Запах цветущего кедра

Не мудрствуя лукаво, Колюжный отправился по магазинам искать книгу Сорокина. Ему предлагали купить несколько томов прозаика-однофамильца, потом стихи поэта, однако такого Сорокина, который бы писал о сибирской пророчице, не было. Зато предложили почитать некоего Стюарта, который и в самом деле подобную книгу издал, и уже не одну. Первая называлась «Свет любви», относилась будто бы к научной фантастике, которую Вячеслав с некоторых пор терпеть не мог, впрочем, как и учёных-теоретиков, однако купил. И вроде уж вчитался, поскольку немудрёный, с намёком на автобиографичность роман начинался завлекательно. Автору будто бы рассказали любопытную притчу о блудной отроковице: мол, на Карагаче жили когда-то староверы толка молчунов-погорельцев, которые крали себе невест из мирских девушек и женщин без разбора, какая подвернётся. Крали и проводили сквозь чистилище, освобождали душу и тело от всего мерзкого и грязного неким жутким иезуитским способом: на огонь сажали, в воде топили, голодом морили и даже сквозь хомут протаскивали. И потом только женились. Будто этот обычай у них возник после того, как советская власть забрала у молчунов всех женщин, детей и стариков, а скиты пожгла. Но в последние годы вроде бы красть оказалось некого, поскольку населения на Карагаче не стало, и молчуны то ли затаились где-то, то ли разошлись по всей Сибири, то ли вовсе извелись. Никто про огнепальных толком ничего не знал, и, по слухам, осталось несколько стариков и старух, которых никто не видел. Но зато многие встречали в тайге блудную отроковицу, неприкаянную душу, кого-то вроде призрака. Будто её погорелец то ли похитил на прииске, то ли она, распутная, сама ушла с ним, однако старатель, законный жених, настиг вора и убил блудницу. Вот с тех пор, мол, она и ходит вдоль Карагача, ищет этого старателя, а поскольку мёртвая, то хватает всех подряд. Её встречали многие рыбаки, охотники, шишкобои, кто промышляет здесь; говорят, с виду она такая красивая и заманчивая, что мужики с ума сходят, и уже не один в психушку угодил. Мол, если встретится случайно, то самое главное — не смотреть отроковице в слепые глаза. Ибо она сразу же прозреет и очарует. И ещё не слушать, что говорить станет.

Автор и он же герой по имени Гарий — книга была написана от первого лица — стал ходить вдоль Карагача и однажды встретил эту блудницу, а будучи человеком отважным, наплевал на предрассудки, взял её за руку и посмотрел в глаза. Она же прозрела, вмиг очаровала его, поскольку и в самом деле была прекрасна, сняла одежды и превратилась в безобразную, морщинистую старуху. А между обвисших до пупа грудей — совсем свежая рана от пули и струйка крови. Гарий содрогнулся от омерзения и хотел уж сбежать, но тут древняя блудница открыла беззубый рот с чёрными губами, засмеялась и прошамкала:

— Полюби меня такую, и я укажу тебе путь! Сама сведу в священную кедровую рощу. И ты получишь там знания будущего.

Герой понял, что это ему послано испытание, как в сказке, собрал всё мужество, вдохновился, овладел этой старухой и, к своему удивлению, получил не физическое — духовное наслаждение. И догадался, что происходит это от некоего света любви, источаемого блудницей. А она взяла его за руку и привела к своему мужу — у неё муж оказался здоровый такой детина и ещё молодой! Ни слова не говоря, он схватил жену за седые космы и стал по траве таскать да лицом в землю тыкать.

— Опять за старое?! — ревел он. — Жри землю, сука! И клянись!

Гарий не вытерпел такого издевательства над женщиной, поднял камень и бросил наугад в сторону мужика. И попал точно в голову! Показалось, будто мозги брызнули, но злодей даже не упал, а только поправил треснувшую черепную коробку, вмиг преобразился в старика и вдруг проговорил:

— Теперь вижу: ты насытился светом любви и обрёл силу! Значит, достоин вернуться в мир живых и овладеть истинами, — и благосклонно обратился к своей жене-старухе: — Так и быть. Открой ему путь к знаниям.

Оказывается, герой попал в мир мёртвых, который следует пройти, чтоб открылись некие древние истины и провидческий взор!

