Пристрелочник (СИ)

Мне от них ничего не надо. Потому что всё нужное: они сами сделают и сами принесут. Вплоть до своих жён, детей и самих себя. Потому что я умнее, богаче… Прогрессивнее.

И племена это чувствуют. Ощущают. Не в отношении меня — славян вообще. Славяне приходят и селятся. Они продвинутее и их много. Булгары, хазары, скандинавы тоже продвинутее. Но им нужны только фактории. Защищённые точки торговли. Группы балтов были малочисленны. А вот славяне…

Разницу между греческой и римской колонизацией представляете? Так, об этом я уже…

Для здешнего простолюдина моё соседство… может — хорошо, может — плохо, может — вообще никак. Для «кудатей» — плохо однозначно. Потому что у простолюдина появляется возможность спросить:

— Эта… ну… а вона русские зубы чистят? Сдуру, наверное?

— Сдуру.

— А говорят — дырок меньше. А я глянул — и правда.

Кудатя! «Дед дома»! Старейшина! Не знает что такое «чистить зубы». Как, когда, чем, сколько раз… Какие этот чуждый обычай даёт последствия. Хорошо это или плохо, что для этого нужно…

Он — не знает. А — должен. «Дед дома» — не потому что старый, а потому что мудрый. Знающий, помнящий.

Связка — «мудрость-старость» довольно справедлива. Пока верно: «Что было — то и будет. И нет ничего нового под луной».

Но вот же! Новое! Зубная щётка и порошок!

И его авторитет сыпется. Здесь именно авторитет — основа власти. Государственное насилие у эрзя… отсутствует вместе с государством.

Сменить место — кудатя не может, пойти в работники, в новосёлы — не может… Только — «взапечку», на корм «из жалости».

Не все из них это понимают. Вот так — словами. Но чувствуют — все. И в крик кричат своим сородичам. О родовой чести, о кровном отмщении, о солидарности всего народа, о защите отечества… О гнусных, грязных, мерзких, отвратительных чужаках… Мечтающих всё — отобрать, женщин — изнасиловать, мужчин — поработить… Или — наоборот.

Иносказательно вопящие о своём страхе утратить выслуженное место в жизни, о спасительной для них ксенофобии. «Спасительной» не на уровне эволюционных моделей, а на уровне конкретного желудка:

Ни у кого здесь нет «тёплого белья». Кроме меня. Поэтому они придут меня резать. Чтобы не было такого «тёплого» примера. Чтобы не смущал новизной «белья».

Вот почему и тянется эта бесконечная вражда на границах Мурома, под Ростовом, на Унже…

Кроме основной группы «гражданской вертикали власти» — разных «атей», в племени есть ещё несколько десятков персонажей другой профессиональной принадлежности.

«Люди войны». При сборе племенного ополчения во главе ставят выборного вождя. Не из «атей»-дедов, а из взрослых мужчин, отличившихся в прежних войнах. Вокруг таких персонажей группируются сходные типажи. Часто — из родни. Обычно, хозяйство у них запущенное или вовсе нет — живут в прихлебателях. Но род подкармливает. Их можно убить, можно взять в плен. А вот перебежать… Члену рода бежать некуда. Беглец — «изверг».

Эти — будут резаться.

Шаманы. Или правильнее — жрецы? Они не живут в «кудах». В доме ритуалы проводит «кудатя». Но есть племенное святилище, где эти типы обретаются. Их и пары десятков нет. Но вони много. «Комиссары» Пургенгаза с сотоварищи. Виноват: Пурьгенепаза.

Этим я — абсолютно ненавистен.

Биология — выражается инстинктами, социология — вятшими. Инстинкты — за меня, вятшие — против.

Итого: туземная элита подлежит уничтожению. Ибо их активное противодействие — объективно гарантировано. Моё появление одним фактом существования создаёт угрозу их интересам. Можно сказать — классовым.

И — возрастным. Геронтократия — «власть дедов» — очень распространённое явление в истории человечества. Эффективна в стабильных условиях. Стабильность ведёт к утрате способности к обучению. «Мудрые старцы» — сборище двоечников. Их почти ничему нельзя научить. Они — могут. Их — нельзя.

