Алмазный трон

Матросы оттолкнули судно от берега, вставили весла в уключины и принялись выгребать на середину реки. Кривобокая пристань с одинокой фигурой на ней вскоре исчезла из виду.

— Боже! — воскликнул Спархок. — Как мне все это нравится.

Путь до Джироха занял полтора дня. Они сошли с барка примерно за лигу от городка, чтобы избежать любой возможности встречи с Мартэловыми приспешниками. Однако предосторожности оказались излишними — Спархок, Сефрения, Кьюрик и Флейта спокойно въехали в город через Западные ворота. День уже клонился к вечеру.

Воррен встретил их слегка удивленно:

— Что-то вы быстро, — сказал он, завидев их вошедшими в сад.

— Нам повезло, — пожал плечами Спархок.

— Даже больше чем повезло, — мрачно добавила Сефрения. Она все еще пребывала в плохом настроении и отказывалась разговаривать со Спархоком.

— А что, что-то случилось? — мягко спросил Воррен.

— По-моему — ничего, — жизнерадостно ответил Спархок.

— Хватит тебе бахвалиться, — резко оборвала его Сефрения. — Я очень раздосадована тобой.

— Я сожалею, Сефрения, но я делал, что мог, — Спархок повернулся к Воррену. — Мы просто наскочили на Мартэла и я попытался помешать ему. Весь его план был разрушен.

Воррен присвистнул.

— Я не вижу в этом ничего плохого, Сефрения.

— Дело не в том, что он сделал, а в том — как.

— О?

— Я не желаю говорить об этом, — она повернулась и отошла к скамье у фонтана. Усевшись на нее с Флейтой на коленях, она о чем-то заговорила с девочкой по-стирикски.

— Нам нужно пристроиться на какой-нибудь быстроходный корабль в Ворденаис, и сделать это надо незаметно. Ты можешь помочь? — сказал Спархок Воррену.

— Это несложно. Когда одного из наших братьев здесь разоблачили, мы придумали возможность незаметно переправлять своих людей на материк, — Воррен иронично улыбнулся. — Это было первым, что я сделал, когда прибыл в Джирох. Я был уверен, что мне и самому это когда-то понадобится. У меня есть пристань в порту и таверна рядом с ней. Ее содержит один из наших братьев, но вообще-то это обыкновенная таверна, в ней есть все, что нужно, а так же подвал, от которого идет подземный ход к одному из моих пакгаузов. Вы можете взойти на корабль прямо из этого подвала, так что вас даже никто и не увидит на берегу.

— Сможем мы так одурачить Дэморга, Сефрения? — спросил Спархок.

Сефрения некоторое время сердито смотрела на него, но потом все же смягчилась. Она дотронулась кончиками пальцев до виска и Спархок заметил, что седых волосков у нее прибавилось.

— Наверно, да. Да мы и не знаем, здесь ли он. Мартэл, может быть, сказал нам правду.

— Я бы не стал полагаться на это, — проворчал Кьюрик.

— Даже если так, Дэморг не сможет понять секрета подземного хода.

— А кто этот Дэморг? — спросил Воррен.

Спархок коротко рассказал ему, кто такой Дэморг и что случилось с ними в Арсианском проливе, как погибло судно капитана Мабина. Воррен принялся по своей привычке расхаживать взад-вперед по саду.

— Про такое мы и не думали, когда рыли этот подземный ход. Нужно все таки принять дополнительные меры предосторожности. У меня в порту сейчас стоит шесть кораблей, если все они направятся в Ворденаис и вы будете плыть среди флотилии, это совсем собьет преследователей с толку.

— Не слишком ли много суеты? — спросил Спархок.

— Спархок, я знаю твою скромность, но сейчас ты, возможно самый важный человек в мире, по крайней мере до того момента, пока не доберешься до Симмура и не расскажешь все это Вэниону. Я не хочу пренебрегать никакой возможностью помочь тебе, — он подошел к стене, окружающей сад и посмотрел на садящееся солнце. — Нам нужно поспешить, — сказал он, — отлив сегодня начнется вечером, после сумерек, и нам надо успеть оказаться в подвале, когда корабль будет проходить мимо пристани. Я пойду с вами, чтобы быть уверенным, что вы сели на корабль.

Они поехали к берегу. Путь их пролегал через знакомые кварталы, где Спархок когда-то содержал свою лавчонку. Дома по обе стороны были почти как старые друзья и Спархоку даже показалось, что он узнал нескольких людей спешащих по узким проулкам в свете тонущего в туманном мареве на западе солнца.

