Свет во мраке

— Стой, лорд! — мой бешеный крик услышали все — Сразись! Тебе все одно не уйти!

Мне никто не ответил. И я побежал вниз. Неловко ступил, упал, покатился по склону, увлекая за собой кости. Сумел встать и побежал дальше, нацелившись взглядом на широкую спину самого медлительного из беглецов. Догнал его, прыжком повалил, убил. От его мертвой спины сумел хорошо оттолкнуться и перепрыгнуть на клочок чистой земли. Оттуда прыгнул дальше, налетев бедром на лошадиный череп и раздробив его в куски.

— Стой, лорд! Куда делась вся твоя гордость, жалкий старик? Это я венец всех твоих бед и несчастий! Не убив меня тебе не спастись!

— Ненавижу! — рев старика оглушал. Я видел, как он легко взлетел в седло вздыбившегося жеребца, видел как схватился за поводья, продолжая кричать — Заноза! Чужак!

— Стой! — крикнул я, убивая еще одного воина — Ты бросаешь своих мне на милость! А я жесток!

— Ненавижу! — старый лорд, сидя в седле, одной рукой совершал странные пассы, другой рассыпал вокруг себя черную пыль — Ненавижу!

Клубящаяся пыль не оседала. Странным и словно бы живым языком она «облизывала» лошадей и людей, скользила по костям. Вдохнувшие пыль воины захрипели, повалились к дробно стучащим копытам лошади повелителя, задергались на земле, раздирая пальцами себе горла. Как же легко ты жертвуешь чужими жизнями ради спасения собственной, старик…

Я сделал то, чего никогда не делал раньше — я вложил все свои силы в один единственный бросок. Пущенный силой моих рук и ненависти каменный тесак с гудением пронесся в пальце от шеи оседающего воина и, едва разминувшись с бедром лорда, вошел глубоко в бок жеребца. Пронзительное ржание оборвалось, животное упало как подрубленное, завалившись набок и застыв. Лошадь упала на раненую сторону и глубоко вбила тесак в свое тело. И заодно придавила лорда, закричавшего и задергавшегося среди клубов черной пыли.

Особым взором я видел, как из тел поверженных воинов вытекает невидимыми ручьями жизненная сила и устремляется к лорду. А сам старик чуть повернулся и начал поднимать тяжелую тушу мертвой лошади, буквально снимая ее со своей придавленной ноги. Вот это силища… сферы? Накопленная чужая энергия?

— Замри!

Его дикий крик совпал с безмолвным ментальным приказом. И я будто врезался в невидимую стену. С трудом подался вперед, сделал шаг, преодолевая закостеневшие мышцы ноги.

— Замри!

Создатель… я не могу пошевелиться. Мои глаза не отрываются от торчащего из раны окровавленного конца тесака. Дотянуться бы… я медленно продолжаю движение, сам не зная откуда черпая силу и волю. Я преодолеваю чужой приказ. И отчетливо слышу хруст собственного тела восставшего против меня. Особенно сильно хрустит правый локоть, дикая боль терзает меня, рвет на части, но и отрезвляет…

— Великой тьмы настало время, и я ее предвестник страшный! — старый лорд начал нести какую-то чепуху. Его руки продолжают совершать странные жесты, он медленно встает во весь рост, грозный и яростный, готовящийся создать некую темную волшбу, чье энергетическое сердце уже жадно пульсирует у его ног.

— …и вознесу топор я к черным гневным небесам… хык!.. — лорд Ван Ферсис осекся и вцепился себе в горло, не сводя ошеломленных глаз с меня и моей вытянутой вперед руки. Проскребя себя ногтями по горлу, он вытянул из небольшой раны продолговатую острую кость, брошенную мною мигом раньше. Именно она прервала его бред и не дала завершить странный ритуал. Но это лишь крохотная задержка…

— Впервые удалось так метко… — через силу выдавил я — И я попал!..

— Но не убил!

— А и не надо… ух…

Мое восклицание было обращено к невыносимому жару опалившему мою голову. Все вокруг затрещало, застонало, мельтешащие осы на лету превращались в крохотные угольки падающие оземь. Вспыхнула трава, затрещали волосы и лошадиная шерсть. Зашевелились сами собой мертвые кости, будто вспомнили что-то страшное из далекого былого.

Мы с лордом стояли между двух высоких холмов. И ранее их вершины были пусты. Сейчас же на холмы взошли ревущие факелы, страшные и смертоносные. Одного из явившихся сюда боевых магов я знал. Другой незнаком. Это совершенно точно. Я бы обязательно запомнил столь жестоко изуродованное старым ожогом лицо.

