Пронзая ветер (СИ)

Один из трупов, шевельнулся и пополз. Следом двинулся другой труп, и третий. Не сами. Длинные крючья тянули их. Проследив за ними, Арона-Ланетта увидела стражников, облаченных во все черное. Они подтягивали погибших к краям Арены, которые уже были завалены трупами.

Арена! Мысль обожгла, и пелена спала окончательно. Тот, в ком она оплакивала любимого, оказался не Коросс, а его верный слуга и брат. Шэрон из последних сил попытался оттолкнуть один из отростков нависшей над ними тучи, что потянулся к его губам. Они были повсюду. Бесцветными червями уродливые порождения магии извивались над побоищем, ловя последние вздохи умирающих. Снизу туча смотрелась еще омерзительней, чем с высоты трибун миотопольской Арены или домашнего амфитеатра Тантоссы. Ее ненасытная утроба сдувалась и раздувалась под вой и крики беснующихся трибун.

Один из воинов кувырком перелетел через Беса, оказавшись напротив Ланетты, и когда пес бросился было за ним, остальные дружно набросились на него, вынуждая уйти в оборону. Чернокожий воин громко захохотал, замахиваясь своим цепом. Металлические звенья загрохотали, и миров стало много. Они наслаивались друг на друга — мрачные пещеры, шумящий лес, песок Арены. И прикованная Драконица… Она с усилием подняла голову и взглянула на Ланетту. Или Арону? Неважно. Они были неразрывно связаны друг с другом ненавистью. Драконица клыкасто улыбнулась.

Когда цеп обрушился на нее, девушка выбросила руки в направлении тучи:

— Десять! — закричала она.

Из пальцев вырвались сгустки пламени. Туча содрогнулась и взорвалась, расцветая в синем небе прекрасным цветком. А потом в мире наступила тишина. Молчали трибуны. Застыли, изумленно оглядываясь по сторонам, чернокожие великаны. Лишь Бес деловито принялся вылизывать себе бок, сквозь металлические ворсинки которого, проглядывало что-то красное. А рядом с ним лежал орб, обрушивший на Ланетту свой цеп, с неестественно повернутой головой.

— Девять.

Боли она не чувствовала. Но ее правая ладонь была неприятно мокрой и липкой. Ланетта посмотрела и увидела, что из прорези паучьей кожи по руке сочиться кровь. Колени девушки подогнулись, и она устало опустилась на землю, глядя на сине-красный цветок на небе. В изгибе одного из его лепестков громыхнула молния. Черная тень закрыла небо. Огромный ворон пронзительно заклекотал, зависая над Ареной.

— Я так устала, — шепнула Драконица, роняя голову на полыхающий ярким пламенем помост.

Она больше не переливалась лунным серебром и не слепила глаза золотым блеском. В ее обугленное тело глубоко врезались раскаленные добела цепи. Они продолжали сжиматься. Несколько десятков Орушей дружно тянули их в разные стороны под приветственные крики толпы. Я присела рядом и заглянула в ее глаза. Такие же синие, как у меня.

— Я хочу, чтобы ты жила, — горестно вскрикиваю. — Я хочу, чтобы наши крылья пронзали ветер.

— Убей Оруша. Тогда, обещаю, мы полетаем…

Трибуны стояли, взирая на них. В центральном ложе на одном из тронов восседала Тантосса.

Взгляд Ланетты вдруг стал нечеловечески острым, позволяя разглядеть мрачные морщинки, пролегшие у уголков губ Верховной Жрицы, легкую испарину на ее висках, нервные пальцы, до посинения вцепившиеся в подлокотники кресла. В соседних ложах, сверкающие драгоценностями правители оживленно переговаривались. Среди них и Корэл со своим братом. Хвала Силе, Коросса рядом не было. Его вообще нигде не было видно. На мгновение это встревожило девушку, но затем ее взгляд снова упал на Тантоссу. За спиной ее трона стоял Оруш. Хищно ухмыльнувшись, он поднял цепь и с силой обрушил ее об пол. Звук восьмого удара обрушился в уши грозным набатом.

— Мы выиграли? — спросила она, растирая виски.

Шэрон кивнул. Его нога была неестественно вывернута, а грудь напоминала кровавое месиво.

— Значит, у меня есть право на желанье?

— Лани, не надо, — прошептал Шэрон.

«Смелее, — подбодрила ее Драконица, охваченная пламенем, — дадим этому гаду последний бой».

