Человек, которому всегда везло (СИ)

  По дороге домой в Сосновку они с Глашей как-то одновременно решили, что скорее всего этому маленькому человечку не хватает внимания, вот и чудит, хочет чтоб взрослые заметили. Мать все время пропадает с ученицами, а тут еще и сестру пытаются отобрать, вот и взбесилась Машенька. Весь вечер развлекали эту принцессу и играли с ней, сказки ей рассказывали, пытались рассмешить, всячески тормошили. Мария оживилась и наконец впервые со дня свадьбы начала говорить с Александром, пусть детский лепет, но все равно приятно, словно невидимый барьер они с Глашей сломали. Так до темна и развлекались, спать ребенка уложили с собой и утром Александр не стал тревожить спокойный сон мелкой. Как трогательно она сопит, доверчиво прижавшись к его правому боку. Он лишь осторожно погладил сонную Глашу слева, прямо сквозь тонкую ткань ночной рубашки по интимным местам и по неразвитому еще бюсту и пуговкам сосков. Его девочка, или девушка, или женщина, ее можно назвать любым из этих трех слов так и не проснулась до конца, только сладко потянулась в истоме...

  А с рассветом Александру надо было собираться в Москву, он думал, что разлука будет на два-три дня, а оказалось, что навсегда. Когда он вернется, то застанет в живых уже ни Глаши, ни Дарьи, уцелеет только одна Маша... И в тот момент, когда серебряное колечко - все что осталось от любимой жены скользнет и маленькой и грязной детской ладошки ему в руку, жизнь словно перевернется и обретет новый смысл. Он, новейщий и в то же время древний как мир, столь схож с именем последней младшей дочери солдатки, даже название с той же буквы начинается, но это совсем другое... Если 'Мария' - слышится жизнь, надежда и любовь, то Александра теперь на этом свете только одно занимает, одно короткое и емкое слово - МЕСТЬ.

  .........................................................

  В то утро унтер-офицер торопясь на стрельбище разминулся на дороге с несколькими вместительными и дорогими экипажами городского типа, запряжка четверкой и один самый большой даже шестеркой сильных, породистых лошадей цугом попарно, в провинции так не ездят. Блестящая кожа и полированное дерево, кованные английской стали начишенные рессоры, лихие придурковатого вида (но удивительное дело - с огнестрельным оружием!) гайдуки на запятках и важный, как фараон барский кучер. Эта надутая собственным величием скотина попытался огреть проходящего мимо солдата бичом, но Александр ловко отскочил, трюк столичных 'водителей кобылы' ему знаком по Петербургу, второй раз подставляться он не намерен. Сашка удивился тогда, кто это направляется к Сосновке, или может быть к соседней Буяновке, или к еще более дальней Березовке, что за барин такой заявился, если одной повозки ему мало, но времени разбираться уже не было. Осень на дворе стоит, а московские помещики разъезжаются по своим деревням весной, и появление целого "поезда" выглядело, мягко говоря, необычно... Александра ждали Денисов и Гриша, предстоял путь в первопрестольную, там в недавнго возрожденном московском арсенале пытались наладить производство столь необходимых винтовок и возникли некоторые вопросы, которые надо было срочно решить на месте.

Конец первой части.