Лиловый (II) (СИ)

— Верно, — улыбнулась она. — Дедушка и сам когда-то жил в Квинлане, и там до сих пор живут все мои родственники: дядя и две тети с семьями.

— А бабушка? — вырвалось у Леарзы; его вдруг осенило, что если у профессора Квинна есть дети и внуки, то должна была быть и жена.

— Бабушка умерла, когда я была еще маленькой, — сообщила Эннис; лицо ее сохранило свое безмятежное выражение. — Она тоже работала в научно-исследовательском институте, но она была физиком по образованию. Во время очередного их эксперимента что-то пошло не так, и вся лаборатория взлетела на воздух. Такое иногда случается.

— …Прости.

— Да ничего, я ведь почти и не помню ее.

Леарза смолчал и отвернулся к полке; спокойствие Эннис в очередной раз напомнило ему о том, что ему никогда не нравилось в обитателях Кеттерле.

Тут взгляд его упал на двухмерную фотографию в рамке, стоявшую между кошачьей статуэткой и вазочкой.

— Это… ты? — спросил Леарза, бездумно протягивая руку.

— А… да, — отозвалась девушка.

На фотографии изображены были трое; взрослые люди, мужчина и женщина, держали на руках крохотного совсем ребенка, годовалого, быть может. Оба счастливо улыбались; ребенок потешно раскрыл рот.

— Это бабушка с дедушкой, — сказала Эннис. — Они тогда еще жили с нами в Квинлане. Это было незадолго до того, как бабушка погибла. Дедушка очень тяжело переживал ее смерть, не мог больше оставаться в доме, в котором они счастливо прожили много лет, а тут как раз разведчики обнаружили Венкатеш, и он уехал… а когда вернулся, то предпочел оставаться в ксенологическом.

Леарза потерянно молчал, рассматривая людей на фотографии. Взрослая женщина чем-то определенно была похожа на саму Эннис, с такой же открытой и доброй улыбкой на лице. Муж ее держал обеими руками ребенка, выставив перед собой, словно дорогой приз, а она положила ладонь на его локоть.

Леарза по-прежнему стоял спиной к ней и не видел, что улыбка сошла с ее усталого лица; Эннис опустила голову, разглядывая собственные пальцы.

— Я знаю, ты думаешь, что мы такие бесчувственные, — тихо добавила она. — Что мы столь равнодушны к чужой смерти, — да хоть бы и к своей собственной, — что продолжаем улыбаться, кажется, даже на похоронах. Но понимаешь… это наш способ справляться с горем и болью. Тоже, наверное, неидеальный… не думать о плохом, не плакать, закрыть все в самом потайном уголке сознания и никогда не возвращаться, только наедине с собой, по ночам.

— Извини, — глухо отозвался Леарза. — Я дурак.

* * *

Описать, какое произошло столпотворение после случившегося, одними словами было бы невозможно. Гомон людских голосов достигал небес; сперва пораженные вестью о неудавшейся попытке убийства, теперь уже они и не вспоминали ни об убийстве, ни о самом Кандиано, который с того момента исчез из Централа навсегда, и даже говорить о нем стало неприличным (Витале Камбьянико расстроен был тем, что обоих братьев Наследник попросту проигнорировал, но ничего не мог поделать с этим).

Все только и говорили в тот день, что о таинственном инопланетянине, который скрывался среди бездушных, да еще и пробрался во дворец самого Наследника. Хотя сам Фальер и все сопровождавшие его давно ушли, никто никак не хотел расходиться с площади, и только двоюродные братья Моро и Дандоло, обеспокоенные судьбой своего старшего товарища, кое-как выбрались из толпы, почти бежали по пустым улицам.

— Несчастный упрямец, — воскликнул Тео, оглядываясь. — Что теперь с ним будет!

— Я думаю, его отправят в один из уединенных монастырей в степи, — ровно отвечал Виченте, — Наследнику не нужна его смерть, если ты этого боишься. Смерть может сделать его мучеником за истину. К тому же, видел ты, как потрясен был случившимся Мераз? Боюсь, этим они действительно сломали его. Теперь он будет преданно служить Фальеру, потому что милость Наследника поразила его в самое сердце.

— Да черт с ним, с Меразом! — отмахнулся Теодато. — …Силы небесные! Они действительно все это время были среди нас! А ты смеялся надо мной!

— Кто мог подумать!

Теодато замедлил шаг и рассмеялся, запрокинув голову; Виченте тоже вынужден был притормозить, оглянулся на него, нахмурился.

— Ну, чего ты радуешься? Погоди, еще неизвестно, что будет дальше. Этот Фальер может взять и решить, что инопланетян нужно прогнать к чертовой матери.

