Край Ветров: Пироманс (СИ)

— Мотивировало.

Рейнхард коротко вздохнул. С облегчением, как показалось Никс.

— И теперь перед нами в полный рост встает крайне непростой вопрос, — продолжил Рин. — Учитывая обстоятельства и очевидную правдивость угроз Вьюги, пойдем ли мы на то, чтобы найти дорогу в Сол и освободить… как там говорил Керри? Госпожу Зимы и Владычицу Смерти. Нет, я еще раз повторю: Госпожу Зимы и Владычицу Смерти. Смерти. Владычицу. Бессмысленный титул? О, она была убедительна, — он тяжело вздохнул. — И кто-то же ее туда заточил давным-давно. Кто? Зачем? Мы не знаем — а я как-то и не спросил, понимаете, растерялся, — он невесело усмехнулся. — И вот, мне, чтобы избавиться от озноба, и тебе, Никс, чтобы найти твою судьбу, чем бы она ни была — нам надо пройти в Сол и освободить Госпожу Зимы и Владычицу Смерти. Если бы кто-то сказал мне об этом месяц назад — я бы рассмеялся ему в лицо.

Все молчали. Никс пыталась осознать то, что рассказал Рейнхард. Теперь все смотрели на нее, ожидая ответа. Рин — как-то печально и потерянно. А, точно. У него, наверное, все его планы — в хлам. Кей — заинтересованно и пристально, как на диковинную зверушку. Ей интересно, у нее азарт. Ирвис — с сочувствием. Ирвис, наверное, хотела бы для Никс лучшей доли — танцев до утра, житейских историй, юношей, чьи косточки можно было бы перемыть за чашкой фруктового чая там, дома.

Тиха смотрел печально и будто бы хотел что-то сказать. Казалось, у него есть план — но какой-то совсем сумасшедший. И он об этом знает, и потому молчит. Выжидает. Может быть, скажет потом, если будет еще не поздно.

— Ты думаешь, — проговорила Никс медленно, переводя взгляд на Рина, — ты думаешь, что, если мы ее освободим, случится что-то непоправимое? Вроде… не знаю… конца света?

— Я не знаю, — честно ответил Рин. — По сути, смерть… ну… в каждом из нас есть смерть. Женщины рожают детей, привнося в мир еще одну потенциальную гибель. Если Вьюга — госпожа смерти, это лишь значит, что она как бы покровительствует этой неотъемлемой стороне жизни. Мы тут все умные, вроде, и я не должен бы такое разжевывать, но вы поняли, о чем я. Мне кажется, Вьюга — это… мне кажется, мы столкнулись с живым божеством или… духом. С чем-то, оставшимся со времен, когда люди верили в божественные диады, и не просто так, а имея на то веские основания. Может, конечно, она на самом деле древняя колдунья, могущественная, как неизвестно что, а никакое не божество. Колдунья, умеющая производить впечатление, бросать пыль в глаза. И я был ею впечатлен и ослеплен. Но это не значит, что она возьмет и устроит нам внеплановый конец света. Геноцид? Возможно. Но конец света?.. А вот кто ее знает. Узнаем, когда умрем, а? В общем, я в полной растерянности.

— Рейнхард, — Никс сглотнула. Все снова стали смотреть на нее. — Я правильно понимаю: если мы ее не освободим — ты умрешь?

Рин, глядя исподлобья, проговорил спокойно, размеренно, как будто бы ему все равно:

— Мы все умрем рано или поздно.

Никс поняла, что впервые, возможно, видит его настоящим. Он бахвалился и красовался тогда, у моря, он изображал заботу в своем съемном доме — вряд ли он был искренен, ведь ему всегда холодно, какая тут о других забота? Он все хотел как-то по-особенному ее впечатлить, чтобы потом как-то использовать — но это было тогда. И да, ему нравится выступать, и он может сиять, как это будущим звездочкам и положено — но это просто его работа, которую он делает хорошо, а также еще один способ унять съедающий изнутри холод.

Каким он будет через десять лет, если не умрет? Останутся ли они друзьями? Будет ли им какое-то дело друг до друга?

Стоит ли его жизнь возможной гибели целого мира?

Стоит ли его жизнь ее жизни?

Нет, нет, не так. На самом деле… на самом деле в нем нет ничего особенного. Таких — тысячи. Подумаешь, белые волосы, принц и все дела. Он — самый обыкновенный.

