Рута (СИ)

— Я подпишу, — голос его был твердым, — но, я хочу, что бы Троян и Адда остались живы. И пусть это внесут в документ.

— А ваша невестка? — поинтересовался Лита, передовая кондиции писцу.

Король ничего не ответил, но посмотрел на своего бывшего советника так, что тот все понял и без слов.

Серую картину поздней осени, белыми штрихами раскрасил, первый выпавший снежок. Смеркалось. Ведьмак торопил уставшую кобылу. Искать ночлег в Половинках бесполезно, все постои заказываются заранее, да и стоят дорого. Надо дотемна добраться до Омутов, небольшой деревеньки до которой через лес рукой подать.

Конечно, было бы гораздо быстрее и короче от перевала отправиться через Бухар к месту встречи Цири и Руты, но очень сильное тревожное предчувствие заставило его сделать огромный крюк. Это чувство породил недавний сон, в котором женщина с белыми, коротко стрижеными волосами, будто волчица выла на луну прижимая к груди младенца, вторившего ей слабым рычанием. Геральт не мог разобрать, слышавшийся сквозь вой и рык шепот тревожный и зловещий, похожий на сопение гулей рвущих друг у друга добычу. В этом странном сне не было и намека на Руту, но он чувствовал, что все это как-то с ней связано, и она в опасности.

Тропа вывела его из леса и привела на пригорок с которого деревушка, расположившаяся на берегу небольшого заболоченного озера, была видна как ладони.

«Странно, — думал ведьмак, глядя на небогатые избы и покосившиеся заборы. — Ни огонька в окне, ни дымка из трубы, ни людей, ни скотины. Словно чума прошла».

Спустившись с пригорка, он подъехал к крайней избе, соскочил с лошади и постучал в дверь. В ответ тишина. Постучал сильнее. Показалось, будто кто-то всхлипывает. Прислушался. Звуки доносились из- под стоящего рядом с избой хлева.

Подойдя к хлеву поближе, Геральт разглядел, ведущий под него лаз. Опустившись на колени, он нагнулся и заглянул в него. С диким визгом, что-то немыслимого вида, лохматое и смердящее выскочило из норы и бросилось на ведьмака, метясь длинными острыми когтями в горло. Геральт отскочил, и как только существо, осознав свой промах, попыталось снова нырнуть под хлев, ловким движением схватил его за шкирку и приподнял над землей. Зверь хрипел и извивался, пытаясь то лягнуть ведьмака, то укусить, но вскоре выдохся и повис в крепких руках словно тряпка. Осторожно взяв прислоненный к стене старый ухват, Геральт раздвинул длинную свалявшуюся шерсть, там где должна была быть морда животного и несказанно удивился, увидев вместо звериного оскала детское чумазое овальное личико.

— Ты кто ж такой? — спросил он, заметив на шее ребенка ошейник с острыми загнутыми крюками с внутренней стороны.

— Неднаю… нычиво неднаю! — страшным воем завопило существо.

— Да-а… говоришь ты неважно, но гляжу все понимаешь. Отпущу если скажешь: куда все подевались?

— Неднаю!.. — снова было начал орать найденыш, но заметив, что незнакомец бросив ухват, извлек из сумки кусок хлеба, тут же засопел и заскулил, не сводя голодных глаз с краюхи.

— Хочешь? — поднес к нему поближе вожделенный кусок, ведьмак. — Где все?

— В лэс… огон…ведм жечь… — одной рукой существо замахало в сторону леса, а другой ловко выхватило у ведьмака хлеб и почти целиком запихало в рот.

— Ладно.

Геральт разжал пальцы и не то ребенок, не то зверь словно хорь юркнул в свою нору. Вскочив в седло ведьмак во весь опор поскакал в указанном направлении. Очень скоро в темноте среди деревьев и кустов замелькали желтые языки высокого пламени. Дабы не сразу обнаружить себя, он спешился, привязал кобылу и осторожно подкрался к большой лесной поляне, полной народу от мала до велика.

Посреди поляны пылал большой костер, над ним возвышалось сооружение похожее на висилцу, с петлей закрепленной на маленькой высокой платформе. На площадке, размахивая руками и шепча что-то непонятное, стоял упитанный старик не высокого роста, одетый в длинный красно-желтый балахон. Закончив бубнить, священник скомандовал двум крепким помощникам, стоящим немного поодаль у телеги:

— Давай ее!

