Мумия

Прошло несколько бесконечных мгновений. Три неподвижных фигуры словно превратились в статуи. Однако эта картина вскоре должна была «ожить» и, скорее всего, закончиться трагедией. Внезапно пла­мя свечи, стоящей на столе, затрепетало. О'Коннелл резко развернулся в сторону возникшего сквозняка, и в тот же момент в распахнувшееся окно в каюту вва­лился еще один медджай. Он выстрелил, но Рик успел пригнуться, и пуля, вонзившись в косяк, обдала его целым водопадом щепок.

Плененная первым медджаем Эвелин, хотя и смер­тельно напуганная, не могла скрыть своего восхище­ния О'Коннеллом. Тот хладнокровно прицелился во второго «гостя» и дважды спустил курок. Получив две пули в грудь, разбойник опрокинулся на подоконник. Падая, он успел выстрелить. Пуля угодила в кероси­новую лампу, та раскололась, и стену, на которой она висела, охватило пламя.

Медджай, удерживающий девушку, тоже увлекся происходящим. При этом острый стальной крюк ото­двинулся от горла Эвелин. Воспользовавшись момен­том, девушка с неожиданным для себя проворством схватила со стола свечу и ткнула ею назад. Пламя и капли горячего воска угодили прямо в правый глаз медджая. Видимо, это причинило ему невыносимую боль, так как он тут же пронзительно завопил и выпустил Эвелин. Она рванулась вперед и оказалась в объя­тиях О'Коннелла, а каюта между тем уже преврати­лась в пылающий ад.

Эвелин почувствовала, как сильная рука Рика ув­лекает ее в коридор. О'Коннелл, с револьвером в одной руке, захлопнул изуродованную дверь и снова по­тащил девушку прочь. Однако Эвелин уперлась:

– Подождите!

Он нахмурился:

– Что еще?

Она высвободилась и указала туда, где дым уже начал обволакивать закрытую дверь ее каюты.

– Карта! Нам нужна карта!

– Расслабься, крошка, – усмехнулся Рик и посту­чал себя пальцем по лбу. – Вот где хранится настоя­щая карта.

– Совсем неубедительно.

– И все же я поздравляю вас со счастливым спасе­нием.

Он снова схватил ее за руку и увлек за собой, но она опять умудрилась вырваться:

– Подождите!

– Господи! Ну, что там еще?!

– Шкатулка осталась в моей каюте! Она спрятана под койкой.

– И вы хотите сейчас отправиться за ней?

– Но медджай явился ко мне именно за картой и за этой шкатулкой!

– Кто явился?

– Мистер О'Коннелл…

– На объяснения у нас сейчас нет времени, крош­ка, – отозвался Рик и еще раз решительно ухватил девушку за руку.

– Никакая я вам не «крошка»!

Но он словно не слышал ее слов.

– Нам нужно найти вашего брата... На борту еще осталось, как минимум, двое этих негодяев.

– Но если их целью была я, – задыхаясь, заявила Эвелин, – то Джонатан сейчас тоже находится в опас­ности.

Они выбрались на палубу и не видели, как по кори­дору, но только с другой стороны, перемещался как раз тот, кого им сейчас требовалось найти: Джонатан Карнахэн.

– Господи, да тут что-то горит! – испугался Джо­натан, учуяв запах дыма. Он завернул за угол и тут же увидел искореженную дверь в каюту своей сестры и заполнившие уже весь коридор клубы густого черно­го дыма.

Что за чертовщина тут творится?

Он бросился к двери и, распахивая ее, сильно уда­рил в ягодицы медджая с крюком вместо руки. А тот, рискуя собственной жизнью, все же продолжал испол­нять свой долг и, стоя на четвереньках, обыскивал ка­юту в надежде найти золотую шкатулку.

– Эви! – воскликнул Джонатан, заглядывая в ка­юту. Сейчас он не видел ничего, кроме языков пламе­ни, начавших пожирать маленькую комнатку. Джонатан облегченно вздохнул, осознав, что сестры тут нет, и в тот же момент взгляд его привлекло блестя­щее пятнышко под койкой...

Отчаянно сражаясь с дымом и огнем, он нагнулся и потянулся за шкатулкой. Она очутилась в его руках, но чьи-то пальцы, сплошь покрытые невиданной та­туировкой, тут же выхватили ее у несчастного англи­чанина.

– Послушайте, – сердито бросил Джонатан. – Эта вещь моя...

