Моя (СИ)

====== Полыхая новым чувством ======

После той ночи Гермиона пришла в себя.

Очнувшись в Выручай Комнате, девушка с интересом огляделась по сторонам. Комната на этот раз была незнакомая. В прошлые разы Малфой специально просил открыть настоящую спальню в доме Грейнджер, но после ужасающей ночи он решил, что это может только сильнее ранить девушку.

Так и не догадавшись, в какой спальне она находится, Гермиона перевела взгляд на часы, висевшие на противоположной стене и ужаснулась.

8:30

Завтрак в самом разгаре.

Первым уроком Зельеварение.

Снейп и так их факультет терпеть не мог, не хватало, чтобы Гермиона еще и поспособствовала вычитанию очередных баллов.

Вскочив с кровати, девушка укуталась в мантию и уже развернулась, чтобы покинуть помещение, как ее взгляд зацепился за какой-то лоскут пергамента. Гермиона подошла к небольшому столику, на котором и лежала записка и прочитала.

Всё будет хорошо.

Подписи не было, но Грейнджер и так знала, кому принадлежат эти строки.

Губы невольно расплылись в легкой улыбке.

Малфой.

Нет, Драко.

Он вчера ее спас. Если бы не он, Гермиона просто-напросто шагнула бы в бездну, из которой, увы, не возвращаются.

Сложив записку и убрав в карман мантии, девушка поспешила в Гостиную Гриффиндора. Времени оставалось мало, а ведь еще нужно было собраться на занятия, заскочить хоть на пару секунд в Большой зал и что-нибудь перекусить.

Девушка быстрым шагом преодолевала коридоры. В голове поселилась новая мысль — отблагодарить Драко. Во второй раз.

В Большой зал девушка влетела, когда ее друзья уже собирались отправиться на уроки. Подбежав к столу, Гермиона проговорила: «Доброе утро» и, в прямом смысле, накинулась на тосты.

Ребята так и вытаращили глаза. Для них такое поведение подруги за последний месяц было в диковину. Гарри недоверчиво посмотрел на Гермиону, затем устремил взгляд в сторону слизеринского стола и встретился с таким же взглядом Малфоя. Драко как-то вымучено улыбнулся и продолжил разговор с Забини, который, рассмотрев улыбку на лице друга, принялся осматриваться в поисках причины изменения настроения друга. И, конечно, он наткнулся взглядом на Грейнджер, которая поглощала тосты со скоростью, которой даже Уизли мог позавидовать. Вновь глянув на Драко, Блейз тихо проговорил: «Понятно» и продолжил завтракать.

— Гермиона, — осторожно начала Джинни, — как ты себя чувствуешь?

Джинни очень боялась, что подруга снова закроется в себе. Но Геримона посмотрела на нее странным удивленным взглядом и с набитым ртом сказала:

— Все нормально. Я безумно проголодалась.

Рон в это время даже жевать перестал. На лице парня отражались все его эмоции. Сейчас это был шок. Он никогда не видел, чтобы их Гермиона разговаривала с полным ртом еды. Наоборот, она всегда отчитывала за это самого Рона.

Ситуацию разрядил Гарри, напомнивший, что пора уже выдвигаться к Снейпу, иначе проблем не избежать.

Гермиона тут же подскочила, запила тосты тыквенным соком и с криком: «Поторопитесь!» умчалась прочь.

Рон даже поперхнулся тем же соком и выплюнул его себе в тарелку. А Гарри снова смотрел на Малфоя, который продолжал улыбаться.

Гермиона вбежала в класс одной из первых и, заняв привычное место на первой парте, принялась лихорадочно листать учебник. Вчера девушка так и не притронулась к домашнему заданию. У нее были совершенно другие планы. По ее расчетам она сегодня вообще не должна была уже появляться на уроках. Но, опять-таки, спасибо Малфою, она тут, в классе Зельеварения, где опозориться просто нельзя.

Девушка была так увлечена скоростным изучением материала, что даже не замечала, как на нее все смотрят. О ее родителях знали все, следовательно, всех присутствующих изрядно удивили такие изменения в поведении Гермионы Грейнджер. Если слизеринцы открыто крутили пальцами у виска и твердили, что гриффиндорская заучка окончательно сошла с ума, то студенты родного факультета улыбались и чуть ли не благодарили Мерлина, что их однокурсница оклемалась от своего горя.

