Воля Императрицы

«С Браяром и Даджей справиться легко. Растительные маги и маги-кузнецы в целом ограничены прямой работой. Самым трудным будет связать их. После этого мне только нужно их удерживать, пока отряд похитителей не удалится на безопасное расстояние. А с Сэндри разбираться будет Шан».

Обдумав свои собственные планы сражения, Кэн расслабился, прогуливаясь по ущелью, через которое Шан планировал сбежать, охлаждая ноги в речке у Кэньёна, и собирая растения в окружавшем постоялый двор лесу. Он также не забывал регулярно проверять своё провидческое зеркало на предмет продвижения Леди Сэндрилин.

Доклады шпионов достигли Берэнин за два дня до того, как Сэндри и её спутники достигли перекрёстка Блендроуд. Императрица дважды перечитала отчёты, и щёки её всё больше краснели от ярости. Наконец она врезала по столу кольцом с гематитом, которое никогда не снимала. Это должно было вызвать к ней Ишабал настолько быстро, насколько та могла бежать.

Берэнин не тратила время на приличия, когда прибыла её главный маг. Вместо этого она метнула отчёты Ише в голову.

— Оба! — рявкнула она, отталкивая свой стул от стола. — Оба этих самонадеянных щенка! Врохэйн свидетель, они за это заплатят! За неповиновение, и за то, что считали меня настолько глупой — и потерявшей голову! — чтобы позволить им сделать это безнаказанно!

Ишабал притворилась, что читает отчёты. Их копии уже достигли её тем утром.

— Вам нравятся гордые, пылкие молодые люди, — осторожно произнесла она, наблюдая за императрицей, когда та встала и начала ходить взад-вперёд. — Такие люди делают что захотят, всегда полагая, что есть способ всё исправить.

Вопреки своему видимому спокойствию, она тоже кипела. Кэн ей солгал. Это ей не нравилось. Она подождала, пока императрица посмотрит в её сторону, и пожала плечами:

— Они вполне могут достичь успеха. Они умны и талантливы. Золото Леди Сэндрилин останется в Наморне. Они даже могли быть достаточно глупы, чтобы посчитать, что вы поступите по своему обыкновению — практично. Что вы удовлетворитесь решением более дорогостоящей проблемы — потерю дохода Сэндрилин в пользу Эмелана.

— Я не позволю сделать меня посмешищем, — сказала Берэнин. — Ни им, ни этой девчонке. Весь мир скажет, что эта девка схапала моего любовника, а мой бывший любовник им помогал! Довольно. Этим летом я была слишком мягкой. И ты видишь, куда меня завела моя щедрость. Высылай приказы моим слугам и солдатам, тем, кому мы безоговорочно доверяем. Мы с тобой едем на юг, сегодня же. Двору пусть скажут, что я направляюсь в охотничий дом в Ка́ракати, чтобы расслабиться. О моих истинных намерениях не должен знать никто. Я хочу, чтобы все почувствовали тяжесть моей руки. Даже если нам придётся поднять магическую границу, чтобы их остановить, я удержу всех трёх этих молодых людей в Наморне. Першан и Кэнайл вспомнят, кто именно правит этой империей.

Иша сделала реверанс:

— Хорошо, Ваше Имперское Величество.

— Приставь стражу к Трисане, — отрезала Берэнин. — Пусть она будет под наблюдением. Приведи в готовность лучших своих людей. Она не должна покинуть Данкруан, если её состояние это позволит.

В тот же день Трис встала с кровати. У неё всё ныло с ног до головы, и в ванну она смогла забраться только с посторонней помощью, но она могла ходить. В тот день она упорно заставила себя обойти свою комнату кругом два раза, на следующий — пять раз. Лекари приказали ей не испытывать лечение на прочность, игнорируя её гневные взгляды. На третье утро, стоя на лестничном пролёте она задумчиво созерцала ступени, которые вели к следующему пролёту внизу, когда к ней подошла Элага.

— Разве тебе полагается это делать? — спросила леди.

— Мне полагается быть с моей семьёй, — ответила Трис.

Она ухватилась за перила, и сделала шаг вниз.

— Кровать очень милая, Элага, и ты чудесно делилась со мной книгами, но здесь я для них бесполезна. Ни один из нас не верит, что Сэндри позволят ускакать из Наморна.