Стащив с воза большой извивающийся куль, парни волоком подтащили его к платформе и развязали стягивающие его веревки. Из мешка показалась женская голова с растрепанными темными волосами. Сердце ведьмака сжалось, руки сами потянулись к мечу. Женщина мотнула головой и волосы приоткрыли лицо, красивое, но чужое. Геральт вздохнул с облегчением, выпрямился и выбрался из укрытия, оказавшись за спинами зрителей. Растолкав кметов, он вышел к костру, бесцеремонно разглядывая священника и его жертву.

— А ты еще, кто такой? — грозно сдвинув седые брови, спросил старик.

— Геральт из Ривии. Мне нужен ночлег, — он достал из-за пояса мешочек с деньгами, — и если найдется работа для ведьмака, было бы не плохо.

Звон монет в мешочке, заставил глаза священника святиться особенным, ни с чем не сравнимым блеском.

— Ночлег у меня в хате самый лучший, — поспешил старик заполучить постояльца, — а что до работы, то опоздал ты маленько. Ден десять назад, ведьмачка с дитем и кормилицей у нас ночувала, так жряка да еще одно чудище болотное зарубила. Да… уж уходить хотела, а тут лесное чудо объявилось, она и пошла на него, да только не вернулась… и чудо тож пропало, видать порешили они друг друга. Правда сколь не искали, так тел и не нашли.

— А кормилица с ребенком? — ведьмак попытался придать своему голосу безразличный тон, хотя горло сдавило так, что стало тяжело дышать.

— Два дня ждала, а потом как в воду канула, только одежа осталась.

— Ладно. Где твоя хата? Пойду, не буду вам мешать.

— Крайняя самая, что на въезде, — махнул старик рукой, указывая направление.

Геральт сделал несколько шагов, посмотрел на обреченную женщину. Она стояла гордая и высокомерная, не обращая внимания ни на связанные руки, ни на путы на ногах.

«Действительно чародейка», — мысленно отметил ведьмак.

Пройдя еще немного, он развернулся и вплотную подошел к священнику.

— Это, конечно, не мое дело, — почти шепотом проговорил он, — Зачем ты ее жечь-то собрался?

— Так ведь ведьма она. Предатель Творителя! Огнем чистить надыть.

— Я слышал: в Сехтсенге граф Гувот за каждую настоящую ведьму по двести золотых дает.

— Сколько!? — у старика от изумления чуть глаз не выпал.

— А ты говоришь: огнем надыть, — усмехнулся ведьмак. — Буду ждать тебя во дворе, лошадь сам поставлю.

Вскоре Геральт снова стоял у того дома, где под хлевом обитало странное существо. Достав из сумки немного сыра, он поводил им у норы и отошел. На сей раз детеныш, не стал бросаться и визжать, а осторожно вылез, сам убрал волосы с лица и протянул грязные руки с отросшими ногтями к еде.

— Э, нет, — улыбнулся ведьмак, убирая сыр за спину. — Сначала ответь на вопросы.

Существо закивало, жадно сглотнув.

— Ты кто такой? И почему живешь в норе?

Найденыш сморщил лоб, с трудом вспоминая слова. Несколько раз открывал рот, что бы что-то произнести, но потом снова закрывал и хмурился. Геральт опять показал ему сыр.

— Баха, — ткнул себя грязным пальцем в грудь детеныш. — Эл… э…

Он отодвинул волосы и показал длинное заостренное ухо.

— Эльф?

Баха утвердительно закивал, обнажив в улыбке мелкие эльфьи зубы.

— Ты не видел, куда подевался ребенок в корзине?

Маленький эльф затрясся и если бы ведьмак снова не провел сыром под его носом, то непременно сбежал бы обратно в нору.

— Вок… лэс… — Баха встал на четвереньки и страшно зарычал, потом завыл, затем словно схватив в зубы невидимую корзину, сделал вид, что бежит.

— Волк или волчица унесла ребенка в лес?

Снова закивав, эльф задрал голову к луне и завыл, указывая пальцем в сторону леса.

— Ты слышишь, как она воет там по ночам. На держи.

Отдав ему сыр, ведьмак задумался:

«Значит Дийкстра отправил с Рутой оборотня. Ну, что ж, учитывая особенности ребенка, в лесу с волчицей он в безопасности. Куда же подевалась Рута? Надо…»