Человек, которому всегда везло (СИ)

  Великолепный захватывающий спектакль, да и только, одни яркие живые и сочные цвета чего стоят - куда до такого буйства естественных красок убогим декораторам Голливуда и Мосфильма с их дешевой синтетикой, такое зрелище не описать словами ни одному даже самому талантливому автору. Его нужно увидеть, нет скорее прожить и ощутить только лично: холодеющим сознанием сквозь призмы стынущего инея на ресницах, ослепительный блеск фальшивой позолоты мундирных пуговиц сливается в дикой какофонии цвета с бьющим по глазам разнообразием султанов, подрагивающих на касках и франтовато-наглыми, прямо опереточными выпушками мундиров. Приказ в морозном воздухе звучит гулко и отчетливо, как приговор осужденному на казнь, шаг влево, шаг вправо, споткнешься или промахнешься и все сгоришь как мотылек на пламени свечи. Но нет, в это раз все обошлось благополучно: ни руки, ни глаз, ни винтовка не подвели Сашку, и даже его маленькие свинцовые 'друзья', смешного по меркам начала века калибра 12мм легли точно в цель, как будто тоже хотели помочь хозяину в трудном деле...

  Пулю предложенную штабс-капитаном Денисовым для гладких ружей презентовать его величеству не стали, это изобретение особых затрат, кроме замены ротных и полковых пулелеек не требовало, поэтому его решили внедрить в рабочем порядке, очередным приказом военного министра за номером такими-то, как шлейфики, трынчики и прочее и прочее. Потрясенный и заинтригованный увиденным на подмосковном полигоне император дал отмашку и теперь дело целиком и полностью перешло в руки Аракчеева, плевать ему было на всю 'военную науку' хоть свою, хоть зарубежную, приказ получен и дело графа его в точности исполнить.

  Российская бюрократическая машина, грубо склепанная в прошлом веке 'железом и кровью' еще Великим Петром на редкость неповоротлива и громоздка, но тут сработала на удивление быстро и четко, словно отлаженный часовой механизм. Вот что значит всего один умело нанесенный пинок и надо еще знать, куда следует бить этого монстра, чтоб сонный зверь взревел от дикой боли и наконец начал шевелится в нужном направлении. Граф Алексей Андреевич был большим специалистом, по этой части он хорошо понимал, кому и чего надо ласково посулить и за ушком почесать, а кого следует и жестоко вздрючить. Затрещали под топорами вековые деревья, забегали как тараканы по веником туда-сюда 20 тысяч курьеров, завыла волчицей в глухой деревне баба, у которой неведомо куда угоняли единственного кормильца - ржавые шестерни государственного механизма российской империи провернулись с душераздирающим скрипом. Лед тронулся господа присяжные заседатели, хоть на дворе все еще февраль и ледоход в природе никогда так рано не начинается...

  Февраль 1810 года, Санкт-Петербург, холодный порывистый ветер несет мелкую снежную крупу со стороны Адмиралтейской набережной. Не смотря на скверную погоду перед одним, известным всему военному Петербургу зданием песочно-желтого цвета многолюдно, здесь всегда во второй половине дня собирается много народу. Одни приходят по долгу службы, других влечет обычное любопытство. Развод гвардейских караулов в начале века 19-го здорово напоминает театральное представление, чего тут только нет, вплоть до прикладывания обнаженной шпаги к груди одного из назначенных в наряд обер-офицеров. Всегда есть на что посмотреть, в провинции такие изыски, зафиксированные к слову в уставе, обычно игнорируют, там больше внимания уделяют всяким скучным, но вполне необходимым вещам. А какие тут формы, какое роскошное обмундирование, жаль солнце сегодня не может играть, отражаясь от начишенных медных касок гренадер - увы зима на дворе. Оборотная сторона всей этой "прелести" - нижние чины и обер-офицеры вынуждены стоять несколько часов на холоде в одних мундирах, но красота требует жертв. Все выглядит в точности как на малоизвестной широкой публике акварели российского художника Василия Садовникова "Вид Зимнего дворца со стороны Адмиралтейства. Развод караула". Тускло блестят штыки, радуют глаз сочными цветами красные, синие и зеленые мундиры, а белые суконные штаны нижних чинов белее питерского снега. Еще бы на пропитку ткани угробили солдатики не один час, и мел покупали отборный, на свои заработанные кровью и потом копейки. Не дай бог ткань во время прохождения маршем в конце развода "запылит" - можешь смело писать завещание и прощаться с сослуживцами, 10-15 тысяч палок тебе солдат не пережить, такие случаи уже были неоднократно, хоть обычно подобные происшествия и не попадаю в толстые книги "полковых историй"...

