И пала тьма

— Продолжай.

— Я знаю не так много. Между богами произошла великая война. Кто-то выковал Ривенскрир, чтобы использовать его как оружие. Но он оказался чересчур мощным. Меч разил всех — и друзей, и врагов без разбору — и даже уничтожил сам мир, где обитали боги.

— Так произошло Размежевание, — пробормотала себе под нос Делия.

— Да, но Ривенскрир уцелел, и боги принесли его с собой в Мириллию. Они потеряли часть себя: темная их половина погрузилась в наэфир, а светлая взлетела в эфир. Так образовались наэфрин и эфрин.

— И что же от них досталось нам? — спросил Роггер.

— Боги, которые обрели плоть и стали находить свой путь в различных оттенках серого, как и люди.

— А меч богов? — спросила Катрин.

— Ривенскрир попал вместе с богами в Мириллию, но он исчерпал свою мощь и стал лишь символом бессмысленной войны, что уничтожает все. После которой не остается победителей, одни побежденные.

— Но если он в Мириллии, — спросил Тилар, — то почему его никто никогда не видел? На что он похож?

Геррод безотрывно смотрел на пламя в камине.

— Только в одном тексте я нашел описание меча. Автор этого текста Прайд Мантион, последний из древних королей Мириллии. Пергамент хранится в Билантиуме, в Девятой земле. Текст написан на мертвом языке этой страны. Лишь горстка ученых способна его прочесть. Он называется «И пала тьма» и рассказывает о приходе богов. Там говорится о боге, который сошел на землю с могучим мечом в руках. Прайд Мантион пишет о нем так: «Меч тени и света, а несло его создание из костей и крови».

Геррод замолчал.

Катрин давно научилась читать настроения закованного в бронзу друга. Голова Геррода поникла, подбородок опустился на грудь. Одна рука приподнята и тянется к пламени, но не затем, чтобы согреться, а словно отгораживаясь от чего-то. Он явно о чем-то умолчал.

Девушка подошла к мастеру и тихо произнесла, чтобы услышал только он:

— Геррод, пожалуйста. Если ты знаешь еще что-то, скажи. Сейчас не время хранить тайны.

Рука Геррода опустилась.

— Мантион попытался похитить меч, но пальцы короля прошли сквозь клинок. Так что «свет» и «тень» — это не просто поэтические красоты. Именно таков клинок на ощупь. Стоило королю коснуться призрачного меча, как он услышал вопль разбиваемого мира. Он испугался и бежал.

— И ты думаешь, что это и есть Ривенскрир? — спросил Тилар. — Чем же рассказ Прайда более правдив, чем тысячи других легенд о мече богов?

Геррод не отводил глаз от очага.

— Потому что на древнем языке Девятой земли «свет» и «тень» звучат как «ривен» и «скрир».

— Ривенскрир, — повторила Катрин.

— Прайд Мантион вполне может оказаться единственным смертным, кому довелось увидеть меч, — кивнул Геррод. — Он дал ему имя, а не боги.

В комнате воцарилась тишина. Катрин все же чувствовала, что друг ее осторожничает и все равно что-то не договаривает. Но прежде чем она вмешалась, заговорил Тилар:

— А что стало с мечом? В древнем тексте говорится о его судьбе?

Ответом ему послужило медленное покачивание головой.

— Что еще ты можешь нам рассказать? — спросила Катрин, кладя руку на плечо мастера. Тот содрогнулся от ее прикосновения. — Ты же знаешь что-то еще.

— Знать — чересчур сильное слово для ученого. Лучше будет сказать, что я подозреваю. — Геррод сделал несколько глубоких вдохов. — Но стоит ли делиться предположениями?

— Расскажи все, — попросила Катрин. — А там будет видно.

Геррод повернулся лицом к своим гостям:

— Хорошо. Прайд Мантион видел бога с мечом в руке. С мечом, который он описал как «ривен» и «скрир», свет и тень. И бог принял это название. Но кто же держал меч, кто принес его в Мириллию? Мантион говорит о нем как о создании из крови и костей. — Он сделал глубокий вдох. — На древнем языке манте это будет «криз» и «омм».

Ответом ему послужила тишина.

— Первый бог, увиденный смертным, — продолжал мастер. — Если бог принял придуманное Мантионом название меча, может, он принял и свое имя? «Криз» и «омм».

