Человек, которому всегда везло (СИ)

  Адвокатствовал в его пользу, как и в прошлый раз старый друг и защитник - штабс-капитан Иван Федорович Денисов, без него Александр определенно пропал бы в этом непростом мире. Суть обвинений сводилась к тому, что унтер-офицер бросил на поле боя пушку, якобы уже разбитую и вместо нее вывез раненых сослуживцев. Нет, спасение людей - безусловно смягчающее вину обстоятельство - это судейские признали, но полностью ответственности с нижнего чина не снимает. Он, по мысли чиновников, должен был сперва эвакуировать споля боя поврежденное орудие в тыл. Господа следователи и судьи упирали на то обстоятельство, что малограмотный и некомпетентный по части артиллерии унтер-офицер формально не может дать исчерпывающего заключение о техническом состоянии пушки. Его дело - вывезти поврежденное орудие, а здесь бы уж специалисты посмотрели и сделали вывод. Главным обвинительным документом была все та же объяснительная записка, на ее основе пришли к заключению о 'малограмотности' Сашки, местную дореформенную орфографию и правописание он так к своему стыду и не освоил за семь лет, да и позднее постоянно "ошибался". 'Советская' казалась ему куда более правильной и в ней он обычно всегда и писал, благо бумажной работы у него было немного, чаще приходилось чертить или рисовать. Затем обвинение мелочно придралось к техническим терминам привычным для человека века ХХ-ХХI, но не имеющих еще широкого употребления в веке 19-ом. С юридической точки зрения их позиция была почти безупречной... Главный 'прокуратор' уже довольно потирал потные руки, вероятно надеясь на этом деле что-нибудь поднять для себя лично. Слишком мало им удалось сыскать настоящих виновных за время работы комиссии. Как правило, пушки и другое ценное имущество пропадали вместе с прислугой и людьми, непосредственно за них отвечающими, а привлечь больших начальников, чаше всего и повинных в утратах было боязно. Такие проступки обычно принято валить на 'стрелочников', виновником всегда оказывается какой-нибудь недавно произведенный в чин подпоручик. За неимением такового сойдет и унтер-офицер: 'На безрыбье и рак рыба!' - гласит известная народная мудрость. Разжалуют бедолагу в солдаты, глядишь и через год-два, обратно в офицеры выслужится, а унтер и так нижний чин, этого без затей забьют по приговору шпицрутенами, да и черт с ним.

  Единственный и главный аргумент защиты состоял в том, что Александр давно уже исполнял обязанности нештатного помощника оружейного мастера, и следовательно, по мнению штабс-капитана, был вполне компетентным специалистом. Так вот весь день и препирались в канцелярии, на предмет может ли полковой оружейный мастер сделать заключение о пригодности или непригодности артиллерийского орудия. Победил в этом споре все же штабс-капитан, пригласив в качестве эксперта артиллерийского офицера из ермоловской бригады. К великому удивлению Сашки приехал тот самый толстый зануда-капитан, что в свое время до него докапывался, когда разбирались с доносом поручика. В этот раз артиллерист выступил в роли спасителя, подтвердив и упрочив позицию защиты, действительно пушка ствол которой загнут буквой U - металлолом и ничего тут не поделаешь, даже если лафет целый. Единственный оставшийся в живых номер расчета, со слов капитана, показания Александра почти дословно подтвердил.

  Обиженные в лучших ожиданиях судейские чиновники попытались привлечь Сашку за утрату орудийного передка, который действительно егеря бросили в лесу, но опять спас унтер-офицера Ермолов, по представленным из бригады документам выходило, что это имущество было за штатом и нигде по отчетности не числилось.

  -Как так господа офицеры, чтоб нижнего чина, да не за что было осудить? -возмутился главный из судейских, казалось бы верная добыча ускользала прямо из пальцев, как пойманная рыба у зазевавшегося рыбака.

  Оказывается, есть за что, даже очень, имеются на "преступника" аж целых два доноса, но оба лежат в канцелярии бригады Ермолова и заполучить их оттуда невозможно, ибо никто не рискует связываться по таким пустякам с 'ненормальным' генералом.

  Потеряв день, злые как собаки чиновники покинули 13-егерский полк... несолоно хлебавши, как говорят в народе. Направленный в вышестоящую инстанцию на утверждение оправдательный приговор вернулся обратно несколько измененным: формулировку 'оправдать' в отношении обвиняемого заменили на 'оставить в подозрении'... Была такая в ту пору фишка, почти полный аналог "условного осуждения" в ХХ веке. Проклятые судейские 'крючки' все же отыгрались на Сашке, теперь обычным законным порядком выслужится до обер-офицера стало невозможно, да и само пребывание в унтер-офицерских чинах после такого решения суда под большим вопросом.

