Мир, где меня ждут

— Ну, что там? — как можно более безразличным тоном осведомилась Марина, принимая из рук Искры обжигающее варево. От густого травяного аромата закружилась голова, и поплыло перед глазами. Чего туда только не понамешано! Марина осторожно пригубила напиток, и по всему телу разлилось блаженное тепло. Да здесь ударная доза успокоительного! Что ж, по крайней мере, она не выкинет никакой глупости и не закатит истерики. Лучше уж наглотаться этого сладкого дурмана до состояния зомби, когда всё вокруг становится глубоко безразлично. Искра болезненно поморщилась, глядя на то, как подруга жадно осушает чашу.

— Что, что… Слетелись стервятники. Празднуют.

— Празднуют… — эхом откликнулась Марина. Мир постепенно выцветал, терял форму и объем, превращаясь в некое подобие черно-белой гравюры. Пропадали ощущения, эти, уже ставшие привычными, безысходность, тоска и ожидание неминуемого несчастья — так, наверное, чувствует себя попавшая в силки птица. — Ненавижу. — Неправда, ненависти уже не было, осталась только память о том, что она должна ненавидеть. Девушка из двадцать первого века, которой взяли и распорядились как бесправной вещью.

— Леди Ариата! — в помещение вбежала запыхавшаяся Шерпа с настоящей свитой из молоденьких служанок. — Госпожа, вы должны быть готовы к балу, мы пришли, чтобы привести вас в надлежащий вид.

«Ага, в надлежащий, — усмехнулась про себя Марина. Мысли были неторопливыми и абсолютно бесцветными, никакими. — Глаза красные от слёз, обведены черными кругами; бледная, как нежить; губы искусаны, худая, растрепанная. Вам, голубушки, придется здорово постараться, чтобы сделать меня похожей на человека. Надеюсь, что герцог в ужасе сбежит, увидев такую красавицу-невесту, и оставит меня в покое».

— Думаю, что тебя и Искры будет вполне достаточно, чтобы меня нарядить. Мне не нужны здесь посторонние.

Понимая, что с герцогиней сейчас лучше не спорить, Шерпа выпроводила стайку шумных служанок за дверь. Следующий час Марина безропотно позволяла делать с собой всё, что угодно. Она словно была не здесь, будто осталась одна бесчувственная оболочка, а душа ее витала где-то далеко. Заметив пустую чашку, резко пахнущую целебным снадобьем, Шерпа только покачала головой, с жалостью глядя на свою воспитанницу. «Погубят ведь девчонку, изверги!»

Наконец Шерпа удовлетворенно оглядела результат своих стараний и поставила перед бледной, с отсутствующим взглядом Мариной большое зеркало.

Девушка молча смотрела в печальные темно-синие глаза незнакомой красавицы. Серебристо-синий шелк ласково обнимает стройную, хрупкую фигуру, открывая точеные плечики, нежную шею и руки. Корсет и подол богато вышиты серебряными нитями, кое-где таинственно поблескивают мелкие сапфиры, александриты и россыпи бриллиантов. Темные пышные волосы собраны в высокую замысловатую прическу, мягкие волны обрамляют чистое лицо, несколько прядей опускаются на плечи и грудь, основная масса уложена в тяжелый узел на затылке. В волосах также сверкают драгоценности — небольшая диадема и мелкие шпильки. Синий цвет выгодно подчеркивает таинственную глубину глаз, оттеняет матовую свежесть кожи. Даже бледность и лихорадочный блеск во взгляде не портят, а делают еще притягательнее. «Неужели это я?»

— Милостивая Хозяйка, чуть не забыла! — кормилица хлопнула себя по лбу и достала из яркой коробки крошечные туфельки на высоких, но устойчивых каблучках.

— Спасибо, Шерпа. Ты можешь идти.

— Только уж вы, леди, не опоздайте, не то бедной Шерпе голову открутят. Через полчаса вас ждут в главном зале.

— Я не опоздаю. Ступай.

— Ну, как тебе? — Искра ласково обняла подругу за плечи, встав рядом с ней перед зеркалом. Огонь и лед. Две девушки, такие разные и такие близкие.

— Ужасно, — прошептала Марина и отвернулась, не в силах больше видеть свое отражение.

— Как «ужасно»? Ведь ты такая красавица!

