Девять принцев Амбера .Тетралогия

— Воронке полагалось бы с ревом двигаться дальше с еще большей силой, после того как Мондор влил в нее мощь, — пояснила Фиона. — Но ее перенастроили, так как у того, кто ею управляет, иные планы.

— И этот феномен от Хаоса, — продолжил Мондор. — Видно же было, как он черпал силу из Хаоса, когда я позволил ему это сделать. Кто-то играет там с самыми первозданными силами. Однако кто это, что и почему, я сказать не могу, но думаю, Лабиринт тут ни при чем. Он никак не может быть связан с играми Хаоса. Так что, вероятно, Мерлин прав. Я думаю, эта проблема имеет несколько другое происхождение.

— Ладно, — уступила Фиона. — Ладно. Но с чем мы тогда остаемся?

— С тайной, — ответил Мондор. — Но едва ли тут имеется непосредственная угроза.

У меня в голове зародилась одна интересная мысль. Она легко могла оказаться неверной, хотя не высказывать ее вслух я решил по другой причине. Она происходила из той области мышления, которую я не мог быстро исследовать, а выдавать идею кусками я ужасно не люблю. Теперь Фиона сверлила меня горящим взглядом, но я сохранял вежливое выражение лица. Внезапно поняв, что дело ее безнадежно, она решила сменить тему.

— Ты сказал, что оставил Люка в несколько необычной обстановке? А где он сейчас?

Последнее, что я хотел, это по-настоящему разозлить ее. Но я не мог натравлять ее на Люка в его теперешнем состоянии. Вполне могло случиться, что она захочет прикончить его для подстраховки. А смерти Люка я не желал. У меня сложилось такое впечатление, что он, возможно, изменил свои позиции, и мне хотелось предоставить ему для этого все возможности, какие только были в моих силах. Мы все еще были в долгу друг перед другом, хотя вести счет стало труднее, и кроме того, в какой-то мере сказывались былые дни товарищества. Учитывая, в каком состоянии я его оставил, пройдет немалый, срок, прежде чем он снова будет в приличной форме. И тогда мне надо будет о многом с ним потолковать.

— Извини, — улыбнулся я. — В данный момент он — мой протеже.

— Я считаю, что у меня тоже есть некоторые интересы в этом деле, — спокойно заметила она.

— Бесспорно, — согласился я. — Но я чувствую, что мой интерес больше, так что мы можем помешать друг другу.

— Я и сама могу судить об этом.

— Ладно, слушай. Под действием наркотиков он оказался в мире грез. Любые сведения, которые ты сможешь от него получить, будут колоритными, но крайне разочаровывающими.

— Как это случилось?

— Чародей по имени Маска подсунул ему что-то, когда он находился в плену.

— Где это случилось? Я никогда не слышала о Маске.

— В Замке Четырех Миров.

— Давно я не слышала упоминания о Замке Четырех Миров, — вымолвила она. — Было время, когда в нем хозяйничал колдун Шару Гаррул.

— Теперь он вешалка, — уведомил я ее.

— Что?

— Долгая история. Но нынче там командует Маска.

Фиона пристально посмотрела на меня, и я мог утверждать, что она только-только начинает понимать, сколь многого она не знает о недавних событиях. По-моему, она решала, какие именно из напрашивающихся вопросов ей следует задать раньше, однако я нанес ей упреждающий удар, пока она еще не восстановила равновесие:

— А как там Блейз? — поинтересовался я.

— Ему намного лучше. Я лечила его сама, и теперь он быстро выздоравливает.

Я уже собирался спросить, где он находится, на что, как я знал, она откажется ответить. И мы одновременно улыбнемся, когда она обнаружит, к чему я клоню — нет адреса Блейза, нет и адреса Люка. Так мы сохраним свои тайны и останемся друзьями.

— Эге-гей! — услышал я окрик Мондора, и мы дружно повернулись в том направлении, куда он смотрел — в сторону, противоположную выемке. Темный торнадо сжался до половины своего первоначального размера и продолжал уменьшаться прямо у нас на глазах. Он все съеживался и съеживался, и примерно через минуту пропал вовсе. Я не мог сдержать ухмылки, но Фиона этого даже не заметила. Она смотрела на Мондора.

— Ты думаешь, это из-за сделанного тобой? — спросила она его.

— Не могу об этом судить, но такое вполне возможно.

— Не говорит ли тебе это о чем-нибудь? — настаивала она.

— Вероятно, тому, кто управляет торнадо, не понравилось, что я вмешался в его эксперименты.

— Ты действительно думаешь, что за этим кто-то стоит?

— Да.

— Кто-то из Двора?

— Это кажется более вероятным, чем кто-то из вашего края мира…

— Полагаю, что так… — согласилась она. — У тебя имеются какие-нибудь догадки, кто именно?

