Ошейник для Лисицы (СИ)

Удар. Мир будто перевернулся и закружился.

— Ренар!

Слова доходили до меня удивительно медленно. Казалось, время шло медленнее, чем это обычно бывало.

— Очнись!

Ещё удар, эхо которого раскатилось по всей голове. Я довольно уверенно открыл глаза.

— Фарр? — я будто заново учился говорить. Голова трещала.

— Ох ёшки… Хоть ты очнулся! Встать можешь?

Я предпринял пару бесплодных попыток и решил, что ещё можно посидеть.

— Что случилось? — подбежал ко мне испуганный Энзо.

— Я не знаю… Арен… Сначала он вылечил нас, а потом… Потом прочитал какое-то заклинание… Меня отбросило…

— Вот это да! — крикнул кто-то позади Энзо и Фарра. С трудом повернув голову в сторону крика, я различил Флёр и Арена, лежавших вместе. Рядом с ними на коленях стояла Рита с фонарём.

— Что с ними?

— Страшно представить…

— Ты не представляй, а говори! — Мирумас тоже был здесь, нервно дёргая сложенными крыльями. Молодая крылатая лисица оторвалась от глаз Флёр.

— Похоже, он разделил её смерть.

— Разделил что?

— Вы что, не поняли? — встрял медведь-кузнец. — Старинный чёрно-магический обряд. Всё вполне логично: нельзя быть наполовину мёртвым, зато можно быть наполовину живым. Как только до этого дошли, маги придумали заклинание разделения смерти. Теперь эти двое завязаны друг на друга.

— Ты хочешь сказать, что Арен отдал Флёр половину своей жизни?

— Он отнял у неё половину смерти, — буркнул медведь.

— Скоро они очнутся?

— Думаю, да.

— Осталось ещё кое-что, — встрял Энзо. — Сделаем нашей общей знакомой сюрприз?

— Сюрприз? — я наконец смог подняться; силы постепенно возвращались.

— Ну да, — Энзо взял ломик, — проснуться свободной — что может быть лучше?

— Давай помогу, — взял второй лом Фарр, но я отобрал его.

— Позволь мне. Прошу.

Гиен без колебаний отдал мне тяжеленный стальной прут. Я наискосок вставил его с одной стороны ошейника, а Энзо — с другой.

— Давай, на счёт три. Растягиваем его в разные стороны.

Я кивнул и приготовился. Мы с человеком упёрли концы ломов друг в друга.

— Смотри опять голову ей не снеси, — напутствовал Человек. — Раз. Два. Три!

Что есть силы, которая прилила в мышцы, я потянул лом на себя, а Энзо в другую сторону. Старые законы бытия сыграли свою роль — ошейник с громким звоном переломился пополам. Две шипованые половинки отлетели в разные стороны кузницы. Флёр наконец была свободна. Жаль, что она не видела этого, но, думаю, когда-нибудь она всё вспомнит, как это было с надеванием.

— Рита, Крита, берите Арена, а Мы с Мирумасом понесём Флёр. Надо доставить их к моему замку, там будет лучше.

— Как скажешь. Кстати, твоя жена уже там.

— Эмерлина?

— Да, и Карл с Лимой тоже, — предупредили меня близняшки, как обычно, хором.

— Наконец-то… Неужели я вернусь домой?

— Ты ещё обещал украсть корону, — напомнил мне королевский кузнец.

— Украсть? Ах да… Да это легко, — я махнул на него лапой, — это как палец о палец ударить.

— Ну, посмотрим, лис…

Наша процессия вышла из кузницы. Когда никого уже не было, я подобрал все три осколка от ошейника Флёр — два маленьких и один большой. Я был уверен, что как только она увидит их, то захочет избавиться от них как можно скорее, поэтому маленький кусочек, который пролетел у неё сквозь шею, я спрятал в нагрудном кармане жилетки.

Арен и Флёр проспали ещё ночь. Пока они были без сознания, я встретился с Эмерлиной и своими детьми в своём родном замке, своём доме. Вся наша семья и помощники, оказавшиеся поблизости, наводили порядок в замке. А наутро они вместе проснулись.

Лисы лежали в одной комнате, но на разных кроватях. Мы решили, что не стоит торопить события, и разложили их. Я старался от них не отходить.

Наутро, через день после снятия ошейника, первым открыл глаза Арен. Он молча лежал на кровати и смотрел в потолок. Я не спешил его беспокоить, я ждал, когда он сможет пошевелиться сам. Наконец он повернул голову ко мне.

