Убывающая луна: распутье судьбы

Гармсел несколько успокоилась.

— Объясню тебе, прежде чем ты уйдешь, что ты наделал. Не знаю, станет ли тебе от этого легче, но мне кажется, лучше быть готовым к неприятностям. Считай, что это моя услуга тебе. Ты проиграл Хранителю тайн. Если бы ты проиграл раньше — это было бы полбеды. Хранитель меча — женщина-оборотень. Она бы не причинила тебе большого вреда. Разве что проклятые чувствовали бы тебя лучше и сбегались бы к тебе с расстояния в юлук, — Ялмари хмыкнул. Если Гармсел полагала, что проклятые — это не так уж страшно, то она глубоко ошибалась. Фея не обратила на выпад внимания. — Если бы тебя победил Вальдек, отрубленная им рука, могла бы отказать тебе в битве. Но это полбеды, слышишь меня? То, что с тобой произошло, — намного хуже. Тебя пленил акурд. Ты знаешь, кто такой акурд?

— Нет… — покачал головой принц.

— Дух, который принимает любой облик. Отныне он может придти к тебе в любое время. Ты никогда не будешь знать, кто перед тобой — друг или враг, человек, которого ты давно знаешь и любишь, или акурд. И в твоем мире он повредит тебе гораздо больше, чем в нашем. Акурд будет выполнять волю мага, которому подчиняется, но если раскроется, что он — акурд, дух сразу попытается тебя убить. Он может и твоих друзей убить, если они вступятся за тебя. Но лучше их, чем тебя. Если убьет тебя — ты сам станешь акурдом, пополнив армию мага, поэтому он постарается не упустить шанс.

— Шереш! — Ялмари пригладил волосы.

— Не ругайся, — одернула его Гармсел. — Я бы на твоем месте сделала все, чтобы освободиться от акурда. Потому что если ты не освободишься от него, он убьет тебя.

— А можно освободиться? — недоверчиво спросил принц.

— Есть несколько способов. Акурд не имеет своей воли, каждый из них подчиняется какому-то магу. Если сторговаться с этим магом, то акурд будет принадлежать тебе. Ты сможешь управлять им.

— Это не свобода, — скривился он. — Это плен, но наоборот. Вы знаете, кто его хозяин?

— Нет, — огорчилась фея.

— Тем более, — кивнул Ялмари.

— Хорошо. Тогда второй выход — взять в жены фею. Она снимет с проклятие, защитит от магии. И предотвратит войну.

— Но я не король.

— Ты станешь королем, — твердо произнесла Гармсел, прищурившись. — Ты будешь королем, если женишься на фее. По-другому быть не может.

Ялмари поднялся.

— Нет, — сказал он женщине и собрался уходить.

— Как знаешь, — фыркнула женщина. — Тогда последнее доброе известие. Ты можешь на какое-то время обезопасить акурда, пронзив ему сердце. Позже он появится снова, но ты получишь краткий отдых. И еще. Акурд может принимать чей-то облик только один раз.

— Да. Хорошая новость, — согласился принц. — С Илкер я могу общаться без опаски. Между прочим, — не удержался Ялмари. — Вы могли бы рассказать мне об акурде чуть раньше, — Гармсел поджала губы и растаяла в воздухе. — До свидания… — иронично произнес принц вслух. — Приятно было познакомиться!

Он вышел из зала… и попал во двор. Деревянная дверь в огромной стене открыта. Рядом нетерпеливо топчет мостовую лошадь. Его явно выпроваживают. Он подошел к лошади, потрепал ее за холку.

— Я все провалил, — сообщил он карим глазам. — Все! — и вскочил в седло.

Тронул бока лошади пятками и тут же натянул поводья, увидев перед мордой лошади Соон.

— Тебе нужен храм Судьбы, — произнесла она еле слышно. — Только он поможет.

И прежде чем он успел спросить хоть что-то, исчезла.