Мондор лишь улыбнулся.

— Понимаю, — быстро проговорила она. — Ваше дело касается только вас, но общая угроза затрагивает всех, и именно к этому я клоню. Ты согласен со мной?

— Все верно. Именно поэтому я и предполагаю этим заняться. В данный момент я ничем не связан, а это дело может оказаться весьма забавным.

— Неудобно просить вас ставить меня в известность о том, что вы обнаружите, когда неизвестно, чьи интересы это затрагивает.

— Я ценю вашу щепетильность, но насколько мне известно, условия договора еще в силе, и никто во Дворах не может строить козни против Амбера. Фактически… если хотите, мы можем заняться этим вместе, по крайней мере на первых порах.

— Я тоже располагаю временем, — обрадовалась она.

— А у меня времени нет, — быстро вставил я. — Мне надо решить одну простенькую задачу.

Мондор переключил свое внимание на меня.

— Как насчет моего предложения? — намекнул он.

— Не могу.

— Ладно. Однако наш разговор на эту тему еще не завершен. Я свяжусь с тобой позже.

— Хорошо.

Фиона тоже посмотрела в мою сторону.

— Не забудь сообщить мне о здоровье Люка и о его намерениях, — попросила она.

— Можешь не сомневаться.

— Тогда счастливо оставаться.

Мондор небрежно помахал мне, и я ответил тем же. Затем я скрылся из вида и стал смещаться. Я нашел дорогу к каменистому склону, где остановился и вытащил Козырь с Амбером. Я поднял его перед глазами, сосредоточился и переправился, как только почувствовал возможность пройти. Я надеялся, что гостиная окажется пустой, хотя в данный момент это в общем-то меня не очень заботило. Возник я неподалеку от Ясры, державшей на вытянутой левой руке плащ. Я нырнул к черной лестнице. По дороге я несколько раз слышал голоса и сворачивал в сторону, избегая встречных. Так мне удалось добраться до своих покоев незамеченным. Единственная возможность отдохнуть за время, казавшееся теперь полутора веками, были те пятнадцать минут, которые я вздремнул перед тем, как раскрепощенные под воздействием наркотиков колдовские чары Люка вызвали меня через гигантский Козырь в бар «Зазеркалье». Когда? Учитывая все, что я знал — это могло случиться вчера, а тот день и до этого был очень насыщен разнообразными происшествиями. Я закрыл дверь на засов, шатаясь добрался до постели и рухнул на нее, даже не снимая сапог. Разумеется, мне бы следовало много чего сделать, но я просто был не состоянии. Я вернулся сюда, потому что безопаснее всего чувствовал себя именно в Амбере, несмотря на то, что Люк однажды добрался до меня и тут. Человек с очень мощным подсознанием мог бы после всего пережитого мною увидеть вещий сон, а потом проснуться озаренным, с готовыми ответами, дающими возможность действовать. Но увы. Один раз я проснулся в легком страхе, не понимая, где нахожусь. Но открыв глаза, я успокоился и вернулся ко сну. Позже, как оказалось, намного позже, я вернулся в мир бодрствующих, словно плавник, подгоняемый все ближе и ближе к берегу волнами, пока, наконец, не очутился на берегу. Я не видел причин заходить куда-то дальше этого, пока не понял, что у меня болят ноги. Тогда я сел и стащил сапоги, чтобы доставить себе одно из шести величайших удовольствий в жизни. Затем я поспешно снял носки и забросил их в угол комнаты. Почему не болят ноги у других? Я налил в таз воды и на некоторое время опустил в него ноги, после чего решил походить с часик босиком. Наконец я разделся, помылся, надел джинсы и любимую пурпурную фланелевую рубашку. К черту пока мечи, кинжалы и плащи! Я открыл ставни и выглянул наружу: было темно. И из-за туч я даже по звездам не мог догадаться, что сейчас — ранний вечер, поздняя ночь или почти утро. В коридоре было очень тихо, и когда я последовал к черной лестнице, оттуда не доносилось ни звука. В кухне тоже никого не оказалось. Большие поленья горкой лежали в камине и тихо тлели. Я не хотел разводить большой огонь, чтобы подогреть чайник, пока разыскивал хлеб и консервированные фрукты. В одном из громадных холодильников я обнаружил банку с чем-то похожим на грейпфрутовый сок. Пока я сидел, согревал ноги и поспешно ел хлеб, меня стало охватывать беспокойство. Я уже успел приняться за чай, прежде чем понял, что беспокойство растет. Кажется, мне было необходимо что-то сделать, но я понятия не имел, что именно. Теперь, когда я получил передышку, она вызвала ощущение странности, поэтому я решил все тщательно обдумать.