Джарка Руус (ЛП)

Они шли все утро и постепенно ее настроение улучшалось. Время и расстояние помогли заглушить ее печаль, но не ее неуверенность. Учитывая природу их дальнейшего путешествия, ей придется как–то с ней разобраться.

— Ты видела его? — спросил Пен, когда они сделали привал в полдень, чтобы попить из ручья и перекусить остатками корней, которые мальчик собрал утром.

Она вытаращила на него глаза:

— Видела кого?

— Кота. Он следует за нами.

— Болотный кот?

Тагвен, сидевший немного в стороне, сразу же повернулся к ним. Его глаза раскрылись от испуга:

— Зачем ему это надо? Он охотится на нас?

Пен покачал головой:

— Я так не думаю. Но он безусловно идет за нами. Я его видел несколько раз, в лесу, он старался быть незамеченным, следуя параллельно с нами. Я думаю, ему просто интересно.

— Интересно? — прокаркал дворф.

— Ни с кем нельзя спутать эту морду в маске, — продолжал Пен, не обращая внимание на полный ужаса взгляд Тагвена. Он вдруг ухмыльнулся, обращаясь к Хайбер, как маленький мальчик, который делится секретом: — Я решил назвать его Бандитом. Ведь он похож на него, не правда ли?

Хайбер не интересовало, на кого похож этот болотный кот, ее не волновало и то, что он следует за ними в горы. Она всегда считала, что болотные коты предпочитают обитать в болотах и лесах и не забредают на возвышенности. Она надеялась, что их кот потеряет всякий интерес к ним, как только они начнут подниматься.

Они прошагали весь остаток дня по холмистой местности, усеянной лесами и пересекаемой ручьями, которые питали озера, расположенные в более низких впадинах и как зеркала отражавшие яркий солнечный свет и облака. Проходили часы, и хотя они преодолели изрядное расстояние, им не повстречался ни один из обитателей этого края. Начало темнеть и тени деревьев вокруг них стали удлиняться, а они до сих пор так и не увидели ни одного тролля.

— Этот болотный кот все еще там? — в какой–то момент спросила Пена Хайбер.

— О, конечно, — сразу же ответил мальчик. — По–прежнему наблюдает за нами, как какая–то бродячая собака. Хочешь, чтобы я позвал его?

Они разбили лагерь с подветренной стороны заросшего лесом утеса, найдя пристанище в сосновой роще у ручья, который спускался со скал. Позади них холмистая местность, через которую они шли весь день, со своими лесами и полями растворялась вдали во мраке сумерек. Несмотря на героические усилия Пена, чтобы поймать хоть что–нибудь, у него ничего не получилось; им нечем было утолить голод. Они попили воды из ручья и пожевали кусочки коры небольшого фигового дерева.

— Не волнуйтесь, — успокоил Пен своих спутников. — На рассвете я пойду на охоту. Что–нибудь обязательно поймаю.

Они сидели и смотрели на звезды, слушая как тишину наполняют ночные звуки. Никто не говорил. Хайбер чувствовала пустоту, которая проникала из темноты прямо в ее сердце. Она не могла придумать этому название, но тем не менее это происходило. Через мгновение она встала и пошла в лес, желая оказаться одной на случай, если начнет плакать. Ей стало так невыносимо грустно, что ей едва удавалось удержать себя, чтобы не разрыдаться. Это чувство коварно подкралось к ней, как будто напоминало о том, как все плохо для них складывалось и в каких безнадежных обстоятельствах они оказались. Она могла поспорить, что с ними все в порядке, что они найдут дорогу, но это было не то, что она чувствовала. Она ощущала полную безнадежность и крайнее опустошение. Неважно, что они пытались сделать или куда хотели попасть, для них ничего хорошего уже не будет. Они будут бороться, но в конце потерпят неудачу.

Вдали от своих спутников, не в силах больше сдерживаться, она села и заплакала, заливаясь слезами. Ей хотелось, чтобы она никогда не отправлялась в это путешествие. Ей хотелось, чтобы она никогда не покидала дом. Все это случилось из–за ее упорства найти это глупое дерево, которое, как считал Пен, его отправили найти, но ему могло это просо присниться. Дядя Арен погиб из–за ее несговорчивости и глупости, эгоистичной потребности найти смысл своей бесцельной жизни. Что ж, она достигла своей цели. Она никогда не вернется в Арборлон, никогда снова не окажется дома. Только не после кражи Эльфийских камней. Только не после того, как позволила умереть своему дяде. Она несла бремя своей вины как пятидесятифунтовый груз на своих плечах, и ей некуда было его переложить. Она ненавидела себя.

