Барды Мечей(СИ)

Все это юноши успели рассмотреть за несколько мгновений. Потом под деревьями раздался снова топот и хруст веток - похоже, за странным зверем гнались. Это решило его сомнения. Зверь метнулся к людям и прижался к бедру Ниро, который успокаивающе погладил его шею.

Надвигались сумерки, и под деревьями вокруг поляны почти ничего нельзя было рассмотреть, а погоня так и не показалась на открытом месте. Из шевелящихся кустов раздался свист и смех, потом голоса:

- Эй, Недомерок! Не трусь, иди к нам!

- Что, встретил людей? Тебе сегодня повезло, Недомерок!

- Вот именно, сегодня! Или ты думаешь, они будут защищать тебя вечно?

Однако крики вскоре прекратились - преследователи, кто бы они ни были, ушли. Тот, кого называли Недомерком, по-прежнему дрожа, жался к Ниро. Менестрель, присев, заглянул ему в глаза - и долго не мог отвести взгляда. Из-под трепещущих длинных ресниц на него глядели самые прекрасные в мире глаза. Свет разгоревшегося костра отражался в них, но не только - они светились своим собственным мягким светом, напоминавшим свет весенних звезд. Мудрых и вечно юных звезд, знающих все тайны мира, всю его красоту и весь ужас, всю мудрость и все безумие, но не устающих смотреть вниз...

- Ты... ты единорог, - наконец проговорил менестрель.

Зверь моргнул и отвел глаза. Очарование исчезло.

- Да... И нет, - тихо ответил он, - Разве вы когда-нибудь слышали, что бывают такие единороги? Я - Недомерок...

- Но почему? - начал было с трудом сумевший заговорить Дориан, и снова замолчал, не зная, как продолжить.

- Я расскажу, если хотите, - раздался за спинами друзей тихий мягкий голос. Они повернулись - и в который раз за этот вечер застыли в изумлении. И восхищении. Перед ними на поляне стоял единорог - самый настоящий, словно вышедший из тех рассказов, которые в землях Королевства почто уже успели стать сказками.

Красота и изящество каждого его движения, каждого переката мускулов были на грани того, что может увидеть человеческий глаз, витой рог подобен рапире, белая шкура слабо светилась, а в глазах стояла грусть.

- Я Линь Мэй, и я старше гор на востоке, - произнес единорог, - Юн Чи, Недомерок - правнук мне... Давайте сядем у костра - я расскажу вам длинную историю.

Люди послушно сели, белый единорог устроился по другую сторону костра, на границе света и тьмы, а Недомерок Юн Чи в конце концов успокоился и прилег недалеко от Ниро.

- Давно уже в этот лес не приходили люди из-за гор, - начал Линь Мэй, белый единорог, - И я не знаю, что помнят они о племени единорогов. Ведь мой народ гораздо старше вашего... Века на наших глазах не спеша сменяли друг друга, вырастали леса, горы сменялись равнинами, и единороги долгое время были единственным разумным народом. Правда, раньше нас появились духи, вместе с горами, породившими их, но можно ли назвать духов разумным народом? Потом пришли люди. Однако нам не было дела ни до тех, ни до других. Люди пахали землю и строили селения, духи обживали свои пещеры. Мы же спокойно жили в глубине Леса, наблюдая проходящую мимо жизнь. Даже друг с другом мы встречались редко. Зачем? Ничего нового рассказать друг другу мы не могли, да и малыши почти не рождались - в этом не было необходимости, ведь никто из единорогов за все эти века не умер. Ничто в мире не могло причинить нам вред - это была привилегия первенцев мира... Время неслышно оседало серебром на наших шкурах и сделало нас равнодушными к тому, что происходило вокруг.

- Но ведь... - начал было Ниро, и замолчал в нерешительности.

- Что ты хотел сказать? - единорог грациозно повернул голову к юноше.

- Прости, но ты сказал, что единороги были неуязвимыми, - тихо продолжил Ниро. Он смотрел в огонь, выдержать взгляд этих глаз не хватало смелости, - Мне, человеку, наверное, не пристало говорить об этом, но ведь были времена, когда люди в своем безумии истребляли единорогов сотнями...

