Солнценосец (СИ)

- Помолись о ней, - бросил он брату Леону. Инквизитор кивнул, соглашаясь. Хотел что-то спросить, но Лотт его опередил. - Да, она самая. Червоточина.

Из дома вывели мужчину средних лет. Прислуга выстроилась вдоль окон и провожала процессию сердитыми окриками. Галлард вышагивал впереди, словно лично задержал негодяя.

- Мы поймали убийцу, - раскатисто объявил Лотту Бьерн.

- Отлично - кивнул Лотт. - Я присоединюсь, как только смогу.

В своей комнате Лотт привел мысли в порядок. Он переоделся и тщательно оттер тело от чужой крови. Сомнений не было. Он попал в очередной переплет. В Приюте Нежности открылись две червоточины. Одну он запечатал уже дважды. Последняя закольцовывала этот день, проигрывая его снова и снова. Лотт хмыкнул. Избранность давала свои преимущества. Из всех людей, только он знал о том, как закончится этот день. Но из этого выходило, что разбираться с проблемой придется тоже ему.

Поэтому Лотт отправился на допрос. Вчера он пренебрег этим достойным мероприятием, посчитав себя выше шалостей инквизиции. Теперь Лотт так не считал. Кто-то закольцовывал время. Чтобы понять кто это, незачем быть гением.

Супруги Ларрэ выделили им погребок. Мужчину положили на разделочный стол, связав руки сермяжными ремнями под столешницей. Шэддоу невозмутимо раскладывал перед убийцей арсенал из клещей и заостренных крючков. Невыносимо несло соленьями. Квашенные огурцы и капуста создавали непередаваемое амбре с которым не сравнится даже секрет, выделяемый животными.

- Я стану задавать вопросы медленно, - сказал Мрачный Жнец. - Затем их повторю. У вас будет время подумать над ответом.

- Я не хотел, - заскулил мужчина. - Я не понимаю, это вышло само собой.

- Итак, приступим - игнорируя его, сказал Шэддоу. - Ваше имя?

- Боркатто, - мужчина давился рыданиями и пытался выдернуть руки из-под стола.

- Нам сказали, что вы бортник. Собираете мед в здешних подлесках. Это верно?

- Д-да. Я, я не хотел этого делать.

- Вы знали убиенную?

- Я не хотел ее убивать! Все вышло случайно. Поймите!

- Отвечайте на заданный вопрос.

- Спросите ее мать! Стэлла подтвердит! Девочка, моя девочка...

Шэддоу взял нож с серповидным клинком и отрезал мужчине сосок. Боркатто заорал, задергался как насаженная на иглу муха и чуть не перевернул стол. Шэддоу положил кусочек плоти рядом с головой Боркатто, так что при желании тот мог разглядеть ранее принадлежащий ему сосок.

- Если вы не будете отвечать на поставленные вопросы, мы продолжим разговор в этом ключе, - пояснил Шэддоу. - Вы знали девушку?

- Да, господин инквизитор, - всхлипывая, сказал Боркатто.

- Кем она вам приходилась?

- Моя дочь.

Это заставило Шэддоу удивиться. По крайней мере, так Лотт интерпретировал единственную эмоцию на его лице за долгое время их знакомства. Бортник понял инквизитора по-другому.

- Падчерица, - выпалил Боркатто, сверля глазами последний свой сосок. - Я хотел сказать, падчерица, господин. Бригитта была дочкой Стэллы. Мы с ней, того, сожительствуем.

- Вы убили Бригитту этим ножом?

Галлард развернул окровавленную тряпицу, в которой лежал мясницкий нож.

- Я не хотел...

Шэддоу показал допрашиваемому серповидный нож.

- Да. Им, - поспешно ответил Боркатто.

- Почему вы сделали это?

- Я не собирался ее убивать!

- Боркатто, - сказал Шэддоу. - Я начинаю терять терпение. Вы должны уяснить - нас не интересуют оправдания. Нам важно узнать, почему были распечатаны врата.

- Врата. Боги всемогущие.

Боркатто сглотнул:

- Я хожу в церковь каждое воскресенье. И жена моя. Бригитта. Она не всегда ходила. Но мы со Стэллой носим гало. Посмотрите, на левом запястье святой символ, Гэллосом клянусь, я здесь ни при чем! Но Бригитта, я подозревал, что с ней не все в порядке. Я, может быть поэтому...

- Вы убили Бригитту за то, что она не ходила в церковь? - холодно сказал Шэддоу. - Вы не пошли к священникам, не поговорили с ней о причине. Вы взяли нож для разделки мяса и проткнули острием чрево падчерицы в доме ее матери. Вы это хотите сказать?