Выходя из Большого Зала, Гарри резко отделился от толпы, Рон этого даже и не заметил, что-то рассматривая в волосах Лаванды Браун.

Поттер быстрым шагом направлялся к нужному кабинету и смог нагнать Малфоя только у дверей.

— Малфой, на два слова, — почти дружелюбно позвал Гарри.

Малфой обернулся и, кивнув, направился за Поттером в пустой конец коридора, где их никто не сможет услышать.

— Чего тебе, Поттер? — лениво отозвался Драко, облокотившись о подоконник.

— Я не знаю, что ты с ней сделал, но спасибо тебе! — Драко показалось, что Поттер сейчас кинется его обнимать, но тот только широко улыбался.

— Смею тебя заверить, Поттер, но я ничего с ней не делал, она сама, — почему-то не хотелось посвящать Поттера во вчерашнее происшествие. Судя по поведению Золотого Мальчика, он был не в курсе о вчерашних намерениях своей подруги, и Драко не спешил ему рассказывать.

— Но она вернулась, ты же сам видел, — радости Поттера, казалось, не было предела.

— Я рад, — Драко опустил голову, пряча улыбку. Хватило уже одной улыбки, брошенной в сторону Поттера.

— В любом случае, спасибо, — и тут произошло то, чего Малфой уж никак не ожидал. Гарри стал спиной к коридору, чтобы меньше было свидетелей и протянул Драко руку. Слизеринец уставился на протянутую ладонь и, сощурившись, пожал ее.

На уроке Гермиона превзошла даже саму себя. Заработать пятьдесят очков у Снейпа было просто рекордом, хотя профессор начислял баллы, казалось, даже без прежнего презрения, и один раз, вроде бы, на его губах проскользнула легкая улыбка.

Гарри не мог нарадоваться за подругу, хоть сам и не смог принести счастья своему факультету.

Как только прозвенел колокол, Гермиона подошла к Гарри.

— Гарри, прости меня, пожалуйста. Я вела себя как эгоистка. Я закрылась в своем горе и не хотела никого в него посвящать. Прости, что отталкивала вас… — девушка стала заикаться, и парень увидел, что она почти плачет.

— Гермиона, ты чего? Все нормально. Я нисколько на тебя не обижаюсь. Тихо-тихо, не плачь, — Поттер притянул девушку к себе и прижал к своей груди. Гермиона же в ответ обняла друга за талию и уткнулась носом ему в плечо.

— Знаешь, Драко, мне кажется, что Грейнджер на тебя плевать, — начал было Забини, но Малфой его перебил:

— Это не твое дело, — Драко не видел этой душераздирающей картины трогательных объятий лучших друзей.

— Может быть. Но имей в виду, Поттер для нее гораздо важнее.

Драко резко развернулся. В глазах потемнело, кулаки сжались. Они выглядели такими счастливыми, отчего у Малфоя сжалось сердце. Сжалось сердце? От чего? От вида счастливой Грейнджер и святого Поттера? Бред! Он ее спас, а она… Предательница! Грязнокровка!

Ревность разыгралась не на шутку, и, если бы не Забини, вовремя схвативший парня под руку, Малфой уже, наверное, с удовольствием бил морду этому очкастому спасителю мира.

— Угомонись, не устраивай сцену ревности, пойдем, поговорим, — Блейз развернул друга в сторону выхода и слегка подтолкнул, но Малфой высвободил руку и, прорычав: «Сам пойду!», почти выбежал.

Гермиона только успела уловить, как в дверях скользнула белобрысая макушка.

«Он видел. Черт!»

====== Раскрыв все карты ======

Драко опять курил, только сегодня это совершенно не помогало.

«Он обнимал ее так по-свойски, а она… А она обнимала в ответ… Как будто и не было ничего, что бы нас связывало. Стоп, Драко, ты рассуждаешь, как влюбленный пятнадцатилетний сопляк, который тайно мечтает о понравившейся девушке.

Ты ревнуешь ее. И из-за чего? Из-за того, что она обнималась с Поттером, который, не забывай, ее лучший друг. А ты кто? Ты просто однокурсник, даже не друг. Да, ты ее спас вчера. И что, по-твоему, она должна была сделать? Кинуться тебе на шею и расцеловать? Это же Грейнджер, не забывай. Она не такая. Она только пришла в себя, после смерти родителей, а ты тут со своей ревностью. Идиот. Да, верно, идиот. Влюбленный идиот, не вздумай этого отрицать…»