- Вы, люди, совсем не обладаете терпением, может быть потому, что слишком мало живете, - в голосе белого единорога слышалась грустная улыбка, - Погоди немного, ведь именно об этом я хочу рассказать...

Ниро опустил голову, дав себе обещание больше не перебивать удивительного рассказчика, а Линь Мэй не спеша продолжал:

- Не знаю, к чему бы привело наше равнодушие...Я склонен думать, что то, о чем я хочу рассказать, принесло благо моему народу, не смотря ни на что. Правда, очень немногие соглашаются со мной... Как бы там ни было, однажды произошло событие, изменившее судьбу всех единорогов.

Один из немногих молодых единорогов сделал то, чего никогда никто из нас не делал - он вмешался в жизнь, текущую мимо. Он был молод, и на его глазах волчица напала на заблудившегося в лесу ребенка. Рог и раньше некоторые из нас использовали для шутливых поединков. Но то была игра. А сейчас для уверенного в своей правоте единорога эта игрушка стала грозным оружием. Он убил волчицу и вывел мальчика из Леса. И все было хорошо, до тех пор, пока он не услышал жалобный плач. Наш герой пошел на звук, и скоро обнаружил троих волчат у логова. Они уже подросли, но еще не смогли бы сами добывать пищу. И они были беспомощными детьми, которые скулили от голода и страха, дожидаясь мать. Детьми той самой волчицы, которых единорог обрек на смерть, спасая человеческого ребенка. Ведь он при всем старании не смог бы спасти их.

И с той минуты он потерял покой. Днем и ночью кружил он по лесу, пытаясь избавиться от плача волчат, который не смолкал в его ушах. Он не мог ни есть, ни спать, и через несколько дней шкура его перестала серебриться и стала бурой. В конце концов, охотящийся волк напал на него, приняв в кустах за обыкновенного оленя. Будь наш единорог таким, как все, этого не произошло бы - ни один хищник ни до, ни после этого не трогал никого из нас. Он мог бы защититься, используя рог, но не стал этого делать. Однажды приняв окружающую жизнь, он должен был принять ее законы. Жизнь - за жизнь...

Очень долго на поляне тишину нарушал только шелест листвы да треск веток в костре. Потом Линь Мэй продолжил:

- Этот безумец был моим сыном. И с тех пор ни один единорог не рождался чисто белым. А когда на свет появился Юн Чи, я узнал из сна, что он будет первым за эти века белым единорогом и снимет проклятие с нашего рода, когда поможет людям в очень трудном деле. А пока он такой, каким вы его видите. Молодые единороги травят его, да и старые с трудом переносят его присутствие. И он должен попасть к людям. Конечно, это опасно для него, но вряд ли с людьми ему будет хуже, чем со своим народом. Поэтому я хочу попросить вас взять его с собой, - при этих словах белый единорог встал и слегка склонил гордую голову. Недомерок Юн Чи тоже вскочил, переводя внимательный взгляд с Ниро на Дориана и обратно. Повинуясь общему порыву, друзья тоже поднялись. Коротко глянув на рыцаря и поймав его кивок, Ниро решительно ответил:

- Для нас будет честью выполнить твою просьбу, Линь Мэй. И пока кто-нибудь из нас рядом, никто не посмеет причинить тебе вред, Юн Чи.

Белый единорог кивнул:

- Спасибо. Я давно увидел это в ваших глазах.

Потом Линь Мэй и его правнук отошли на край поляны - попрощаться, а хмурый Дориан придвинулся к другу и тихо сказал:

- Мне не нравится то, что я вижу вокруг в последнее время. Что-то неладно в мире, где песня менестреля рождает непонятное чудовище, а благородные единороги травят своего собрата, пусть даже родившегося таким, как Недомерок... Похоже, нас ждут плохие времена.

Ниро, мрачно смотрел в огонь, губы, казалось, сами зашевелились:

Добра и Зла идёт извечный спор,

Порой перерастающий в сраженья.

Стройнее мир Добра и совершенней,