— Вот именно, Искра, красавица! Да уж лучше бы я была уродиной! Тогда бы мне не было так больно и обидно. Выходить замуж за человека, которого я ненавижу, презираю, который вызывает у меня ужас и омерзение! Ведь я для него вещь, игрушка, приятное дополнение к землям герцога Алистера! Рабыня, бесправная кукла! А я не кукла, я живая, я чувствую! — С ненавистью вгляделась в свое отражение и вдруг схватила острые портняжные ножницы, забытые кем-то во время примерок. Приблизила лезвия к лицу. — Интересно, понравится ли герцогу Регану бракованная кукла!

— Стой, сумасшедшая, что ты делаешь! — в ужасе закричала Искра, вырывая опасный предмет из рук подруги и отбрасывая ножницы подальше, в темный угол комнаты. Крепко прижала к себе вздрагивающую от сухих, бесслезных рыданий Марину. — Не смей так больше делать, поняла? Эх, бедненькая ты моя…

— Искра, расскажи мне что-нибудь.

— Что?

— Не знаю. Что-нибудь. Ну, как ты оказалась в труппе?

— Как оказалась в труппе? Ну, это грустная история, лучше я тебе расскажу что-нибудь другое, сейчас вспомнила тут один забавный случай…

— Не надо, всё равно мне сейчас не до смеха. Расскажи о себе, что там за история? Не лурни же тебя похитили?

— Нет, не лурни, какая странная у тебя фантазия. Ты ведь знаешь, наверное, что нападения нечисти еще год назад были совсем редким явлением. — Марина кивнула, и Искра осторожно усадила ее на диван и сама опустилась рядом, держа холодные ладони подруги в своих. Хвала Хозяйке, кажется, успокоилась и больше не делает попыток убить себя или покалечить. — Так вот, все жили лучше и спокойнее и почти не боялись темноты. Я была обычной деревенской девчонкой жила вместе с родителями и старшей сестрой. Деревенька наша, так уж случилось, стояла в паре лиг от окраины Антариеса. Опасное расположение, но ведь нечисть не высовывалась за пределы Леса, да и Лес когда-то стоял дальше, чем теперь, а вот в последнее время начал разрастаться и захватывать всё новые территории. И однажды ночью мы проснулись от диких криков погибающих людей. Деревню нашу наводнили темные твари, и был это самый страшный кошмар, какой я только могла представить. Мы зачем-то побежали, я тут же потеряла родных из вида. Забилась под какую-то телегу и смотрела оттуда, и не могла даже закрыть глаза…

Искра замолчала, тяжело глядя в одну точку прямо перед собой.

— И как же ты спаслась? — решила наконец задать вопрос Марина.

— Как спаслась… — Подруга с силой потерла виски, избавляясь от страшных воспоминаний. — Меня спас один маг, тогда, когда я уже попрощалась с жизнью. И родители мои тоже остались живы. А вот сестру он спасти не успел…

— Мне жаль… — тихо произнесла Марина.

— Да… А знаешь, я никогда его не забуду — освещенного заревом пожара, с оружием в руке. И взгляд его… Такой пронзительный, выворачивающий душу наизнанку. Ярость и боль. Он любил мою сестру. И проклинал себя за то, что опоздал. А я… Я поняла, что, кроме него одного, мне никто не нужен. Не сразу, конечно, поняла, но чувство это, как нож, застряло в сердце. А еще — я завидовала. Завидовала своей погибшей сестре, что по ней, а не по мне он так убивается. Как же я мечтала быть на ее месте!

— Искра! — ужаснулась Марина. — Да что ты такое говоришь!

— Сестренка, ты просто не понимаешь меня, — мягко улыбнулась девушка. — Ты никогда никого не любила и ты не в состоянии представить себе то, с какой легкостью можно отдать жизнь за один взгляд, за одно слово.

— Не знаю, ты права. И мне теперь не дадут этого узнать. И что дальше?

— Дальше? Дальше он исчез. А через неделю я убежала из дома, не в силах там больше оставаться. Тот ночной кошмар, унесший с собой половину деревни, всё еще стоял перед глазами. Я мечтала убежать от своего страха, не важно куда, лишь бы подальше. И без него я жить тоже не могла. Мечтала найти его, да только всё без результата… Ах да, пока шла по дороге, встретила актерскую труппу. Голодная я была, уставшая, вот они меня и пожалели. Спасибо им, добрые попались люди и нелюди. Обучили своему мастерству, приютили. Я к ним привыкла, мне понравилась эта бродячая кочевая жизнь. А потом встретила тебя, увидела твои глаза и поняла, что не могу оставить без поддержки. Мы же все должны помогать друг другу, делать добро, ведь так? Но тебе уже пора, сестренка. Как бы нашей хлопотухе Шерпе и в самом деле голову не открутили.