Это — не чисто мордовское свойство. У меня та же проблема с Акимом. На словах — может понять, умом — нет. Не может думать по новому. «А пошли вы все…» — выучил. И это — всё.

У меня — опора на инновации. «Ати» снова «опоздают навсегда» — интегрировать их не смогу. Я — не Карл Великий. Извините.

Классовый подход — эффективный инструмент. Там, где есть классы. «Большие группы людей, различающихся по…». Большие! А здесь — эрзянское племя Яксярго. Общая численность — около 2.5 тыс душ. Вся «элита» — сотня мужчин.

Разницу между статистикой и ЗАГСом понимаете? Жить вы будете с женщиной. С одной. А не с «наиболее представительной выборкой».

Для соответствия методологии объекту воздействия нужно от марксизма переходить к психологии групп, к методам управления коллективами. В Средневековье это постоянная ошибка попаданцев. Они постоянно «думают о народе». Это — хорошо. Они постоянно обращаются к «широким народным массам». И Христос обращался к жителям Галилеи. Но решения в Средневековье принимают не народы, а очень ограниченные, небольшие группы людей. Даже если они и называют себя «народом», как новгородские или киевские бояре. Плебисцитов и референдумов — здесь нет.

Вот — «Нагорная проповедь», вот — «Миланский эдикт». Сколько веков между ними? Если вас устраивает такое «время реакции» — вы не политик. Не военачальник, администратор, правитель… Вы — пророк. Так идите и пророчествуйте! С уместным использованием марксистско-ленинских инструментов для классового анализа.

У меня тут — небольшая группа взрослых самостоятельных людей. Твёрдо уверенных в своём праве. В праве сожрать меня живьём и нагадить мне в карман. Не желающих со мной общаться. Не считающих меня человеком. Жаждущих «справедливо воздать за пролитую народную кровь». И готовых проливать эту «народную кровь» дальше. Теряя при этом полезные аллели собственного народа.

Ну так… получи. Мальчишку-посредника. С ожерельем из отрезанных ушей — на шее. И с раздробленными локтями — на руках.

Деточка, не надо считать меня всезнайкой. В первой жизни у меня не было забот с племенами. Поэтому всё пришлось придумывать самому, «на ходу».

Привычка к тщательности, к чистоте и порядку, требовала не оставлять противнику никаких шансов на нанесение мне ущерба. Я, в отличие от нормальных князей, не собирался их грабить, в рабство продавать, данью обирать. Польза от их существования не была для меня необходимой.

Всеволжск — город «десяти тысяч всякой сволочи». Никакие племена, русские или нерусские, не были для меня важны. Важны были люди. «Мои люди». Остальные могли мешать или нет. Помехи… уничтожались. Ассенизация.

Классовый подход, при всей своей неуместности, задал базовую точку. Заставил меня чётче понять собственные цели. Конечно, я «видел людей», я работал с элитами. Прежде всего — с правителями. Но постоянно помнил: «лучшие люди» любого народа — мне враждебны. Конкретный человек… — по всякому. Но в массе — враги.

Особенно важной ясность понимания оказалась полезной позднее — в «Святой Руси», в общении с Боголюбским.

Мы удачно попали. Угодили нашим «гонцом» прямо в кульминацию процесса «сбора всенародного ополчения». Ополчение получило «информацию из первых рук», «от непосредственного свидетеля», «в простой, всем доступной форме».

Тюштя (вождь) Яксярго собрал всех мужчин племени для молитв об «удачном прохождении зимнего периода». Что традиционно. Ну и заодно — для общего похода по искоренению плешивого наглеца со Стрелки. Такая… немножко «священная война». С предвкушаемой последующей делёжкой хабара и полона.

Вид и рассказ «гонца» несколько сбили настрой. Нет, ни о каком разномыслии речи быть не может! «Если враг не сдаётся — его уничтожают!». Но… может он сам сдастся? Или, там… испугается и уйдёт? Может, поговорим?