Ланетта улыбнулась и подняла руку, чтобы говорить, и трибуны замерли. Ланетта снова впилась взглядом в Тантоссу, восседающую на своем ложе. Или это был Оруш?

Он заносит ногу, чтобы спуститься еще на одну ступень, и цепь в его руке поднимается, готовясь с грохотом обрушиться вниз.

В глазах Ланетты опять начало двоиться.

— По праву победителя, — выкрикнула она, — я требую поединка!

Гулкое эхо подхватило ее слова и принялось гулять по трибунам, отражаясь от них и превращаясь в грозный рев морского прибоя.

Как только она произнесла эти слова, ей сразу стало легче. Будто часть цепей, сковывающих ее, вдруг лопнули с треском.

— О, Сила, Лани, зачем? — простонал Шэрон. — Господин мой Коросс и без тебя разобрался бы с этой гадиной…

Тантосса, бледная как смерть, поднялась со своего трона.

За ее спиной темной тучей маячивший призрак огромного орба ухмыльнулся и снова щелкнул цепью.

— С кем ты хочешь поединка? — крикнула Тантосса.

Ненависть, пылающая в серых глазах жрицы, сладкой песней отзывалась в душе Ланетты.

— С тобой.

— Хорошо, — улыбнулась жрица. — Но будет честно, если тебе дадут время придти в себя и подлечат. А через неделю мы скрестим шпаги.

Орб за спиной Тантоссы щелкнул шестой раз и показал неприличный жест.

— Лани, соглашайся, — прошептал Шэрон.

Рядом с ним все еще лежал пронзенный Хитрым орб. Хвала Силе, стражники еще не успели его оттащить.

«Ланет, сейчас», — простонала Драконица.

«Арона, иди ко мне!» — захохотал Оруш, оголяя свою вставшую мужскую плоть и тряся ею.

— Сейчас, жрица! — крикнула Ланетта. — Один на один. Я требую это по праву победителя.

Она вытащила из трупа верный клинок. Тщательно обтерев, Ланетта сунула его обратно в голенище сапога и с трудом распрямилась.

Тантосса спустилась на Арену стремительно, словно горный ручей с крутого склона. Расшитые серебром фалды черного одеяния трепетали за ее спиной грозовой тучей. В обеих руках она сжимала шпаги. Встав напротив Ланетты, жрица ухмыльнулась и протянула ей клинок. Она ни капли не сомневалась в исходе.

— Четыре, — пронеслось в голове Ланетты.

На Арене существенно потемнело. Ланетта, сжалась пружиной, приготовившись к своему последнему бою.

— Три! — прогремели трибуны.

Тантосса бросилась вперед, стремительная как молния, и Ланетта каким-то чудом смогла отразить удар шпаги и уклониться от последовавшего удара ножа. Губы Тантоссы раздвинулись в победной улыбке. Новый выпад, и шпага Ланетты отлетела в сторону, но она опять ушла от удара, упав на колени и резко откинувшись назад. Клинок со свистом пролетела мимо, чуть не задев кончик носа. Спину снова обожгло такой болью, что смерть показалась вдруг раем.

— Два! — пророкотала собирающаяся над Ареной грозовая туча, очень похожая на Черного Дракона.

Тантосса надвинулась на Ланетту и неторопливо занесла кинжал, наслаждаясь своей властью над жертвой. Уже теряя сознание, девушка нащупала в голенище Хитрый и послала его в полет.

— Один!

Еще одна вспышка молнии осветила потемневшую Арену. Это было последнее, что видела Ланетта, проваливаясь в пустоту.

Обретшая крылья

Черной молнией я нырнула в рокочущие облака, дразня грозу и ускользая от разрядов молний, следующих один за другим. Чешуя раскалилась от наэлектролизованного вокруг воздуха. Уже давно должен был пойти дождь, но мрачные тучи все никак не хотели разродиться холодным проливным ливнем. Это было неправильно. Так не должно было быть, и я почувствовала себя по-настоящему обиженной.

— Воды! — требовательно закричала я тучам.

Они ухмыльнулись ослепительными вспышками. Сразу из нескольких мест ко мне устремились ветвистые молнии. Одна из них все же смогла задеть крыло, другая обрушилась на спину. Меня закрутило ветром, бросая из стороны в сторону. И лишь когда земля уже была рядом, я смогла собраться с силами и снова начала набирать высоту.