В самый разгар самобичевания, она осознала, что кто–то наблюдает за ней.

Или что–то.

Огромные, как фонари, глаза уставились на нее из черноты. Это был болотный кот.

— Убирайся отсюда! — яростно выкрикнула она, даже не подумав, что она делает.

Глаза остались на месте. Она посмотрела на них, ненавидя то, что кот наблюдал за ней, что он видел, как она сломалась и рыдала, что он поймал самый худший момент ее жизни. Ни с того, ни с сего, она смутилась. Несмотря на то, что он был всего лишь животным, которое видело ее, ее поведение заставило почувствовать себя глупой. Кот не собирался двигаться, поскольку он этого не чувствовал, поэтому нет никакого смысла обижаться на него. Она снова поймала себя на мысли, что же он тут делает. Любопытство, подумал бы Пен. Может быть. Она позвала его кис–кис, прошептала несколько слов приветствия и помахала рукой. Кот продолжал смотреть на нее, не моргая и не двигаясь.

Затем он исчез. Как дым, уносимый ветром, он просто пропал. Она подождала немного, чтобы убедиться в этом, потом встала и вернулась обратно, где Пен и Тагвен уже вовсю спали. Первая стража была ее, как оказалось. Пусть так, ведь она совсем не устала. Она присела рядом с ними и обвила руками колени. Здесь на высоте было холодно, гораздо холоднее, чем в Шлаках. Ей бы очень не помешало одеяло. Может быть утром они найдут что–нибудь подобное. Ведь где–то поблизости должно быть какое–нибудь поселение.

Подтянув колени к груди и оперевшись на них подбородком, она прислушалась к звукам дыхания Пена и Тагвена и уставилась в ночь.

Намереваясь разбудить одного из своих спутников, чтобы тот сменил ее на страже, но не сумев этого сделать, она задремала на какое–то время после полуночи. Когда она снова очнулась, то, внезапно испугавшись, поняла, что все совсем не так, как должно быть. Не тишина, не темнота и даже не звук ветра, шелестевший листьями, как пергаментом. Когда она раскрыла глаза и приподняла голову, ее внимание привлекло какое–то темное движение, ползущее, как пятно, по лесной земле прямо пред ней. На мгновение она подумала, что оно живое, и вскочила на ноги, инстинктивно отступая назад. Но потом она увидела, что оно плоской, меняющейся формы, и поняла, что это тень, отбрасываемая чем–то пролетающим над головой.

Она посмотрела наверх и увидела «Скользящего».

Поначалу она не могла в это поверить, считая, что она, должно быть, ошибается, что ее глаза сыграли с ней злую шутку. Это исключено, чтобы «Скользящий» мог появиться здесь, летящим в этом небе, оказавшись на очень много миль к востоку от того места, где он должен быть. Но его образ был настолько отличительным, что Хайбер быстро согласилась, что это он, прилетел за ними по причине, которую сразу было трудно назвать. А причина была, решила эльфийка, иначе бы он ни за что здесь не оказался.

Особенно учитывая то, что корабль летел прямо на них.

Однако, в нем что–то было не так, в его виде было что–то чуждое и даже пугающее. На нем был поднят только грот, который вздымался от порывов ветра, натянутый такелаж от палубы до рей напоминал паучью паутину.

Замерев, Хайбер уставилась на него, еще не совсем проснувшись и не до конца осознавая то, что она видела.

«Скользящий» пролетел над головой и скрылся где–то на востоке за скалой, где эльфийка не могла его видеть; но, по–видимому, он не улетел далеко, потому что вернулся и уже более медленно скользил по ночному небосводу, как будто выискивая что–то.

Потом вдруг он начал снижаться, медленно и осторожно приближаясь к лугу, лежавшему за лесом, в котором укрылись Хайбер и ее спящие спутники. И тут Хайбер увидела то, что не заметила раньше. На рее были рядом привязаны три веревки, натянутые весом трех привязанных к ним тел.