Край Ветров: Пироманс (СИ)

— Пойдемте, они у меня в сумке, — сказала Ирвис, поднимаясь.

Рин все еще выглядел излишне уязвимым и растерянным, так что над ним даже издеваться не хотелось.

Кей знала, что не способна и в половину понять того, что сейчас его гложет. Наверное, ему не так-то просто дались те его идеи касательно ритуала, какими бы они ни были, а теперь, верно, ему еще противней от самого себя.

Надо же, как получилось. Девчонку-огонька не пришлось упрашивать о спасении. Не пришлось запугивать или умолять.

И Рейнхард, тот самый, который не любит людей и никому не верит — прямо сейчас ломается напополам, наверное. По крайней мере, ссутулился он так, что это кажется вполне возможным.

— Раз ты решил отказаться от "титула"… Я б на твоем месте рвала когти отсюда прямо сейчас, — произнесла Кей.

Рейнхард дернулся, поднял на нее глаза:

— Думаешь, они фанатики?

— Не знаю, но как по мне — что-то вроде того.

Рейнхард ничего не ответил.

Из трех медных кранов все еще текла вода, заглушая все остальные звуки.

Кей порылась в памяти, выуживая какие-то полузабытые факты с курсов политологии.

— Значит, если я ничего не путаю, тут у них нынче президентско-парламентская республика, взращенная на осколках почившей в Войне Причин абсолютной монархии. В принципе, времени с войны прошло уже порядком… однако те, кто жил в той стране, все еще живы, их много и они помнят, как было. Вероятно, их память все это идеализирует — ностальгия, все дела. Так что, я полагаю, они вполне что-то могут, если будут использовать тебя как символ. Но вот уж не знаю, как именно они собираются склонять тебя на свою сторону и насколько у них хорошо с моралью.

— Пока что мы тут в статусе гостей, — ответил Рин. — Пока они готовы играть по-хорошему. Думаю, я им куда полезней согласным на их условия и готовым быть этим самым "символом". А то ж побреюсь налысо и вытатуирую на лбу что-нибудь неприличное, — он натужно улыбнулся.

— И долго ты сможешь водить их за нос? — спросила Кей. — Если вдруг мы не сможем смыться.

— Я надеюсь, у нас получится. А даже если нет и мне придется принять титул, как они предлагают, — продолжил Рин, — возможно, я смогу это как-то использовать? Что, если это наоборот поможет нам?

— Нет, эта тетка так попросту власть не отдаст, — Кей покачала головой. — Сколько ей? Пятьдесят? Она помнит, как было, и тогда она была прислугой. У нее уже есть вектор. У нее есть путь только наверх. И вот тебе на — судьба на блюдечке приносит ей Рейни. Грех не уцепиться за такую возможность.

— Так, ладно, — он потер глаза, приподняв очки. — Я не собираюсь играть в их игры по своей воле. Свалим отсюда, как только Тиха вернется. Скорее всего, нас попытаются удержать, но даже если не сработает козырь, я готов пробиваться с боем.

— Да, я видела в окно охрану вокруг гостиницы, — Кей кивнула. — Их довольно много. И они, кажется, насовсем забрали мой любимый ствол. Я ощущаю себя почти голой. А остальные игрушки у меня в машине остались.

— Что и говорить, мы в довольно уязвимом положении, — согласился Рин. — С другой стороны, эта охрана защищает нас от чтецов, которых ты так боишься.

— Я не боюсь, я просто знаю об этой гильдии чуть больше, чем мне хотелось бы.

— Короче, я чувствую, что тут нам не место, но на данный момент эти "Дети Зимы" кажутся мне меньшим из зол.

— Ну, план ясен, чего, — Кей поднялась.

В этот момент дверь в ванную комнату открылась и заглянула Ирвис:

— Ребята, там у дверей посыльный Сесиль.

— Что хочет? — спросил Рин.

— Принес коробки с парадной одеждой, говорит, что твоя тетушка ждет нас к ужину.

Ирвис выглядела растерянной.

— Ты говорила ему, что мы, как бы, не настроены? — уточнил Рин.

— Рейни, похоже, они как раз настроены серьезно. Парень не хочет уходить, пока не увидится с тобой и ты не скажешь ему, что согласен.

— Да, я сам просил Сесиль объясниться, — Рейнхард снова потер пальцами глаза под очками. — И теперь отсиживаюсь в номере, будто бы мне вовсе не интересно, что там она может рассказать. Хорошо. Будем играть дальше.