— Ренар… — прошептал лис и улыбнулся.

— Доброе утро. С возвращением.

— Ты не поверишь, что это было…

— Ты разделил смерть Флёр? — предугадав вопрос, спросил я.

— Да. Это было… — он снова отвернулся.

— Как это было?

— Мы с ней… были единым целым. Наши тела, наши мысли… Они были одними и теми же…

— Я, кажется, знаю такие ощущения, — я наконец встал с кресла, в котором сидел последние девять часов, и, размявшись, присел на кровать Арена.

— Это было большее, Ренар… Гораздо большее…

— Не волнуйся. Главное, что ты жив.

— Я? А Флёр? — обеспокоенно спросил лис.

— Сердце бьётся. Дыхание есть. Ждём, когда очнётся.

— Где она?

Я показал лапой в направлении кровати лисицы, и Арен тут же встал. Подойдя к ней, он легонько погладил её по шее.

— Мы сняли ошейник вместе с Энзо, — я достал две половинки и продемонстрировал расколотый ошейник лису. Он сразу захотел их взять.

— Такой тяжёлый… Я и не думал.

— Ты дотрагиваешься до него впервые?

— Да. Раньше я только так… Задевал. И Флёр постоянно приходила в бешенство из-за этого.

— Кстати говоря, — пока Флёр была без сознания, я аккуратно залез в её правый сапог и выудил оттуда связку ключей, — она избавилась от своего, пора бы и тебе тоже, как считаешь?

— Не торопи события. Я хочу, чтобы это сделала она.

— А, понимаю… Только, извини, засунуть ключи обратно я не могу. Я всё-таки вор, а не наоборот.

— Да, кстати, про воровство. Всё ещё хочешь украсть корону?

— О, с удвоенным желанием.

— Надо будет мне подготовиться к этому.

— Да, но только… Давай это будет сугубо запланированная кража. И если меня поймают, то не будут рубить лапы, хорошо?

— Ха, ишь чего захотел! Да за кражу короны тебя сразу повесят.

— Ну, давай устроим это как проверку качества охраны? Короля предупредим и…

— И корону заменим на подделку.

— Ну так, конечно, не интересно, но можно. Ты же меня знаешь, я ворую больше из творческого интереса.

— Знаем мы твой…

Договорить лис не успел: на кровати зашевелилась Флёр. Она слабо что-то промычала и открыла глаза, попыталась подняться на локтях, но всю её шатало из стороны в сторону. Взгляд был нечётким, и казалось, будто она была сильно пьяна.

— Где я… — лиса тянула слова, схватившись за голову.

— Да, Флёр, мы вчера неплохо погуляли! Тебе принести что-нибудь освежиться? — зачем-то пошутил я.

Шутка оказала просто чудотворный эффект: Флёр будто протрезвела. Перестала качаться, сфокусировала взгляд на мне.

— Что? Что произошло? — в этот момент она схватилась за шею и её глаза расширились.

— Что-то произошло, любимая, — напомнил ей Арен.

Флёр очумело гладила шею. Такое ощущение, что она могла делать это вечно, но потом она вдруг схватилась за спину и буквально выдернула кусок накладной шерсти. Вместо того, что она им прикрывала, была ровная, гладкая шерсть. На спине лисы не осталось ни единого шрама.

— Как это… — вдруг она посмотрела на Арена. — Я помню…

— Я тоже. Ты и я были там.

— Что произошло?

— Ты умерла, Флёр, — честно ответил ей Арен.

— А что тогда Ренар тут делает?

— Переживаю за ваше моральное здоровье.

— Но мы же…

— Нет, — перебил её Арен, — я не дал тебе умереть.

— Ты… Но как?

— Это длинная история, которую ты обязательно узнаешь. Пока тебе лучше поесть.

Он помог Флёр подняться, но та будто и не умела ходить — настолько плоха была её походка.

— Что случилось… Тело будто не моё…

— Это небольшой побочный эффект от первозданности.

— Чего?

— Мелодия, которую пришлось сыграть, чтобы вылечить тебя, называется «Первозданностью». Теперь всё твоё тело такое, каким должно быть. Без шрамов и совсем нетронутое.

— Нетронутое? Ты хочешь сказать, что я, — Флёр немного понизила голос, будто боясь самого этого слова, — девственница?

Арен уверенно кивнул.