  -Что Иван Федорович, теперь все? Так и останусь унтер-офицером до конца службы?

  -Боюсь Сашка, я тебя и ранее зря обнадеживал, порядок чинопроизводства ужесточили в последние годы, теперь все под личным контролем его императорского величества. А на тебя и раньше бумага была по поводу разбоя с купцом, они ведь не только в полк ее прислали, но и выше по начальству отправили запросы.

  Плакали сашкины золотые эполеты, ведь кроме почти 15 летнего ценза требуется еще и 'беспорочная служба', а ордена не дают никакого реально бонуса при продвижении в чинах. Более того существует старый порядок 'награда вместо чина', и если Александру за эту кампанию должны дать, недавно введенный георгиевский крест для нижних чинов - приказ зачитали на прошлой неделе, то выходит по всем признакам, что надеяться на повышение в звании уже нельзя. По крайней мере, в течение ближайшего времени, военное ведомство считает, что уже достаточно наградило нижнего чина за участие в войне 1807 года. Введенной еще при Петре Первом требование: 'не представлять в унтер-офицеры таких рядовых, которые четырех лет не выслужили и в поведении не испытаны...' - нарушалось сплошь и рядом, поскольку младших командиров всегда заметно не хватало. Однако в постпавловские времена и до 1812 года включительно другой пункт Устава соблюдался неукоснительно. Сформулирован он был так: 'Из недворян унтер-офицеры производимы в обер-офицерское звание быть могут, но те только, которые отличные способности и достоинства действительно окажут и двенадцать лет в унтер-офицерстве рачительно и без малейшего порока выслужат и при всем том не безобразны будут...' Кроме того теперь в формуляре у унтер-офицера будет в графе 'к повышению достоин' значится короткое - 'не аттестуется'. Ничего не поделаешь, для быстрого роста в чинах требуется 'справная, без пороку служба, а непогашенная судимость с таковой сочетается плохо. Будь у него или дворянская грамота, удостоверяющая о принадлежности человека к привилегированному сословию, или 'мохнатая лапа' в штабах и канцелярии военного ведомства - другое дело, но извините - 'халявы нет'. Скорее всего, там же в формулярном списке штабной писарь указал что-то вроде: 'По нерадению к службе к повышению не пригоден!' Еще пять лет назад не было ни списков, ни всей этой изощренной бюрократии, но времена меняются... он опоздал.

  Отбившись с трудом, хоть и не без потерь от больших и малых насущных проблем Сашка вернулся к своей давней идее что-нибудь изменить в этом мире к лучшему. Уникальный ведь случай представляется, если прикинуть - в одном месте собрались главы могущественных европейских империй, их ближайшие приближенные и теоретически у Александра есть к ним доступ.

  Но это только в отвлеченной теории, после знаменитых 'переговоров на плоту' французская сторона временно уступила российской город Тильзит, иначе императору Александру первому просто негде было разместиться со своей свитой, не жить же главе государства в палатке временного военного лагеря на российском берегу Немана. Караулы в помещениях у императора несли конечно же гвардейцы, а вот сам город охраняли и обеспечивали еще один дополнительный 'пояс безопасности' казаки и егеря, как раз 13-егерский полк, как наиболее боеспособный в Тильзит и направили тогда... Императоры рядом, буквально на расстоянии версты, по крайней мере тезка унтер-офицера, но вот как до него добраться - не один день Сашка ломал себе голову, и пока ничего стоящего придумать не удалось. Как назло самого важного потенциального помощника, штабс-капитана Денисова в Тильзит не взяли, он был отправлен в длительную командировку в распоряжение главной квартиры, власти предусмотрительно избавились от "неблагонадежного" не иначе. Надо сказать, что охраняли от возможного покушения российского императора из рук вон плохо, скорее видимость создавали, да и то исключительно через одно место. Если бы Сашке нужно было бы тупо пристрелить своего тезку-императора, то он без особого труда с этим справился, да еще и ушел бы никем незамеченным с места преступления. Скрытно подойти с винтовкой шагов на триста, да даже и на двести к российскому императору можно без труда, с такой дистанции он еще ни разу не промахнулся по ростовой мишени. Никто и не предполагает в начале 19-го века, что 'помазаннику' может угрожать стрелок-одиночка, царей в России традиционно принято убивать толпой рыл в полсотни, да еще после хорошего возлияния и закуски. Уже целый ритуал выработался, нажрутся господа офицеры для храбрости, прихватят с собой шарфики и табакерки, и далее - вперед при поддержке штыков целого гвардейского батальона. Как правило, занимались этим грязным делом, как раз те, кто должен был самодержца защищать и охранять от различных напастей - сами гвардейцы, армию обычно не привлекали.