только около шести буханок. Залежи печенья, сахар, чай. Рожки, масло, кефир, ряженка, молоко. Колбасы до черта. Уйма всякой ерунды, но совершенно нет снеков, сушеных кальмаров, пельменей, мороженной пиццы. И ни капли спиртного.

Я не могу не смотреть. Порывистые движения, сверкающая, как вспышки стробоскопа, улыбка, завораживают меня, словно дудочка заклинателя змей завораживает королевскую кобру. Я стараюсь не сильно пялиться, но эта осторожность, похоже, ни к чему. Все трое не обращают на меня никакого внимания. А я не в силах оторваться от разглядывания красных, улыбающихся губ, длинной шеи с острым кадыком, ярких зеленых глаз, чей цвет подчеркивают зеленые же волосы. Красивый. Живой, как пламя.

Редко встречаются те, кто так надолго приковывает к себе мое внимание. Мне любопытно и хочется узнать больше об этом ярком мальчишке. Чем он занимается? Где и с кем живет? Зачем ему шесть булок хлеба? Он привлек моё внимание, но это ничего не значит, потому что молодые люди распихивают покупки по пакетам и расплачиваются. Пока я разберусь здесь, они уже уйдут.