Колюжный бы дальше и читать не стал этого сочинения, но здесь было волшебное название реки — Карагач, где бродил сейчас Рассохин, поэтому пришлось набраться терпения и погрузиться в мир фантастики. В общем, старуха взяла его за руку и повела через лес, без дорог и тропинок. На пути им попадались разные звери, в том числе и медведи, но не трогали, а кланялись старухе, вытягивая передние лапы. На берегу какого-то озера она раздела Гария, сняла свои одежды и ввела в чёрную ледяную воду: дыхание зашлось, тело вмиг заныло от боли и потом очужело! А она только получала от холода удовольствие: поплескалась сама и принялась его мыть донным илом и семенными коробочками кувшинок, разламывая их напополам своими корявыми пальцами. Он повиновался только потому, что не мог двинуть ни рукой, ни ногой, напрочь одеревеневшими в весеннем озере, с которого только что сошёл лёд. И мало того — она подвела к роднику, бьющему из-под горы, и стала омывать светлой и густой, как сметана, водой, так что он, даже замёрзший, бесчувственный, ощутил её холод. Ещё миг — и Гарий превратился бы в сосульку, но старуха вывела его на берег и оставила греться на солнце.

Сама же нырнула в озеро и пропала на четверть часа.

Герой чуть отогрелся и заволновался, вздрагивал от любого всплеска, а там повсюду плескались бобры. Думал уже — утонула, и кто же его дальше поведёт — кругом тайга бескрайняя, тёмная и никаких ориентиров. Однако старуха вынырнула далеко, возле противоположного берега, и поплыла к нему. Гарий обрадовался, запрыгал, но когда она вышла из воды, оказалась совершенно другим человеком! Юная, прекрасная, с сияющими волосами, обрамлёнными венком из белых лилий, и ничем не похожая на ту блудную и слепую отроковицу, что очаровала его на Карагаче. Он изумился такому перевоплощению и вместе с тем не растерялся и захотел её обнять, влажную, в пупырышках от холодной воды, скрипучую от чистоты и манящую свежестью. Он уже совсем согрелся и хотел наброситься на неё, но с маху ударился о незримую преграду, некое уплотнение воздуха вокруг желанной девицы! Да так сильно, будто о стеклянную стену. А она лишь улыбнулась, высвободила руку из-под длинных волос и поманила за собой, под сумрачные своды густой Кедровой рощи.

— Где же слепая блудница? — спросил он озираясь.

— Если хочешь, можешь вернуться к старухе, — произнесла перевоплощённая дева. — Она осталась на дне.

— А ты кто?

— Исповедальница. Ты же хотел овладеть знаниями?

Гарий послушно двинулся за ней, на ходу любуясь её стройной, изящной и недоступной фигурой под незримым стеклянным колпаком. В кедровнике она велела сесть на мшистую валежину, сама легла у ног и принялась излагать истины, надо сказать, весьма примитивные и известные: жить, мол, следует в природе, на братско-сестринских общинных принципах, питаться ягодами и грибами — и тогда дух будет совершенствоваться до космического. И совокупляться возможно лишь для продления рода, один раз в год, а не превращать священный ритуал соития в повседневный секс. И тем самым словно оскопила развратного и сладострастного героя. Он вмиг перестал замечать, что исповедальница обнажённая, укротил свою плоть и стал внимательно слушать.

Колюжный продолжил читать про эти самые истины, охватывающие всю жизнь. Наставления хоть и отдавали библейскими нравоучениями, однако никакого откровения не несли. Подробно описывалось, как и когда зачинать, как следует рожать и воспитывать детей, чем лечиться от хворей и как продлять жизнь до бесконечности — в первую очередь ходить голым! Это в Сибири-то, на комарах и морозах? В общем, неправда и скукотища неимоверная, однако по ходу повествования выяснилось, что правнук жандармского ротмистра скрылся под королевским псевдонимом Стюарт. Исповедальница велела взять такое новое имя и заставила писать эту книгу — видимо, таёжная скитница хорошо знала историю Британии.

Как бизнесмен Колюжный отлично понимал, что это всего лишь рекламный ход, причём обречённый на неудачу изначально: какой-то шотландец, пусть и со звучной фамилией, пишет на сибирскую тему, о кедре, о таинстве жизни в сибирских лесах, излагает очень уж простенькие и утопические заповеди, доверенные ему некоей пророчествующей и прекрасной женщиной. Кто поверит, кто клюнет на подобную приманку? В общем, лучше бы писал свои приключения с эзотерическим ароматом, свидетельствующие о том, что автор и вместе с ним герой — парни, уставшие от скуки и удовольствий обыденной жизни. Однако читатель, изголодавшийся по таинственному, романтическому и мистическому, принимал всё за чистую монету, а иначе бы не выпускали большие тиражи и народ бы не хлынул на Карагач собирать шишки и искать если не саму пророчицу, то истину.