  Та же самая церемония была в этот день и в прошлом году и позапрошлом - почти каждый год начиная с 1801. При Павле Первом развод проводился я в другом месте, при Екатерине второй тоже, да и в эпоху "бабского царства" порядки в гвардии были иные. Нижние чины набирались из дворян, ездили господа "солдаты" чуть ли не в каретах, а в ответ даже на справедливое замечание могли послать офицера далеко-далеко, а то и побить - это смотря по настроению.

  Впрочем в ту далекую пору и Зимнего дворца, а именно так и называется "желтый дом", зимняяя резиденция российского императора здесь не было. Этот - уже пятый по счету, построен в 1763 году и многократно после этого перестраивался. Что стало с предшественниками - да так, один сгорел, другой не понрравился и разобрали, третий утрачен в результате "перестройки" и так далее, не суть важно. Почему "желтый" - а так в ту эпоху красили все казенные каменные здания от психиатрической клиники, до дворца императора включительно. В нарядный бело-голубой колер Зимний оденется ближе к веку двадцатому.

  Вроде бы по старому, но внимательный наблюдатель непременно бы заметил одну существенную деталь, которая была еще вчера. На разводе отстутствует один человек, который ранее никогда не пропускал эту церемонию - российский император. Вместо него в "живые солдатики" увлеченное играет малолетний великий князь Михаил Павлович Романов, младший из сыновей покойного императора Павла Первого. Что-то серьезно изменилось в жизни столицы, да и всей империи, раз уж "Сам" не вышел на развод караула! В те далекие годы таким событиям придавали очень важное значение, да что там развод, иной посол или дипломат в отчете своему правительству обязательно указывал кто и где сидел на званном обеде и какие тосты произносили и далее - вплоть до меню и цвета салфеток.

  Чтобы понять причину этого странного явления придется проникнуть взором внутрь массивного здания, сложенного из местного гранита, песчанника и частично - обычного кирпича, на плацу перед которым и происходит "парад" - так питерские обыватели по застарелой привычке именуют любую воинскую церемонию, кроме похорон конечно. Разгадка кроется в одной из малоприметных комнат, расположенных в северозападном крыле дворца, у дверей которой замерли по стойке "смирно" гвардейцы-часовые. Ранее здесь был "Тронный зал", но в 1795 году планировку изменили и вместо огроиного зала появилась масса комнат, чуланкиков и комнатушек. В одном из таких неприметных помещений император и выслушивает ежедневный доклад нового военного министра. Заслуги на посту губернатора Финляндии, а главное - рекомендация людей из окружения Александра Первого позволили генералу от инфантерии Михаи́лу Богда́новичу Баркла́й-де-То́лли занять пост военного министра в январе того же 1810 года. Для подготовки к грядущей войне, которая буквально стояла уже на пороге, царю требовался "дельный" генерал и такой нашелся. При других остоятельствах потомку захудалого шотландского рода подобное высокое назначение бы "не светило". В 1809 году в Российской императорской армии насчитывался 61-н генерал-лейтенант. В этом списке Барклай-де-Толли занимал далеко не почетное 47-е место по старшинству производства. Когда государь император пожаловал его в генералы от инфантерии, обойдёнными оказались аж целых 46-ть человек. Все они сочли себя незаслуженно обиженными, и тогда в высших армейских кругах начали возмущённо обсуждать 'выскочку' Барклая, а некоторые даже в знак протеста подали прошение об отставке.