Жена Амброса помогла Трис удержать равновесие:

— Я вижу, ты сама оделась, — заметила она, заново застёгивая верхнюю пуговицу у Трис на платье. — Зайди в мою комнату, и скажи моей служанке, как нужно приколоть твои косы.

— Я была бы весьма признательна, — сказала Трис.

В кои-то веки она не стала отметать предложенную помощь. «Я не хочу признаваться, что не способна самостоятельно спуститься вниз», — подумала она.

— Я хочу посетить завтра дворец, но когда я пытаюсь уложить мои косички, то у меня кружится голова, когда я поднимаю руки.

Трис остановилась, чтобы отдышаться, и подумала: «Ещё пять ступенек, а потом я сяду. Да уж, я в отличной форме для сражения!»

— Дворец? — спросила озадаченная Элага. — Ты не в состоянии ходить вообще никуда, не говоря уже о дворце. К кому ты там пойдёшь? Мы можем пригласить этого человека сюда.

— Я бы предпочла поболтать с Вимэйси Лэдихаммэр где-то в другом месте, если ты не против, — ответила Трис, делая дрожащими ногами следующий шаг. — Беседа может принять скверный оборот.

— Эта беседа кажется мне очень плохой идеей.

Элага была полна практичности, как и её муж.

— Несомненно, ваши с ней дела лучше оставить как есть.

— Вот уж нет, — ответила рыжая. — У меня было полно времени на то, чтобы разобрать по кусочкам тот порыв магии, который я учуяла, прежде чем решила выполнить несколько неудачных кувырков на лестнице. Это была её работа. Я не знаю, что я сделала Ишабал, чтобы это заслужить, и мне всё равно. Я просто хочу выразить мою неудовольствие наиболее ясным из возможных способов.

Они достигли второго этажа. Трис прислонилась к перилам, на её лице проступил пот — как от утомления, так и от боли.

Элага помогла Трис зайти в свою гардеробную.

— Ну, тогда, если ты настолько глупа, что хочешь устроить перебранку с великим магом, я только рада сказать тебе, что удача от тебя отвернулась. Вимэйси Лэдихаммэр во дворце нет. Они с её имперским величеством уехали несколько дней назад, на охоту.

Она усадила Трис на стул, и позвонила в колокольчик, чтобы позвать служанку.

Трис наблюдала за лицом Элаги в зеркале:

— Ты знаешь, где?

Элага спокойно встретила её взгляд:

— У неё есть резиденция в Холмах Каракати, рядом с Озером Глэйз, у границы с Олартом.

Там, где Имперский Тракт пересекает границу с Олартом, — сказала Трис.

— Да, — Элага поманила к себе служанку. — Императрица часто туда ездит, Трис. Это ничего не значит.

Трис сместилась на стуле, чтобы посмотреть Элаге в глаза:

— Ты в это не веришь.

Элага вздохнула, и села сама:

— Говорят, что она была в ярости, когда уезжала, и что Першан фэр Рос пропал. Сплетники считают, что он мог поехать, чтобы попытаться убедить Сэндри всё же выйти за него замуж.

Трис потребовалось какое-то время, чтобы объяснить служанке, как именно нужно уложить каждую косичку, и как свернуть сами косички, прежде чем накрыть их сверху шёлковой сеткой, которую ей протянула Трис. Женщина взялась за дело, а Трис прикусила губу, напряжённо размышляя. «Шан — игрушка императрицы», — думала рыжая. «Её любовник. Если он отправился за Сэндри — если он настолько глуп! — то Её Имперское Величество посчитает это знаком неуважения с его стороны. Чего правители терпеть не могут, так это неуважения. Неуважения — и вероятности того, что народ может посчитать их слабыми, если всё выглядит так, будто кто-то воспротивился их воле. Так что сейчас императрица в гневе. Она беспокоится, что люди скажут, будто Шан, Сэндри, Даджа и Браяр безнаказанно говорят ей «нет». Она захочет не дать им уйти, чтобы доказать, что они могут противиться её воле».

За последние три года Трис провела слишком много времени за пересечением границ государств. Одной из их наиболее общих черт были магические стены, способные замедлить вторгающуюся армию и остановить отдельных людей. Их нельзя было держать поднятыми всё время. Это было слишком дорого: такие стены требовали колоссальных затрат магической силы. Их создавали так, чтобы они поднимались по приказу. Маг, который это делал, должен был быть одним из великих, иметь силу поднять щит, не дававший пройти другим магам.