Моя (СИ)

Девушка шагнула вперед, и их взгляды встретились. Не разрывая зрительного контакта, парень поднялся на ноги и сделал несколько шагов в сторону девушки.

— Как ты? — в его голосе было столько нежности, от чего Грейнджер невольно вздрогнула.

— Так же… — девушка смутилась, вспоминая его крепкие объятия, и отвернулась. Она прокручивала в голове слова, которые так хотела ему сказать, но никак не могла произнести их вслух.

Наконец она решилась.

— Завтра похороны моих родителей. Дамблдор меня отпускает. Он сказал, что я могу взять с собой одного человека…

— И кого ты выбрала? Поттера или Уизли? — голос Драко резко стал злым.

— Тебя… — Гермиона сказала это шепотом, даже не думая, что он сможет расслышать.

Малфой же стоял очарованный. Он расслышал.

— Меня? — недоверчиво произнес парень.

Гермина кивнула и отвернулась. Сейчас она почему-то была уверена, что он откажет, высмеет ее и уйдет, но парень молчал. Он осмысливал услышанное.

Прошло, наверное, несколько минут, прежде, чем Малфой подошел к ней и коснулся рукой ее плеча. Девушка вздрогнула и обернулась.

— Я пойду с тобой, — тихий голос Драко.

День похорон девушка помнила смутно. Как только они: Гермиона, Драко и профессор МакГонагалл трангрессировали к нужному месту, женщина тут же исчезла, на прощание крепко обняв свою лучшую ученицу.

Малфой времени не терял, осматривая место, где, если он правильно понял, и жила Грейнджер. Место, конечно, былo не ахти, но он промолчал.

Парень подошел и нежно коснулся щеки девушки.

— Ты в порядке? — сейчас его это волновало больше всего на свете. Почему-то мысль о том, что до отца или до самого Темного Лорда дойдут слухи, что наследник древнего рода отправился вместе с грязнокровкой на похороны ее родителей, убитых приспешниками того же Лорда, не имела для него совершенно никакого значения. Он переживал за девушку и ее душевное состояние.

— Да, — Гермиона отвернулась от него, смахивая слезу.

Далее точно все было как в тумане. Грейнджер не решилась подойти ближе, и поэтому они стояли за оградой. Людей было довольно много. Драко этому удивился. Он не думал, что у Грейнджеров, простых лондонских стоматологов, столько знакомых и друзей, которые пришли проводить их в последний путь.

Стояли ребята долго. Маггловский священник долго читал какие-то молитвы, призывал родственников погибших быть сильными и пережить это горе с достоинством. В какой-то момент Малфою захотелось увести отсюда Гермиону, чтобы еще больше не ранить ее, но единственное, что он мог сделать — это крепко сжать ее руку и не отпускать до окончания похорон.

Как только все закончилось, и люди начали расходиться, Гермиона сама потянула его к свежей могиле. Подойдя ближе, девушка освободила руку и упала на колени, оплакивая родителей, которых больше никогда не увидит.

Драко стоял позади нее. Он ждал. Ждал, когда девушку можно будет забрать отсюда. Сам вид маггловского кладбища наводил на него ужас. Он много раз бывал в фамильном склепе и каждый раз плохо переносил атмосферу, царившую в том мрачном помещении. Сейчас же он должен был вытерпеть. Ради нее.

Прошло, наверное, около часа, а девушка не успокаивалась. Драко понял, что если он сейчас ее не заберет отсюда, то будет поздно. Парень наклонился к ней и тихим голосом сказал:

— Нам пора.

Гермиона не отреагировала. Она по-прежнему сидела около могилы и плакала.

Не медля, Драко аккуратно обхватил девушку за плечи и поднял. Грейнджер начала сопротивляться, но Малфой никак не реагировал. Он легко подхватил ее на руки понес к выходу. Гермиона била его кулачками в грудь и шептала какие-то ругательства, а Драко только удивлялся, откуда она знает столько грязных словечек.

Шли они долго. Малфой явно искал безлюдное местечко. И вот, наконец, впереди замаячила какая-то подворотня. Драко вошел в неe и закрыл глаза. Через мгновение около них оказался домой эльф семьи Малфоев, Тинки.

— Чего желаете, сэр? — домовик поклонился молодому хозяину.