Обратный путь пролетел будто одно мгновение. Только что Ялмари выехал из Замка, в котором его так холодно приняли, и вот он уже с обратной стороны горы Врата. Черная скала мертва и непроницаема, будто он никогда и не проходил сквозь нее. Стараясь держаться ближе к горам, Ялмари направился на юг. Он не знал, какое решение примут амазонки, но что-то подсказывало, что союзниками они не будут. Амазонки заботятся о собственной выгоде, а Энгарн пока не мог дать никаких заверений. Отец послал принца к феям в надежде, что он найдет помощь, а он вместо этого ухудшил положение. Нельзя же считать подсказку, данную Соон, за помощь. Тем более, принц даже не был уверен в том, что это не шутка и не очередной способ убить его. Но что тут еще выдумывать? Акурда для этой цели вполне достаточно. Он представил, что будет, если духу удастся его убить, и передернул плечами: мертвым позавидуешь. Теперь надо смотреть в оба и всегда быть готовым к тому, что друг может обернуться врагом. Хорошо хоть с Илкер он может чувствовать себя спокойно. Общаться с любимой и переживать о том, что это убийца — очень страшно.

Единственная надежда — это, что Соон сказала правду, потому что хотела помочь. Тогда, может быть, Полад что-то слышал об этом храме. Тогда у них есть маленький шанс. Он крепче сжал поводья и, мельком взглянув на кисть левой руки, заключил, что еще одна положительная сторона заключается в том, что руки у него на месте, и не подведут в бою. Могло быть и хуже. Он усмехнулся: один из мудрецов Ногалы утверждал, что для счастья надо всего лишь руководствоваться в жизни четырьмя принципами. Первый из них: "То, что случилось — должно было случиться", а второй: "Могло быть и хуже"… На сегодняшней день это и вправду утешает.

Чем дальше он продвигался на юг, тем ниже становились горы, превращаясь с пологие холмы, и тем реже становился лес. Аваримские горы, протянувшиеся с севера на юг, отделяя Энгарн и Лейн от восточной пустыни, на промежутке длинной в два юлука исчезали, словно открывая проход, а затем снова поднимались ввысь. В семь лет, когда он изучал географию, он вообразил, что злой маг стер здесь горы, чтобы его армия могла беспрепятственно захватить другие страны. Знойный воздух пустыни летом выжигал все — тут простиралась мертвая желтая степь, без всяких признаков жизни. Может, только суслики прячутся где-то под землей, да скорпионы караулят случайного путника.

Ялмари повернул лошадь на запад. Эта никому не нужная степь разделяла Лейн и Яхию, на горизонте виднелся лес, который уже принадлежал Энгарну. Часа через три он минует его и покажется сигнальная башня, в которой он отоспится и поменяет лошадь. Когда он покинул замок фей, будто трехдневная усталость, которую он не ощущал там, навалилась разом. Даже глаза с трудом открывались. Лошадь тоже тяжело дышала. Он так и не встретил ни одной речушки, чтобы напоить ее. Но придется потерпеть бедняге — в степи и подавно никакой воды не найдешь.

Мысли перенеслись дальше. Из сигнальной башни по Восточному тракту дня через три он уже доберется до Жанхота. Надо только подобрать Сорота. Ялмари неприязненно поморщился. Надо поговорить о нем с сестренкой. Лин должна знать обо всем, хотя противно докладывать о таком. Да и поможет ли? В таком случае он сделает то, что не может сделать Полад: удалит Сорота из дворца.

Солнце едва покинуло зенит и палило неимоверно. Ялмари на ходу снял куртку, пристроил ее перед собой. Стало чуть легче. И тут нечто необычное привлекло внимание. С запада, из Энгарнского леса выехало человек десять всадников и, нахлестывая коней, помчались к нему. Ялмари сначала придержал измученную лошадь, размышляя, не надо ли пока не поздно спрятаться на территории Лейна, перекинуться волком. Но вскоре он разглядел, что это десяток "волков" с капитаном во главе. Полад позаботился о том, чтобы у регулярной армии, которую он создал, была униформа: кожаный жилет поверх холщовой рубашки, высокие сапоги, закрывающие брюки выше колена и шляпы, загнутые впереди. Капитану полагалась перевязь и перо. Насколько Ялмари знал, подобное было еще в Ногале, но обмундирование их армии сильно отличалось, так же как и климат страны. В цивилизованной Кашшафе не считали нужным тратить деньги на одежду для солдат.

Принц направил лошадь к отряду. Наверно, случилось что-то серьезное, если Мардан Полад послал навстречу целый десяток. Когда солдаты приблизились так, что могли хорошо рассмотреть друг друга, капитан выкрикнул:

— Ялмари Онер?