— Что, все втроем пойдем? — переспросила Кей.

— Там пять коробок, — неуверенно ответила Ирвис, — видимо, на всех.

Рейнхард с Ирвис вышли из ванной комнаты, Кей выключила воду и поспешила за ними. Рин уже говорил с посыльным. Кивнув, он прикрыл входную дверь и обернулся.

— Я сказал, что мы спустимся в течение получаса, — пояснил он. — Что у нас тут?

На кровати лежали коробки — три белые, две серые.

Кей, подумав "А почему бы и нет?", подошла к кровати и сняла одну за другой все крышки.

— Действительно, парадная форма, — хмыкнула она. — По крайней мере, мужская. Эполеты и лампасы. Во дают.

— Сшиты на совесть, — заметила Ирвис. Достала и развернула черный сюртук с серебряными пуговицами. — Ну ничего себе! Похоже, эти платья и форма — не реплики. Как хорошо сохранились… И где они достали размер? Этот сюртук на Рейни — как раз. Ну, разве чуть топорщиться будет в плечах…

— Я не стану это надевать, — Рин замотал головой.

Кей усмехнулась:

— После того, что ты носишь на сцене?

— Так то — костюмы, — он скривился. — Бутафория. А эти… это — одежда. Мне кажется, они совершенно серьезно с этим всем.

— Придется тебе теперь привыкать, — она достала из следующей коробки нечто сложного кроя с множеством складок, пошитое из ярко-красной матовой ткани. — Ага, платьишко. Ир, ты понимаешь, где у этого верх?

— Не бойся, разберемся, — по-хозяйски ответила Ирвис, раскладывая на покрывале другое платье — белое, вышитое мелким жемчугом. — А вон то, черное, очевидно предназначалось Никс, — сказала она. — Размер подходит.

— Как-то оно траурно смотрится, — заметила Кей, потянув за краешек черного платья. — В прошлый раз, когда эта Сесиль мне платьишко подогнала, оно было очевидно современным и из-за блесток траурным не выглядело. А это… Оно какое-то как будто из музея. И кто им разрешил?

— Меня переполняют противоречивые чувства по этому поводу, — призналась Ир. — С одной стороны, носить эти платья — кощунство, с другой — они безумно хороши.

— Нашли время думать о культурном достоянии чужой страны, — поторопил Рин. — Я пойду, переоденусь в ванной. Чтобы обе были готовы через пять минут.

— Да мы не шибко-то и стесняемся, — вслед ему заверила Кей, но Рин все равно ушел.

Как-то эти дурацкие платья подняли ей настроение и сгладили последние тяжелые часы. Затягивая друг другу корсеты, они с Ирвис хохотали — отчасти с непривычки, отчасти от нервов. Хотелось избавиться от напряжения.

— Ой, мы будем смотреться, — протянула Ирвис, — хоть фотографируй.

— Угу, Рин в окружении прекрасных дам, — поддакнула Кей.

— Всегда мечтал, — кисло ответствовал Рейнхард, появляясь из ванной комнаты уже одетым в предоставленную Сесиль форму и узкие лаковые сапоги.

Ирвис была не права: ничего не топорщилось. Костюм сидел на нем как влитой, и Кей внезапно подумалось, что, если Рин допускает ошибку? Они, конечно, все такие вместе собрались, подогрели друг другу паранойю, вспомнили прочитанное и отсмотренное и решили, что тетушка непременно затевает неладное. Что, если все не так? Вдруг "Дети Зимы" искренне желают вернуть престол наследнику династии? Переложить на него ответственность за свои жизни и все такое, мол, правь нами, а то сами мы подустали решать. И это все еще кажется нереальным — спасают от ощущения сна лишь врезавшиеся в бока кости корсета — но не лучше ли быть наследным принцем, чем неудавшимся наставником, дрянным переводчиком и сомнительной рок-звездой?

— У меня что-то с лицом? — угрюмо спросил Рин, наклоняя голову набок. — Готовы выходить?

— Сейчас-сейчас, пару минут, — откликнулась Ирвис, сидящая у зеркала. Она как раз заканчивала закалывать волосы.

Разобравшись с последними шпильками, она поднялась, пару раз покружилась, рассматривая себя в зеркале, и полы белого платья, вышитого жемчугом, легли на паркет возле ее ног мягкими складками.