— Отец Флатис — выдохнул я обреченно, снизу-вверх глядя на бесстрастно смотрящего на меня старика, с которым мы прошли через много бед и радостей — Как Подкова?

— Живет и здравствует поселение. Целы и люди и гномы. Добрались и несчастные беглецы из рода Медерубов — получил я ответ, хотя старый священник смотрел не на меня, а только на столь же старого лорда. Они буквально прожигали друг друга взглядами, пронизывали насквозь. От их взглядов дрожал сам воздух, как показалось мне, хотя трудно судить, когда стоишь в быстро нагревающейся печи. Здесь встретились заклятые враги. Куда более ненавистные друг другу, чем моя злость к кому-либо из недругов.

— Тарис пал от моей руки. Риза Мертвящего убил он сам, обратил в нежить. А я добил. Их останки позади меня, шагах в тридцати.

— Ведаю. Отголоски сего деяния звенят повсюду. Великое дело ты совершил! Великое! Пал поганый некромант…

— Их таинственный мастер? Учитель… кукловод…

— Он изворотлив и хитер.

— Я видел его воочию… он страшен!

— Нет ничего страшнее праведного гнева Создателя нашего. И гнева сего не избежать никому.

— Но все же… поберегитесь. Я его настичь не успел. Хотя забрал одну важную для него вещь. Каменный тесак. Он вонзен в эту несчастную лошадь. И он пострашнее какого-то там костяного кинжала.

— Мы уничтожим богомерзкую поделку. Корис… Прости, сын мой. Прости… но в душе твоей гнездится нечто. Ты давно уже не человек. Нельзя оставлять тебя бродить по и без того уже исстрадавшейся земле…

— Сразу к делу… вы не меняетесь, отче — я с трудом сдержал рвущийся наружу горький вздох.

В моей душе будто что-то лопнуло. Отголосок лопнувшей струны надежды. Безумной и глупой надежды на некоторую благополучность моей будущей судьбы. Я так старался ради этих земель, ради мира для живущих здесь людей. Я воевал против тьмы. Отдал ей все в этом сражении. Не получил ничего. А сейчас мою судьбу решили безо всякого судьба, руководствуясь лишь словами «ты давно уже не человек».

Я заглянул в синие глаза старого священника и прочел в них решимость и глубокую печаль. Он не отступит. Что ж… сражаться я не стану. И не побегу. Ведь большинство моих целей достигнуто.

В шаге от меня стоит тот, с кого начались все мои злоключения. Старый лорд выглядит потерянным и задумчивым. Он куда хитрее меня и уже успел прикинуть свои шансы на побег. Но здесь не только боевые маги. Здесь еще много воинов, окруживших это место со всех сторон, взявших его в кольцо. И еще здесь есть я. И я гляжу на лорда лютым волком, ничуть не скрывая свою давно лелеемую ненависть. С него все началось… с него! И он уйдет из этого мира вместе со мной.

Поодаль лежит тело Тариса. Я уже ощутил дикое зловоние исходящее от его слишком уж быстро начавшего разлагаться тела. Рядом с Тарисом рыжеет голова обезумевшего и отупевшего полководца. Хотя, если верить легендам, Риз всегда был безумен…

Я готов умереть в столь важной для меня компании. Я готов уйти, если они уйдут вместе со мной.

Отец Флатис будто прочел мои мысли и его плечи поникли еще сильнее. Старик сгорбился, будто не выдерживая тяжкий гнет пролетевших лет и горестей.

— Не уйти тебе отсюда, Корис. Прости. Твой путь окончен здесь.

— Примет ли мою душу ОН?

— Кто ведает сие? Но я буду молиться долго и истово … ради упокоения твоей несчастной мятущейся души… И не только я один — в молитве той меня поддержат многие.

— Охрани их от всех бед — попросил я — Огради от бед.

— Все что в силах моих будет сделано. Создатель Милостивый моим словам свидетель. Страшна судьба твоя, Корис. Прими божью волю. Покорись ей. И даровано тебе будет прощение… как и всем нам… И видит Создатель — я скорблю и молюсь о твоей душе.

— Да ладно вам, отче — широко улыбнулся я, делая шаг вперед и вставая рядом со старым лордом, замершем в ступоре и что-то пытающемся придумать, но явно не успевающем — Было бы о чем горевать. Мы уже готовы. Да, лорд Ван Ферсис?