— Проводи нас, меня и мою спутницу, в мое любимое место. Ты единственный, кроме меня, кто знает, где оно, — Драко говорил тихо, но жестко.

Тинки еще раз поклонился, и, схватившись за подол пиджака Малфоя, выполнил его просьбу.

Как только они оказались в том самом любимом месте Драко, последний посмотрел на Тинки и так же жестко сказал:

— Свободен. Понадобишься — позову.

Эльф снова поклонился и исчез.

Драко перевел взгляд на девушку. Грейнджер больше не плакала, она молча смотрела в его глаза, не пряча презрения и, кажется, осуждения.

Не обратив на это никакого внимания, парень подошел к ближайшему дереву и поставил девушку на ноги. Спустя мгновение он наклонился к корню, который заметно отличался от остальных и немного на него нажал. В этот же момент корень слегка хрустнул и открылся. Драко просунул руку в появившееся углубление и извлек оттуда какой-то сверток.

В свертке оказался плед и пару небольших подушек.

Парень закрыл тайник таким же легким нажатием на корень и постелил плед около этого же дерева.

Подойдя к Гермионе, он взял ее за руку и повел к месту отдыха. Грейнджер перестала сопротивляться абсолютно, и это как-то встревожило парня. Присев сам и усадив около себя Гермиону, Малфой заглянул в ее глаза и пришел в ужас. Они были пустыми. Совершенно пустыми, не выражающими никаких эмоций. И самое страшное — из них пропал блеск.

Больше не говоря ни слова, Драко прижал к себе девушку, и закрыв глаза, прошептал:

— Все будет хорошо.

====== Заблудившись в ночи ======

Следующая пара недель для Гермионы прошла как в тумане. Она по-прежнему ходила на уроки, но вела себя сдержанно, не выпрыгивала постоянно с поднятой рукой и не поражала преподавателей своими знаниями. Девушка настолько ушла в себя, отчего даже Джинни стало за нее страшно.

Гарри и Рона Грейнджер игнорировала. Малфоя, кстати, тоже. Хотя, он, кажется, сам стал таким же нелюдимым, как и она. Это, наверное, заразно.

Единственное, что он мог сейчас делать, это ловить ее каждый день в библиотеке и интересоваться о ее состоянии, которое, впрочем, не менялось. За все время девушка ни разу не улыбнулась, не засмеялась. Глаза по-прежнему были пустыми, казалось даже, что из прекрасных карих они превратились в черные.

По утрам, а иногда и по вечерам, когда она возвращалась из библиотеки, также можно было заметить дорожки от слез на щеках и красные пятна вокруг глаз. Но это Гермиону абсолютно не волновало. Она закрылась ото всех, упиваясь своим горем. Закрыла все двери в свое сердце и душу и тихо умирала. Нет, не физически — морально.

Когда прошел месяц, и состояние девушки не изменилось, Драко решил действовать.

Он стоял около входа в гриффиндорскую гостиную и ожидал появления святого Поттера.

Откуда Драко узнал о местонахождении гостиной вражеского факультета? Элементарно. Проследить за Долгопупсом не составило труда. И вот он, наследник древнего рода Малфоев, подпирает стену около портрета Полной Дамы.

Стоять приходилось уже около часа, и это порядком надоело парню. Но вот показалась знакомая фигура Поттера.

«Прекрасно. Поттер один. Это только мне на руку»

Подойдя ближе, Гарри заметил Малфоя и напрягся.

— Что тебе здесь надо? — резкий выпад со стороны Золотого мальчика Драко проигнорировал. Сейчас было не до пререканий.

— Надо поговорить. — тоном, не требующим отлагательств, ответил Малфой.

— Что-то я не припомню, чтобы у нас с тобой были общие темы, Малфой, — Поттер как всегда вел себя как полный идиот.

— Это касается Грейнджер, — спокойно сказал Драко. Поттер изменился в лице, выхватил палочку и направил прямо слизеринцу в лицо.

— Что ты с ней сделал, ублюдок?

— Я? Ничего! — Малфой смотрел на своего недоврага и удивлялся его тупости. — Неужели, ты думаешь, что если бы я с ней что-то сделал, то пришел бы и похвастался этим перед тобой? — Гарри опустил палочку ниже, и теперь она упиралась Малфою в шею.