Эрагон

— Знаешь, я не уверен, что тебе стоит появляться в Гиллиде.

— Почему? Я же отлично умею обличье менять, — удивился Эрагон. — Никто меня не узнает. И потом, этому Дормнаду наверняка потребуются доказательства — например, чтоб я показал знак у себя на ладони, — чтобы убедиться, что я действительно Всадник и прислан Бромом.

— Возможно, — согласился Муртаг. — Но за тобой Гальбаторикс охотится гораздо более упорно, чем за мной. И потом, — прибавил он загадочно, — если даже меня поймают, то все равно вскоре выпустят на свободу. А вот если поймают тебя, то непременно поволокут в Урубаен, во дворец, и ты вскоре окажешься в темнице и будешь медленно умирать под пыткой — если, конечно, не согласишься служить Империи. Кроме того, в Гиллиде сосредоточена огромная армия — вон, смотри: это ведь не дома, а казармы! Так что попасться там — все равно что предложить себя нашему любимому правителю на тарелочке с золотой каёмочкой!

Эрагон посоветовался с Сапфирой. Обвив себя хвостом и уютно устроившись с ним рядом, она ответила:

«Ты мог даже и не спрашивать. Муртаг говорит разумные вещи. Если хочешь, я научу его, что сказать Дормнаду, чтобы тот полностью убедился в его правдивости. К тому же Муртаг совершенно прав: если уж кому-то из вас и стоит рисковать, так лучше тому, кто наверняка сможет пережить плен и допросы».

Эрагон поморщился:

«Мне бы не хотелось, чтобы он ради меня на рожон лез!» Но вслух, хотя и неохотно, сказал:

— Ладно, иди первым. Но если что-нибудь случится, я немедленно последую за тобой.

Муртаг рассмеялся:

— И получится замечательный сюжет для легенды: одинокий Всадник голыми руками одерживает победу над войском короля! — Он снова засмеялся. — Если там что-нибудь не так, то я сперва постараюсь все разнюхать, а уж потом туда соваться.

— Может, лучше сегодня отдохнуть и подождать до завтра? — осторожно предложил Эрагон.

— Зачем же? Чем дольше мы здесь пробудем, тем больше вероятность того, что нас кто-нибудь заметит. И если этот Дормнад действительно может отвести тебя к варденам, то его нужно отыскать как можно скорее. Ни тебе, ни мне не стоит просто так торчать близко от Гиллида.

«И снова он прав!» — сухо заметила Сапфира и поведала Эрагону, что именно следует сказать Дормнаду. А он пересказал все Муртагу.

— Ну что ж, отлично, — сказал Муртаг, опоясываясь мечом. — Если ничего особенного не случится, то часа через два я вернусь. Не забудьте оставить мне поесть. — И он, вскочив на Торнака, махнул им рукой и помчался прочь.

А Эрагон сел у костра и стал ждать, задумчиво поглаживая рукоять Заррока.

Прошло не два часа, а гораздо больше, но Муртаг не возвращался. Эрагон нервно ходил вокруг костра, не выпуская Заррок из рук, Сапфира висела в вышине, оттуда наблюдая за ведущей в город дорогой. Тревогами своими они не обменивались, но Эрагон был готов в любую минуту сорваться с места — и уж тем более если бы Сапфира оповестила его, что из города вышел отряд воинов.

«Смотри-ка!» — воскликнула вдруг дракониха.

Эрагон тут же обернулся, посмотрел в сторону города и увидел, как крошечная фигурка всадника вылетела из городских ворот и во весь опор помчалась по дороге в их сторону.

«Не нравится мне это, — сказал он, залезая на спину Сапфире. — Будь готова немедленно взлететь».

Вскоре Эрагон узнал Муртага, который летел к ним, низко пригнувшись к шее Торнака. Похоже, никто его не преследовал, но он почему-то по-прежнему бешено гнал коня, даже не думая снижать скорость. Галопом влетев в лагерь, он соскочил на землю и выхватил меч.

— Что стряслось? — спросил Эрагон. Муртаг хмуро спросил:

— За мной никто не гнался от ворот Гиллида?

— Мы никого не заметили.

— Это хорошо. Тогда дайте мне сперва поужинать, а уж потом я все расскажу. Я просто умираю от голода. — Он схватил миску и жадно принялся есть. Утолив самый первый голод, он с набитым ртом стал вываливать новости: — Дормнад согласился встретиться с нами за пределами города завтра на утренней заре. Он сказал, что если сумеет убедиться, что ты действительно Всадник и все это не подстроено, то сам отведёт тебя к варденам.

