Пронзая ветер (СИ)

Цепь Оруша лязгнула третий раз, обещая встречу с неизбежным.

Облако выпростало хоботок. Он хотел коснуться Ланетты, и девушка с отвращением оттолкнула его от себя. Тантосса засмеялась:

— Когда злишься, то снова начинаешь источать Истинную Силу. Чего же удивляться, что моя тучка влюбилась в тебя? Могу сказать по секрету: будить злость — мой любимый конек. Обещаю, проснешься ты другим человеком и в другом мире. И Шэрон, кстати, тоже. Он уже мечется в своей камере и кричит в бреду: «Донна! Донна! Я спасу тебя!». Думаю, Донна — это его любимая девушка из юности. Интересно, а кем Шэрон будет казаться тебе? Кстати, ты в курсе, что он сводный брат Короссу? Чтобы вы не видели в своем бреду, вы будете сражаться друг за друга до последнего на потеху толпе и Корэл. Тебе ведь хочется порадовать ее?

С четвертым ударом в ее душе вспыхнула ненависть. Она пообещала себе, что увидит смерть орба, и ей стало легче.

Тантосса приблизилась к Ланетте и вдохнула в себя воздух:

— М-мм, какая чистая, незамутненная Сила. Воистину, мне жаль, что со смертью Коросса его технология перемещения в наш мир низших канет в лету. Но, к сожалению, всегда приходится чем-то жертвовать.

Оруш оскалился и ударил длинной цепью о каменный пол в пятый раз. Тридцать одна ступенька отделяла их друг от друга.

Ланетта заставила себя взглянуть на правительницу. Взор опять застлал красный туман, а за стройной фигурой жрицы замаячил образ могучего орба.

Ей надо собраться. Ланетта взглянула на Арену. Маленькая Ртуть лежала на красном песке белой птицей, раскинув руки, словно пытаясь улететь. Или это была мама? Ланетта тряхнула головой, пытаясь определиться с правильной реальностью.

— Я выйду на Арену, выиграю, а потом убью тебя, — глухо проговорила она.

— Ты не выиграешь, но все равно, лелей в себе эту мысль, — хохотнула Верховная Жрица. — Ну а сейчас ты хорошенько поешь и выспишься, а поутру тебя проводят в костюмерную. Бойцовские качества Шэрона мне известны — они бесподобны. А вот ты нуждаешься в дополнительной защите. Возможно, это несколько и неприятная процедура, но ты оценишь их во время Игры.

Еще один звон цепей сократил расстояние между жизнью и смертью.

Ланетту втолкнули в белое помещение, посреди которого стоял огромный саркофаг. Меч подошел к нему и распахнул тяжелую крышку. Внутри все было заполнено паутиной. Она было грязно-серая, очень плотная и постоянно колыхалась. В ее недрах, похоже, шла очень напряженная работа. Тонкие волокна зашевелились, расползлись в стороны, и наружу вылез полупрозрачный паук размером почти с ладонь. Он уставился на девушку черными бусинками глаз, шевеля острыми, как две изогнутых иглы, отростками. На одном из них застыла вязкая капелька.

— Смотри-ка, тебя портняжка встречать вылез. Обычно они не любят показываться на глаза, но для тебя, похоже, решили сделать исключение. Что же, добро пожаловать в «костюмерную», — хохотнула та самая женщина, что недавно купала Ланетту.

— Герта, сделай так, чтобы у девушки был шанс выжить, — помявшись, попросил Меч и передал ей сверток. — Прошу. Ради твоей дочери и моей покойной супруги. Поверь, я повидал многих — у девчонки есть реальный шанс победить.

Женщина замерла, буравя стражника глазами, а потом медленно кивнула:

— Хорошо. А теперь, вали отсюда — у нас девочек свои дела. Не для мужицких глаз. А ты, красавица, иди ко мне, — сипло проговорила женщина, хлопая по табурету. — Садись и не вздумай сопротивляться.

Но Ланетта и не думала ни о чем подобном. Безразлично взирая за тем, как одна за другой золотистые пряди волос падают на каменный пол, она видела то маленькую Ртуть, лежавшей на залитой кровью Арене, то изломанные очертания изможденной женщины в темной пещере. Видения все уверение входили в ее жизнь.

Брезгливо отодвинув пушистую гору волос в сторону, женщина заставила девушку встать и придирчиво осмотрела продукт своего творения со всех сторон.