— Предатель! — голос донесшийся сзади разнесся, наверно, надо всем Арсианским заливом и был до боли знакомым, — душегуб!

— О, только не это! — простонал Спархок. — А мы были так близки к… — он посмотрел на прибрежную таверну, которая была видна.

— Чудовище! — продолжал надсаживаться голос.

— Э-э-э… Спархок, — вкрадчиво проговорил Кьюрик, — это мне кажется или леди и правда пытается привлечь твое внимание?

— Оставь, Кьюрик. Лучше просто не обращать внимания.

— Как прикажете, мой господин.

— Негодяй! Чудовище! Подлец! Дезертир!

Последовала короткая пауза.

— Убийца! — добавила женщина.

— Ну уж этого я никогда не делал, — вздохнул Спархок и поворотил Фарэна. — Привет, Лильяс, — сказал он женщине, которая кричала, — он старался говорить как можно более мягким и мирным тоном.

— Привет, Лильяс? — взвизгнула женщина. — «Привет, Лильяс!» Это все, что ты можешь сказать, разбойник?

Спархок с трудом сдерживал улыбку — чем-то Лильяс ему нравилась, и — странно — встреча с ней даже как будто радовала его.

— А ты неплохо выглядишь, Лильяс, — пробормотал он, зная что это вызывает у нее новый взрыв эмоций.

— Неплохо? Неплохо?! После того, как ты погубил меня, после того, как ты вырвал мое сердце, утопил меня в трясине глубочайшего отчаяния? — Лильяс трагически воздела руки к небу. — Едва ли хоть кроха пищи коснулась моих губ с тех пор, как ты бросил меня без гроша в сточной канаве!

— Но я оставил тебе лавку, Лильяс! — запротестовал Спархок. — Она кормила нас обоих, неужели твой аппетит так возрос, что теперь она не может прокормить тебя одну?

— Лавка? Да что мне лавка? Ты разбил мое сердце, Махкра! — она откинула капюшон и сорвала с лица покрывало. — Убийца! — закричала она. — Взгляни на дело рук твоих! — Лильяс принялась рвать черные блестящие волосы и царапать ногтями смуглое полногубое лицо.

— Лильяс! — рявкнул Спархок. — Прекрати. Ты поранишь себя.

— Пораню? Да что мне до этого? Что может повредить мертвой женщине? — прокричала вошедшая в роль Лильяс. — Ты хочешь увидеть кровоточащую рану, Махкра? Взгляни на мое сердце! — она разорвала на груди одежду, однако то, что при этом обнажилось, было все-таки не сердцем.

— О, мой Боже, — произнес Кьюрик, уставившись на обнажившиеся прелести Лильяс. Воррен смотрел куда-то в сторону, пряча улыбку, однако Сефрения смотрела на Спархока укоризненно.

— О, Господи! — простонал Спархок, спрыгивая с седла. — Лильяс! — резко сказал он ей. — Прикройся. Подумай о соседях и о детях, которые могут увидеть тебя.

— Какое мне до них дело? Пусть себе смотрят! — прокричала Лильяс, выпрямляясь и потрясая полными грудями. — Что значит стыд для женщины, чье сердце мертво?

Спархок подошел к ней и заговорил тихим голосом сквозь стиснутые зубы:

— Твоя грудь прекрасна, Лильяс, но я сомневаюсь, что ты удивишь кого-нибудь из здешних мужчин их видом. Ты действительно собираешься продолжать все это?

Лильяс как-будто выглядела уже не так уверена, но приводить в порядок одежду пока не торопилась.

— Ну что ж, поступай как знаешь, — пожал плечами Спархок, потом заговорил громче, так чтобы слышали зрители, безмолвно затаившиеся за своими окнами: — Твое сердце не мертво, Лильяс, и я думаю, до этого далеко. Что ты скажешь насчет булочника Горджиаса и Нендана-колбасника? — спросил он, выбирая имена наугад.

С побелевшим лицом Лильяс отпрянула назад, прикрывая пышную грудь.

— Ты знаешь? — испуганно пробормотала она.

То, что он так просто попал в цель, несколько расстроило Спархока, но он не подал вида.

— Еще бы, — возгласил он, все еще играя на слушателей, — но я прощаю тебя! Ты женщина, Лильяс, но это не означает, что ты должна быть одна. — Он аккуратно прикрыл ее голову капюшоном. — Ну как, все в порядке? — мягко спросил он.