— Где мы должны с ним встретиться? — спросил Эрагон. Муртаг махнул рукой куда-то на запад:

— Там, за дорогой, на холме…

— Но что же все-таки с тобой случилось в городе? Муртаг подложил себе в миску ещё тушёного мяса и продолжил рассказ:

— Все получилось очень глупо, но опасности от этого не меньше. Меня заметил на улице один человек, мой бывший знакомый… И я сделал то единственное, что было возможно: убежал. Хотя и слишком поздно — он узнал меня.

Действительно глупо, но Эрагон все же не был так уж уверен, что это грозит им опасностью.

— Поскольку я с твоим приятелем не знаком, вынужден спросить: а он никому не скажет?

В ответ Муртаг гадко усмехнулся и сказал:

— Если бы ты его хоть раз увидел, тебе бы и спрашивать не пришлось. У него от рождения язык во рту плохо привинчен, вот и болтается, как тряпка, все тут же первому встречному выбалтывает. Так что вопрос не в том, расскажет он или нет, а в том, кому первому он все расскажет. И если кому-то из тех, кого мы опасаемся, нам грозят крупные неприятности.

— Сомневаюсь, чтобы кто-то стал ночью тебя разыскивать, — возразил Эрагон. — Уж до утра-то мы наверняка можем спать спокойно. А там, глядишь, мы встретимся с Дормнадом и благополучно отсюда уедем.

Муртаг покачал головой:

— С Дормнадом поедешь только ты. Я уже говорил, что к варденам не собираюсь.

Эрагон сразу погрустнел. Ему не хотелось расставаться с Муртагом. За время путешествия они стали настоящими друзьями. Он уже собрался протестовать и уговаривать, но Сапфира велела ему помолчать и предложила:

«Подожди до завтра. Сейчас не время спорить».

«Ладно», — буркнул он в ответ. Они ещё долго разговаривали с Муртагом, глядя на яркие звезды, усыпавшие небосвод, потом легли спать, и Сапфира первой встала на стражу.

Эрагон проснулся за два часа до рассвета, ладонь нестерпимо чесалась и горела, хотя вокруг все было тихо и спокойно. Однако что-то все же не давало ему покоя, это было похоже на щекотку в мозгу, и он встал, стараясь не шуметь, и прицепил к поясу Заррок. Сапфира, приоткрыв большой синий глаз, с любопытством на него посмотрела.

«Что случилось?» — мысленно спросила она. «Не знаю», — ответил Эрагон. Он все ещё ничего особенного не замечал.

Сапфира потянула носом, негромко зашипела, подняла голову и сообщила:

«Я чую лошадей. Совсем близко. Они стоят на месте. Но запах у них какой-то незнакомый, неприятный». Эрагон подполз к Муртагу и осторожно потряс его за плечо. Муртаг тут же проснулся и выхватил из-под одеяла кинжал, вопросительно глядя на Эрагона. Тот приложил палец к губам и прошептал: — Поблизости чужие лошади.

Муртаг, не говоря ни слова, вскочил, опоясался мечом, и оба встали рядом с Сапфирой, готовые к нападению. Тем временем на востоке взошла утренняя звезда. Послышался треск разбуженной белки.

И вдруг у себя за спиной Эрагон услышал знакомый злобный рык: прямо на него шёл здоровенный ургал с какой-то дубиной в руках, по всей вероятности изображавшей копьё. Наконечник на дубине, впрочем, был весьма острый и зазубренный. «Господи, — думал Эрагон, — откуда же он взялся? Мы ведь нигде следов ургалов не видели!» Рогатый монстр взревел, взмахнул своим копьём, но нападать почему-то не стал.

«Брисингр!» — выпалил Эрагон, не успев даже толком подготовиться к произнесению заклятия и весь дрожа от нетерпения. Рожа ургала исказилась от страха, и он словно взорвался, испуская странные голубоватые искры. Его кровь забрызгала Эрагона, а буроватые клочья туши, разлетевшись во все стороны, рухнули на землю где-то далеко. И почти сразу Эрагон услышал гневное рычание Сапфиры. Дракониха взвилась на дыбы, и Эрагон, посмотрев в ту же сторону, что и она, понял свою ошибку: пока тот единственный ургал отвлекал его, целый отряд таких же тварей успел обойти их с фланга и окружить! «Господи, — рассердился на себя Эрагон, — надо же было так глупо попасться!»