Боркатто молчал, обдумывая его слова, и пытаясь выяснить, какие именно слова могут навредить его телу.

- Отвечайте!

- Нет. Не совсем. Понимаете, она была странноватой. Но я не желал ей зла.

- Я спрошу вас последний раз - почему вы убили девушку?

- Я хотел, чтобы она заткнулась, - простонал Боркатто. - Бригитта слишком много болтала. Я не мог позволить ей шлепать языком на людях.

- Что она хотела рассказать?

- Только не говорите Стэлле. Я не хочу, чтобы она знала, - взмолился Боркатто.

Шэддоу пробежался пальцами по набору инструментов. Достал тонкое лезвие и крючок. Вспорол бортнику бок и поддел кожицу крюком. Брат Леон подал старшему мастеру горсть соли. Шэддоу щедро натер вскрытые мышцы белыми кристалликами. Боркатто попытался лягаться, но Бьерн и Галлард привязали ноги к ножкам стола, и попытка сопротивления была подавлена в зародыше.

- Вы сами заставляете меня это делать - сказал ему Мрачный Жнец. - Отвечайте только на мои вопросы. Отвечайте честно и все закончится. Вы меня понимаете?

- Понимаю, - сипло проговорил Боркатто. - Я расскажу вам все.

- Почему вы убили девушку?

- Она собиралась рассказать о нас Стэлле.

- О вас?

- Мы... были близки с Бригиттой. Не как отец и дочь.

- Как любовник и любовница.

- Да.

- Почему Бригитта не хотела скрывать ваши отношения?

- Она говорила, что больше не может здесь оставаться. Она хотела уехать. Со мной и...

- И кем? Кто должен был стать третьим?

- Жжет, - заскулил Боркатто. Выньте соль, жжет! А-а-а!

Шэддоу приказал инквизиторам заткнуть рот бортнику. Он взял специальный зажим из коллекции, взял им пару пальцев левой ноги и надавил. Пружина щелкнул, уродуя костяшки.

Лотт подался вперед. Он почти жалел подонка. Лотт и сам недавно думал, что окажется в застенках псоглавьей башни, распятый на дыбе. Интересно, ему бы и впрямь дали уйти из Солнцеграда? Или архигэллиот разыграл искусный спектакль, чтобы он согласился. Был ли Ричард, этот король-калека, прав насчет него? Что если бы Лотт отказался? Стал бы Шэддоу пытать его так же как бортника?

- Вы не в том положении, чтобы указывать нам, что делать. Каждый должен знать свое место. Вы должны отвечать на вопросы, мы - их задавать. Если в двусторонней связи произойдет еще один сбой, вы лишитесь чего-то большего, чем пальцы или сосок. Я понятно выразился?

Бортник кивнул. Он покрылся испариной с ног до головы. Брат Леон вынул кляп и допрос продолжился.

- Кто еще должен был покинуть имение?

- Дитя.

- Бригитта. Мы уже знаем. Кто еще.

- Мое дитя.

- Мы знаем, что она ваша падчерица. Назовите имя или лишитесь кисти.

- Я не знаю имени, - закричал Боркатто. - Она не успела дать имя. Да я и не хотел его знать. Чертова баба понесла от меня! Понимаете? Думала уйти со мной и завести семью. И где? Она не подумала об этом. За что бы мы жили? Здесь я уважаемый человек, а там я никто! Здесь у меня есть Стэлла, а там будет сопливая девчонка с байстрюком на руках! Ненавижу ее. Стерва, из-за нее я здесь! Отпустите, развяжите чертовы ремни!

Он убил двоих, подумал Лотт. Одним ударом прервал жизни глупой девочки, верившей в настоящую любовь и ее дочки.

Лотт подошел к нему, стараясь разглядеть признаки скверны. Положил руки на склизкий от пота лоб, провел ладонью по щетинистому подбородку, опустился к груди. Он старался нащупать странное нечто, заставляющее этот день повторяться.

- Что вы делаете?

Лотт взглянул на ошарашенных людей. Он должно быть действительно выглядел странно, щупая привязанного к столу бортника.

- Есть еще одна червоточина, - сказал он им. - Я не знаю, кто ее призывает.

- Вы уверены? - спросил Шэддоу. Инквизитор в одной руке держал пыточную загогулину, в другой четки. Иногда он забывал, что путешествует с глубоко верующими людьми. Наверняка Шэддоу также как и брат Леон молился о Бригитте.