Меч Шаннары

Неожиданно молчаливые солдаты резко повернули налево, Флик, даже не задумываясь, повернул вместе с ними и вдруг оказался прямо перед длинной низкой палаткой, которую тоже охраняли вооруженные тролли. Ни поворачивать назад, ни пытаться сбежать было уже поздно, поэтому, когда небольшой отряд остановился перед входом в палатку, насмерть перепуганный Флик, не останавливаясь, пошел дальше и, словно задумавшись о чем-то и не замечая ничего вокруг, прошел мимо троллей. Часовые, казалось, не заметили в его поведении ничего необычного, лишь мельком взглянули на Флика, когда он проходил рядом, плотно закутанный в плащ, и через несколько секунд он уже скрылся в густой тени за палаткой.

Оставшись один, Флик резко остановился и с трудом перевел дыхание, чувствуя, как по спине стекает пот. Проходя мимо приоткрытой палатки, он успел краем глаза заметить между двумя часовыми, вооруженными длинными железными пиками, в откинутом пологе освещенного входа, скорченную фигуру чернокрылого монстра в окружении троллей и карликов. Даже мимолетного взгляда было довольно, чтобы узнать зловещую тварь, которая преследовала их повсюду. Леденящий ужас прокатился волной по всему телу, сердце бешено колотилось, и Флик еще долго не мог успокоиться, стоя в темноте.

В этой палатке наверняка находилось что-то очень важное, иначе зачем она так тщательно охранялась. Быть может, именно здесь слуги Повелителя чародеев держали пленников и великий меч. Дрожа как в лихорадке, Флик решил во что бы то ни стало заглянуть внутрь. Близился рассвет, и времени оставалось совсем немного. Но как заглянуть в палатку, в которой сидит кровожадное чудовище, а от одного вида грозных часовых бросает в дрожь? Скрытый темнотой, Флик уселся на корточках и безнадежно помотал головой. Что же делать? Пытаться заглянуть внутрь — настоящее самоубийство, но иного выхода нет. Если он вернется к Алланону ни с чем, они так и не продвинутся в своих поисках, и вся эта ужасная ночь во вражеском лагере окажется напрасной.

Флик с надеждой взглянул в темное небо, словно именно там могла скрываться подсказка к тому безвыходному положению, в котором он оказался. Зловещие тучи по-прежнему висели над спящей землей, закрывая далекие звезды. Ночь близилась к концу. Флик поднялся и, ежась от холода, плотнее закутался в плащ. Не для того он прошел этот мучительный путь, чтобы погибнуть по прихоти изменчивой судьбы, когда жизнь брата и даже самого Алланона и всех остальных зависела от него. Он должен узнать, что скрывается в палатке. Медленно и осторожно он начал дюйм за дюймом продвигаться вперед.

Заря быстро приближалась, тусклый серый свет разливался по объятому густым туманом восточному небосклону. Над равнинами Стрелехейма, словно зловещие саваны на мертвом теле земли, по-прежнему висели низкие грозовые тучи, а на юге темнела огромная черная стена как предвестник неотвратимости наступления Повелителя чародеев. Часовые у западного склона Драконьих Зубов оставили свои ночные посты, чтобы вернуться в просыпающийся лагерь армии Севера. В каменном укрытии, среди огромных валунов, сидел Алланон, его длинный черный плащ, свободно висящий на костлявом теле, плохо защищал от ледяного утреннего ветра и противной липкой мороси, которая постепенно усиливалась и превращалась в настоящий дождь. Всю ночь друид просидел здесь, не сомкнув глаз, высматривая Флика, но небо на востоке светлело, вражеский лагерь просыпался, и его надежды постепенно таяли. Отказываясь верить очевидному, Алланон еще ждал чего-то и надеялся, что маленький южанин все же смог проскользнуть незамеченным через вражеские посты, отыскать пропавшего брага и эльфийского короля и до рассвета выбраться из лагеря.

Лагерь уже снимался, палатки были разобраны и сложены, а гигантская армия строилась в колонны, которые раскинулись по равнине громадными черными квадратами. Наконец боевая машина Повелителя чародеев двинулась маршем на юг по направлению к Керну, и долговязый друид спустился со скалы, где его смог бы увидеть Флик, если бы оказался где-нибудь неподалеку. Но только ветер негромко шуршал в траве, пролетая над долиной. Высокая темная фигура друида застыла в немом ожидании, и лишь глаза выдавали горечь, которую он чувствовал.