— Да ведь он объявил во всеуслышание, что хочет, чтоб этот Касвелин был их официальным представителем, — возразил Тео. — Значит, между нашими цивилизациями установятся дипломатические отношения.

Виченте только махнул рукой и пошел дальше, делая такие длинные шаги, что Теодато пришлось бежать за ним едва ли не вприпрыжку, чтобы не отстать.

— Да куда ты несешься!..

Они вернулись домой, но и там не могли найти себе покоя, к тому же, в гостиной смуглый Нанга, служивший семейству Дандоло едва ли не с рождения, осторожно как-то обратился к Теодато:

— Господин Теодато… это правда? Ну, что инопланетяне…

— Да, — отозвался тот, поначалу не обратив внимания, — один из них притворялся бездушным, но Наследник раскрыл его.

Нанга так и остался стоять, глядя на своего хозяина широко раскрытыми круглыми глазами.

— Ведь это значит, что начнется война, господин Теодато? — не сразу спросил он. Теодато раздраженно передернул плечами.

— С чего ты взял! Зачем нам воевать с ними? Они не желают нам зла. Они почти такие же люди, как и мы, и выглядят ровно так же, как ты или я.

Нанга промолчал; Виченте нахмурился, потом отошел к наполовину закрытому гардиной окну и закурил.

— Впрочем, все решит Наследник, — уже спокойнее добавил Теодато. — …Ну что ты так смотришь, Нанга? Напугался?

— Ведь они уничтожат нас, — тихо сказал бездушный. — Так говорится в пророчествах.

— Какие еще пророчества! — совсем уж взбесился Тео, замахал руками, принялся ходить по комнате туда и обратно. — Заладили, как дураки: пророчества, сказки! С тех пор, как мы воевали с ними, прошло несколько тысяч лет! Столько времени, сколько в твоей глупой голове никогда в жизни не уместится! Мы изменились за это время, они изменились! Вот мой отец и отец господина Виченте ненавидели друг друга, это что, обязывает нас оставаться врагами? Виченте мне не сделал ничего дурного, и точно так же мы, нынешние мы, ничего не сделали нынешним им, как и они нам!

Бездушный ничего не ответил, так и стоял, только опустил темную голову.

— …А, — раздраженно протянул Теодато. — Ступай, Нанга. Все равно ты этих инопланетян еще очень нескоро увидишь, если увидишь вообще. Небось они так и будут сидеть на какой-нибудь космической станции и общаться с одним Фальером и его советниками!

Нанга послушно вышел прочь, оставив братьев наедине.

— Они боятся, — негромко произнес Виченте, по-прежнему глядя в окно. — И, я готов поспорить, многие из аристократов тоже боятся, только скрывают это.

— Я знаю, — горько согласился Теодато. — Сколько криков было, когда вернулись космонавты! Каждый второй орал, что пора готовиться к страшной войне. Некоторые особенно одаренные личности вовсе ринулись к Реньеро Зено, записываться в национальную гвардию. Даже мой папаша тогда, когда я их навестил и рассказал последние новости, произнес дурацкую напыщенную речь, где настойчиво предлагал мне проявить всю возможную и невозможную доблесть и использовать свой талант против инопланетян…Они не идиоты, потому и скрывались все это время. Знали…

— Интересно, каким образом Фальер раскрыл их, — пробормотал Виченте. — Уж не благодаря ли собственному таланту?

— Может быть. Я лично никогда с ним не встречался, но Гальбао говорит, что он часто будто наперед знает некоторые вещи, даже иногда угадывает результаты наших вычислений…Слушай, а что, если этот Касвелин был не один?.. — лицо Тео сначала осветилось догадкой, а потом как-то удивительно изменилось, на полминуты обратившись в гипсовую маску; Виченте обернулся и внимательно наблюдал за братом. — Конечно, — наконец сказал тот, вновь оживившись. — С вероятностью в девяносто семь и… в общем, почти наверняка он был не один. В первую очередь должны быть их люди среди наших закованных, туда пробраться проще всего, хотя они должны были перед этим внимательно изучить наше общество со стороны, и особенную опасность для них представляли управляющие. Они, видимо, давно уже отыскали Анвин и наблюдали за нами, и среди закованных должно быть несколько их людей. В Централ внедрить кого-либо сложно, потому что аристократия немногочисленна, почти все здесь так или иначе знают друг друга, ведут свое происхождение от древних именитых кланов, однако с провинциальными городами куда проще, и, наконец, я подозреваю, что даже в Централе есть их посланники… если уж даже они забрались во дворец Наследника!