Нет никакой разницы, есть он или его нет.

Если так думать, человечество и само по себе достаточно бесполезное образование. Без него природе всяко было бы лучше.

Но покуда мы убеждаем себя, что имеем право существовать, мы вынуждены признавать ценность каждого из нас и ценность жизни как таковой.

И без разницы, будет ли Никс общаться с Рином через десять лет.

На данный момент он — тот, чья жизнь напрямую зависит от нее. И пускай другие могут такие обстоятельства презреть — но тем самым они потеряют собственно человечность, сомнение в наличии которой пытался посеять в умах юных студентов-элементалистов Абеляр Никитович.

Это если решать по уму и по совести. А так-то думать и вовсе нечего.

— Мне кажется, тут не о чем рассуждать, — наконец произнесла Никола. — И Вьюга была права: все давно решено и выбора нет. Мы просто не можем поступить иначе. Теперь, когда я услышала всю историю, я думаю: как же все так совпало, что мы оказались здесь и сейчас? Как нам удалось оказаться здесь, в таком положении? Случайность ли это или закономерность? Мы, очевидно, еще не знаем всего, и не узнаем, пока не дойдем до конца. Почему "Зов" Вьюги выталкивал меня из морока? — задавалась вопросом я. Теперь я понимаю: раз путь в Сол лежит извне, все становится на свои места. Почему моя магия призывала меня обратно оба раза — когда я встала в костер там, на берегу, и во второй раз, когда я по привычке зажгла на ладони огонек, чтобы посветить Тихе — он запутался в цифрах кодового замка… как будто моя магия стала маячком, по которому морок узнавал меня и забирал. И без этого всего вы бы не отправились восстанавливать Лок и не поговорили бы с Вьюгой. Но вы поговорили. И вот я здесь. Значит, все — правильно. Все наши решения и действия до этого момента были верными. И сейчас ошибиться тоже можно, но мы не станем. Я готова отплатить за мое спасение своему наставнику. А потом, когда все это кончится, спокойно завершить обучение и пройти ритуал.

— Ты не обязана, — проговорил Рейнхард.

— Если мы — те, кто призван освободить силу, что уничтожит мир, то нам наверняка помешают какие-нибудь хорошие парни, а? — Никс попыталась пошутить. — А если нет, то тем более. Так что я за то, чтобы отправиться в путь, как только все будут готовы. Я намерена рисковать. Это определенно стоит того.

— Я отправлюсь с вами, — неожиданно сказала Ирвис. — Мы с Керри не попрощались. Ну и… я не прочь увидеть его в естественной среде обитания. К тому же, может, я окажусь полезна.

— Я тоже проследую за вами как минимум до озера, как максимум — в самую бездну, — твердо сказала Кей. — И я не буду это никак аргументировать. Представьте, что у меня такой приказ, например, а родные — в заложниках, и я такая вообще без вариантов.

— Ну, в общем, понятно, — Тиха отлип от края ванной. — Я — за машиной.

— Эй, куда?.. — растерялся Рин.

— Дык я минивэн оставил там, у пещеры, — пояснил Тиха. — Сюда ж нас на автобусе привезли. Но не волнуйся, так как я там уже был, то смотаюсь туда-обратно быстро. Часа полтора-два это займет, не больше.

Никс поднялась с корзины для белья:

— Я с тобой.

Тиха замер. Он, судя по всему, очень удивился.

Никс и сама поразилась своему порыву. Но в тот момент ей казалось, что иначе — никак.

Тиха улыбнулся и кивнул:

— Ну, хорошо. Идем.

— Вы без связи. Это опасно, — попытался возразить Рейнхард.

— Мы быстро, — пообещал Тиха. — И я приведу ее обратно, не волнуйся. Это вы постарайтесь никуда не деваться, лады?

— Так, стоп, — вмешалась Ирвис, поднимая ладони. — Хватит это терпеть, решила я, и, пока мы ехали в автобусе, добыла парочку телефонов у наших провожатых.

— Кажется, я начинаю догадываться, зачем ты переехала, — довольно протянула Кей. — Точнее, почему.

Ирвис закатила глаза, но оправдываться не стала, просто продолжила:

— Заряжены оба наполовину, и пока я их выключила. Включим — надо будет заблокировать все номера, кроме их собственных. А вернемся домой — отошлю по почте обратно.

— Это может помочь, — одобрил ее план Тиха. — Давай посмотрим, что там у нас.