Понимая, что ждать дальше бессмысленно, Алланон развернулся лицом на юг, выбрав дорогу, параллельную той, по которой ушла вражеская армия. Высоко подняв голову под сплошной стеной дождя, он огромными размашистыми шагами быстро пошел по тропе, оставляя за спиной безмерную пустоту голой равнины.

Почти перед самым рассветом Менион Лих вышел к извилистой реке Мермидон севернее города-острова Керн. Алланон не ошибался, когда предупреждал принца о плотной линии вражеских постов. Часовые были выставлены даже за пределами огромного лагеря на равнине и растянулись на запад вдоль Мермидона от южной оконечности Драконьих Зубов. Земли, лежащие к северу от этого места, принадлежали Повелителю чародеев. Вражеские патрули беспрепятственно бродили вдоль южных границ величественных Драконьих Зубов, подпирающих своими вершинами небо, охраняя редкие перевалы. Балинору, Хенделю и братьям-эльфам удалось прорваться через один такой патруль на высокогорном перевале Кеннон. У Мениона не было спасительного прикрытия гор, которые спрятали бы его от северян. Как только он расстался с Алланоном и Фликом, ему пришлось идти через голую открытую равнину, раскинувшуюся на юге от Мермидона. Впрочем, у принца все же было два преимущества. В непроглядной черноте беззвездной ночи разглядеть что-нибудь дальше своего носа было невозможно. А Менион как непревзойденный охотник всех Южных земель мог прекрасно ориентироваться в любых, даже непроходимых местах. Поэтому, оставаясь незаметным для других, он быстро и уверенно двигался в густой темноте, и только самое чуткое ухо могло услышать его осторожные шаги.

Итак, он молча расстался с Алланоном и Фликом, все еще злясь на друида, который вынудил его прервать поиски Ши ради того, чтобы предупредить Балинора и народ Каллахорна о неизбежном нападении. Менион чувствовал странную неловкость перед Фликом за то, что оставил его наедине с таинственным и непредсказуемым друидом. Он по-прежнему не доверял этому загадочному страннику, который не только не рассказал им всей правды о неуловимом мече, но и сам оставался для них совершеннейшей тайной. Они послушно выполняли все его приказы и в самые опасные минуты их долгого пути полагались только на его решения. Не однажды молчаливый друид спасал их от смерти, и все же великий меч ускользнул от них, и вдобавок бесследно исчез Ши. В довершение всех бед огромная армия Севера грозила вторжением в его родные Южные земли, и не было никакой надежды остановить ее. Только королевство Каллахорн могло задержать вражеское войско, но Менион не верил, что даже прославленный Пограничный легион в одиночку способен остановить натиск чудовищной громады. Только с помощью армии эльфов и гномов, твердил он себе, защитники Каллахорна смогут хотя бы ненадолго остановить Повелителя чародеев. Надеяться на меч Шаннары он считал бессмысленным — даже если отыщется Ши, продолжать поиски меча времени уже не будет.

Ударившись коленом об острый как бритва край булыжника, Менион негромко выругался и снова сосредоточился на дороге, решив не думать больше о неизбежном, хотя и туманном будущем. Словно проворная черная ящерица, он бесшумно скользил вниз по склонам Драконьих Зубов, пробираясь в запутанном лабиринте острых валунов; меч Лиха и длинный ясеневый лук были надежно закреплены за спиной. Никого не встретив по дороге, принц благополучно достиг подножия горы и всмотрелся в темноту. Ничто не нарушало зловещей тишины ночи. Менион осторожно двинулся в сторону поросших травой равнин, останавливаясь через каждые несколько ярдов и вслушиваясь в малейший шорох. Он знал, что повсюду расставлены посты, но не мог разглядеть их в темноте.

Так ничего и не увидев в чернильной завесе, он медленно и осторожно пошел в южном направлении, держа наготове охотничий нож. Поначалу все было спокойно, и Менион уже начал надеяться, что ему удалось проскользнуть под самым носом у часовых, даже не заметив их, как вдруг послышался какой-то шум. Принц затаил дыхание и попытался понять, откуда доносились звуки; внезапно в темноте прямо перед ним раздалось негромкое покашливание. Часовой выдал себя как раз вовремя, чтобы горец не столкнулся с ним нос к носу. Если бы караульный закричал, на его крик тотчас сбежались бы все остальные.