Он оглянулся и увидел перед собой медджая с крю­ком вместо руки и залитым воском лицом. Одежда на спине араба уже загорелась, и теперь он напоминал павлина, волочащего за собой огненный хвост.

Собрав всю храбрость, о наличии которой Джонатан и не догадывался, он выхватил из рук медджая заветную шкатулку и с силой оттолкнул грабителя. Взвыв от боли и ярости, араб попытался на ощупь до­стать из-за пояса револьвер. Однако Джонатана уже давно научили вовремя покидать вечеринку, и он не преминул воспользоваться этим умением.

Джонатан вылетел из горящей каюты и бросился наутек. Пули, посланные ему вдогонку, одна за дру­гой прошивали доски стен и дверей. Но каждый раз свинцовые плевки попадали в то место, которое Джонатан уже миновал. Он выскочил на палубу со сторо­ны левого борта и заметался в поисках сестры.

Однако Эвелин в сопровождении Рика оказалась по другую сторону палубы. Там они столкнулись с визжащей мечущейся толпой, забившей проход. Пламя еще не успело распространиться на эту часть парохо­да, а все уже были в панике.

Ужас охватил и животных в загоне на барже, ко­торую буксировал «Ибис». Верблюды и лошади про­являли крайнее беспокойство, если не сказать боль­шего. Если первые только издавали истошные кри­ки и топтались на месте, то последние дико ржали, взвивались на дыбы, лягались и бились о стенки за­гона. Пассажиры второго и третьего классов по­спешно бросались за борт и пускались вплавь к берегу.

– Надо найти Джонатана! – воскликнула Эвелин, барахтаясь в объятиях О'Коннелла, прикрывающего ее от беснующейся толпы.

– Придется пробираться на нос, – Рик кивком указал нужное направление. – Последний раз я ви­дел его и баре.

В воздухе щелкнул пистолетный выстрел, и пуля продырявила стенку прямо над головой Эвелин, осы­пая ее щепками. Девушка чуть не задохнулась от ис­пуга, а крепкая рука Рика уже заставила ее пригнуть­ся. Удерживая Эвелин, О'Коннелл развернулся в сто­рону кормы, откуда велась стрельба, и открыл ответ­ный огонь, целясь в еще одного татуированного дья­вола. Тот продолжал палить, и пули откалывали круп­ные щепки вокруг Рика и девушки.

Одна из шальных пуль угодила в керосиновую лам­пу, висевшую на стене слева от Эвелин, и вскоре огонь забушевал и на палубе. Оранжево-голубые языки стремительно пожирали деревянную обшивку.

Медджай постепенно приближался, продолжая це­литься.

– Мы представляем собой легкую мишень! – кон­статировал Рик, в отчаянии оглядываясь по сторонам. Проход, ведущий на нос судна, также был запружен задыхающейся от дыма кашляющей толпой.

Добраться до воды тоже не представлялось воз­можным, так как путь к реке преграждал загон на барже, где продолжали бесноваться испуганные животные.

Внезапно лицо О'Коннелла озарилось торжествующей улыбкой. Он вскинул револьвер и дважды выс­трелил. На этот раз не в приближающегося медджая, а, как показалось девушке, по лошадям.

На какой-то миг Эвелин решила, что ее компаньон сошел с ума, но вскоре поняла, чего тот добивался. Пули сбили замок, запирающий ворота загона.

Лошади, подстегнутые выстрелами, распахнули ворота. Вцепившись в одну створку, О'Коннелл напра­вил взбесившихся животных таким образом, что они, высыпав на палубу, живым ураганом смели крадуще­гося араба. Медджай успел вскрикнуть всего лишь раз, как копыта превратили его тело в кровавое месиво.

Пламя тоже бесновалось вовсю. Пароход пылал, и тент на верхней палубе напоминал развевающееся ог­ненное покрывало.

Пассажирам ничего не оставалось, как прыгать в воды Нила и плыть к ближайшему берегу. Проход на нос судна постепенно очистился. О'Коннелл вскинул на плечо свой джутовый рюкзак и потащил Эвелин в том направлении.

Они не могли видеть Джонатана, попавшего в пе­ределку на левом борту. Там он столкнулся с тремя американцами, стоящими плечом к плечу и ведущи­ми беспорядочный огонь. За их спинами, как перепу­ганный школьник, прятался профессор-египтолог. Целью американцев был четвертый медджай, вска­рабкавшийся на нос парохода и отвечавший им столь же «метким» огнем.