— Чризм, — простонал Тилар.

Геррод тяжело посмотрел на него:

— Тогда ты знаешь, где искать Ривенскрир.

— Если Чризм прибыл в Мириллию с мечом богов, тот, скорее всего, и хранится у него. Или хотя бы бог Первой земли знает, где его найти.

— Но будь осторожен, — закончил Геррод. — Если Чризм пришел в Мириллию с мечом, не он ли владел им в битве и разрушил мир богов?

— Ответ можно получить только в Чризмферри, — покачал головой Тилар.

Мастер отошел от огня.

— Я помогу вам добраться туда. Но сперва необходимо сбить со следа волков.

Тилар остановился двумя ступеньками ниже площадки, что разделяла подземелье мастеров от верхних этажей цитадели. Его завернутые в плащи и масклин спутники толпились за ним. Путь преграждала стража замка.

Катрин вытянулась перед начальником караула, по бокам от нее сидели буль-гончие, а за спиной наготове стоял Лорр.

— Смотрительница Вейл, — обратился к ней плотный, с поросячьими глазками рыцарь. — Все должны обнажить лица. Никому не разрешается проходить с верхнего уровня на нижний без осмотра.

— Сир Балин, но мы идем не вниз, а наоборот, поднимаемся. Неужели ты считаешь, что богоубийца пробуравил скалу в подземелье для того, чтобы проникнуть в Ташижан?

Рыцарь замялся, но выдавил:

— Я выполняю приказ.

— Приказы старосты Филдса или Огненного Креста? — Катрин ткнула пальцем в гордо приколотый на груди рыцаря знак.

— Это одно и то же.

— Не совсем. И те, кто вызвался защищать меня, желают оставаться неузнанными. Я дала им слово и не преступлю его только из-за твоего упрямства. — Катрин взмахом указала на Лорра. — Вам известно, что староста Филдс приставил ко мне следопыта Лорра, а он верен старосте. Если он поручится за моих хранителей, его слово будет не менее весомым, чем слово самого старосты, не так ли?

Сир Балин нерешительно переминался с ноги на ногу.

Тилар усмехнулся под прикрытием масклина. И в прежние времена он не раз восхищался сообразительностью Катрин.

Она же решила пробить последнюю брешь в обороне рыцаря:

— Мы не остановимся, сир Балин. Ты можешь доложить об этом старосте Филдсу, но я не позволю тебе даже прикоснуться к нам.

Девушка махнула Лорру. Тот свистом послал гончих вперед, на шеренгу стражей. Псы рычали и роняли с оскаленных губ ядовитую слюну.

Рыцари отступили.

Но сам сир Балин не двинулся с места.

Катрин, не мигая, смотрела ему в глаза:

— Итак, ты собираешься поднять меч на смотрительницу Ташижана?

Только тогда он наконец посторонился.

— Староста Филдс немедленно узнает о вашем самоуправстве!

— Выполняй свой долг, — ледяным тоном произнесла Катрин, проходя мимо, — а я буду выполнять мой.

Тилар последовал за ней. Они с Креваном шли по бокам процессии, чтобы стража видела рыцарские полосы на их щеках. Остальные опустили головы. Беглецы миновали стражников и зашагали вверх по лестнице.

Оглянувшись, Тилар увидел, как сир Балин подтолкнул локтем одного из рыцарей, видимо посылая того с донесением старосте. Тилар перевел взгляд к высокому окну: в темном небе звезды начали тускнеть. Скоро рассвет, надо торопиться.

Мастер Геррод покинул подземелье ранее их, чтобы отправить двух воронов, осененных огнем и воздухом. Такие вороны летали, словно огонь жег им крылья. Ни одна птица не находила адресата быстрее. Одно письмо отправила Катрин, другое Тилар. В надвигающейся буре им потребуются союзники.

Тилар нагнал Катрин и следопыта.

— Здесь нам следует разделиться. Сообщение сира Балина встревожит старосту. Он со своими приспешниками налетит на нас, как стая стервятников.

— К тому же опасно откладывать поиски Перрила, — согласилась Катрин.

Тилар потянул за локоть Лорра.

— Присматривай за ней. Не дай беде коснуться ее.

— Она будет в безопасности, — кивнул тот. — Староста Филдс не посмеет коснуться ее и пальцем. А вот тебя… — Следопыт грубо хмыкнул.