— Сойдет, — решила она. — Теперь переодевайся. И давай без фокусов и истерик всяких. Это для твоей же пользы.

Девушка послушно облачилась во все, что ей подали. Напоследок женщина натянула ей на голову сплошной чулок из тонкой синей ткани. Сильные руки подняли в воздух, швырнули в воздушную вату паутины, и тысячи иголок вонзились в ее тело.

— Семь, — закричала Ланетта, проваливаясь в омут бесконечной боли.

Сидевший на Золотой Драконице мощный орб выдрал щипцами еще одну чешуйку. На месте ее осталась зияющая чернота. Тело Драконицы было обмотано тяжелой цепью, а в распластанные по помосту крылья вбиты острые колья. Судорога пробежала по телу ящера и отозвалась острой болью во мне. Я стиснула зубы, чтобы не закричать. Орб придирчиво осмотрел чешуйку. Чем-то она не понравилась ему. Он швырнул ее в беснующуюся внизу толпу. Следующую чешуйку орб выбирал более тщательно. Определившись, он зажал ее щипцами и рванул. Боль была ужасной. Я еле удержалась, чтобы не рухнуть на колени, а Драконица забилась в попытке вырваться из рук палача. Толпа взревела.

Странно, что меня никто не видел. Жадные до зрелища взгляды были устремлены на Драконицу и орба. Он ухмыльнулся полным гнилых зубов ртом и засунул чешуйку себе в карман. Я скользнула к Драконице и погладила ее по горячей щеке. В ее синих глазах выступили слезы.

«Позови его», — простонала Драконица.

Она впервые просила, а не приказывала. Это выглядело довольно жутко, но я отрицательно покачала головой. Гнилой помидор пронесся сквозь меня, раскрасив Драконицу нелепой кляксой. Толпе новое развлечение понравилось. Следом полетел град испорченных фруктов и овощей. Я присела рядом с Драконицей и взглянула ей в глаза, видя в них отражение собственной боли.

«Пожалуйста. Ведь Мир Духов по-прежнему открыт для тебя», — умоляла она.

От жалости в носу защипало, но я покачала головой: «Призвав его, я потеряю себя».

Густые ресницы Драконицы дрогнули.

Я достала нож и полоснула себя по запястью.

«Пей, это даст тебе Силу».

Драконица позволила себе улыбнуться.

«Не обольщайся, девочка. В тебе нет больше Силы».

«Есть. Моя Сила в ненависти».

Драконица задумчиво кивнула, соглашаясь. Но прежде чем глотнуть живительной влаги, она спросила: «Согласна ли ты, не-Арона, разделить со мной имя Ланет, что пронзает ветер»?

«Я приму его с радостью и почтением, если выживу».

Драконица вздохнула, слизывая живительную влагу, и поправила меня: «Если мы выживем».

Сила ненависти

Лес угрюмо шумит, предостерегая. Арона движется осторожно. Она знает, что в его недрах таится много опасностей. Но все равно первую атаку пропустила. Что-то тяжелое отбросило ее в сторону. Туда, где она только что стояла, вонзился дротик.

— Внимательнее, — укоризненно выдохнул Коросс, неожиданно оказавшись рядом.

Девушка задохнулась от счастья и мгновенно вспыхнула тревогой за любимого. Выглядит он очень измученным, а порванную во многих местах одежду покрывают кровавые разводы. Но главное, он жив и снова сражается рядом с нею.

— Сзади, — выдохнула она, и Коросс резко разворачивается.

Меч свистит, разрубая в воздухе взметнувшееся тело орба. Но следующие два нападают с разных сторон одновременно. Еще один крутит над головой сеть, целясь в Арону.

«Взж-ж» — ее нож точно попадает в горло самому крупному из них. Упав, она быстро перекатывается по траве, уходя от падающей на нее сети. Вскочив на ноги, метает еще один нож и бросает быстрый взгляд на Коросса. Он с усилием отталкивает от себя тело третьего орба, освобождая от него свой меч.

Лес негодующе шумит, сгибаясь под порывами ветра. Тяжело дышащий Коросс крепко хватает Арону за руку. На его плече зияет страшная рана, из которой медленными толчками выплескивается темная кровь.

— Сколько у тебя осталось метательных кинжалов?

— Два, — сообщает она, со страхом глядя на него.