Пронзая ветер (СИ)

— Можешь не благодарить, — снисходительно разрешила она, оправляя одежду.

— Ну, тогда, давай, приручай нам еще одного красавца. И мы, так и быть, возьмем тебя с собой.

Презрительно фыркнув и что-то пробурчав себе под нос, Моль легкой танцующей походкой направилась в сторону табуна, выбрав черного как смоль жеребца. Хозяйским жестом, она обхватила его голову, заставляя пригнуться ниже, и коснулась его рога. После этого она взлетела на покорно застывшее животное.

— Готово! — задорно крикнула она. — И чего встали? Кто родину хотел спасать?

Данэл следом двинулся к единорогам, но табун встревожился, заволновался, как один выставив рога в сторону правителя. А потом, в едином порыве сорвались с места и кинулись прочь, стремительно набирая скорость.

— Похоже, единороги не любят мужчин, — растерянно заметил Данэл.

Ланетта сжала теплые бока своего жеребца, и он послушно подошел к Шуту.

— Вроде ничего, — растерянно заметила она. — Попробуй сесть сзади меня. Может, он не будет возражать.

Девочка тот час вклинилась между ними, отодвигая Шута от Ланетты.

— Он со мной поедет, — коротко изрекла она.

— Это еще почему? — тотчас ощетинился Шут.

Нетрудно было заметить, что эта пигалица все больше и больше бесила его.

— Могу назвать две причины. Первая — мне приятнее прижиматься к тебе, чем к Данэлу. Вторая — разница в весе. Ты выше Данэла и тяжелее, а я — легче Лани. Единорогам придется скакать в гору, и было бы неплохо им помочь, максимально облегчив ношу. Выбирай любую на свое усмотрение или я уезжаю. Я поеду либо с вами, либо сама по себе в том направлении, которое сочту нужным. Ну как?

Вместо ответа он взлетел на черного единорога, пристраиваясь за спиной Моли.

— Держись крепче, Моль, — усмехнулся Линнок. — Поедем с ветерком.

— Сам не свались, — отозвалась девчонка, и первая ударила единорога по смоляным бокам.

К концу дня они подъехали к небольшому поселению, состоявшего из двух десятков домов. Народ вывалил из ворот, в изумленном глядя на удивительных всадников.

— Боги! — закричал кто-то. — К нам вернулись наши Боги!

И все селение, от мала до велика, упали перед ними ниц. Данэл невольно охнул, первым спрыгивая на землю, а потом помог спешиться Ланетте. Она тоже не смогла сдержать стон. Ноги сводило от напряжения. Скачка на единорогах захватывала. Бешеная скорость и головокружительные перелеты через пропасти под проплывающими внизу облаками дарили ощущение дикого восторга. Вот только моменты, когда седокам чудом удавалось удержаться на волшебных скакунах, случались достаточно часто. Без седла и уздечки мчаться по горам на единорогах оказалось занятием отнюдь не для слабонервных.

— С чего они решили, что мы их Боги? — вслух удивилась Ланетта.

— Единороги — волшебные существа, а значит и те, кто на них ездит непростые люди, — несколько рассеянно отозвался Шут, к чему-то прислушиваясь.

А потом выражение его подвижного лица изменилось, обретая надменность истинного небожителя. Он холодно взглянул на одного из воинов, без труда определяя в нем вождя.

— Подойди к нам, Один, — приказал он, используя свое умение читать мысли валгавцев. — Говори, блюли ли вы заветы Богов, пока мы были в отлучке?

— Ам-м, у-фх, — пропыхтел валгавец, вытирая обильно выступивший на лбу пот.

— Не блюли, — расстроено обернулся Шут к Данэлу. — И что прикажете с ними делать?

Данэл с трудом сдержал улыбку.

— Пусть накормят нас и дадут крышу над головой. Тогда — простим.

— Слышали? — грозно вопросил Шут.

Вождь торопливо закивал, а селяне дружно облегченно выдохнули.

Единороги наотрез отказались идти в селение. Но их никто особо и не держал. Ланетта потрепала холку Ветра, ласково прошептав ему несколько слов. Ткнувшись ей напоследок в ухо, словно желая что-то сказать на прощание, единорог развернулся и сходу рванул вскачь, соревнуясь со Смерчем (так Моль решила окрестить своего вороного). Оба красавца быстро скрылись из глаз.

Серебряный Дол, так называлось селение, куда доставили путников единороги, был как две капли воды похож на Голубой Дол, только меньше. За высоким, под два метра высотой бревенчатым забором прятались деревянные дома под крытыми черепицей крышами.

Путникам выделили дом, где в одиночестве проживала молодая вдова. Крепко сбитая русоволосая валгавка с воодушевлением хлопотала вокруг почетных гостей, гордая оказанной ей честью принимать самих Богов. Вот только почетные гости были неразговорчивы, постоянно зевали, а после жаркой бани, сразу отправились спать. Ланетте и Моли определили место на полатях, Данэлу и Линноку — на широких скамьях, застеленных пышными перинами. Сама валгавка, еще некоторое время хозяйничала по дому, а потом юркнула из избы, тихо прикрыв за собой дверь.

— Говорят, — шепнула Моль Ланетте, — на новом месте в полнолуние может присниться твоя судьба. Надо только произнести: «Туман-туман, не стели обман, забери дурман-тоску, покажи мою судьбу».

— И что, тебе что-то снилось?

— Девчонки, хватит болтать, — недовольно прикрикнул Шут. — Моль, еще слово, и клянусь Силой, кляп в рот засуну. Тебе тоже, Лани, нужно хорошенько отдохнуть.

Возмущенно фыркнув, Моль отвернулась от Ланетты. Девушка услышала тихое бормотание: белобрысая врединка взывала к туманам. Подумав, девушка тоже повторила стишок.

Скоро Ланетта скатилась в омут тревожного, наполненного яркими образами сна.

Мир Духов в этот раз выглядел по-другому. На туманах, в глубине которых она впервые встретила Коросса, играли радужные блики. Воспоминания о нем отдались привычной болью в сердце и тоскливым желанием снова видеть его. Оно было таким сильным, что девушка не выдержала.

— Коросс, отзовись, — прошептала она. — Дай взглянуть на тебя хотя бы во сне. Мне так одиноко без тебя.

Радужные туманы дрогнули и расступились, образуя внутри своих недр узкий коридор. Он вывел ее в свою бывшую девичью спаленку.

Девушка огляделась. Все было до боли знакомо. Словно она только что покинула комнату и вновь вернулась. Она с удовольствием уселась в старое продавленное кресло напротив пылающего камина. Через распахнутое окно виднелась городская улочка с быстро мелькающими по ней взад-вперед горожанами, и яркую радугу, перекинувшаяся через город.

Ланетте было хорошо, спокойно, и она могла бы век сидеть здесь, наслаждаясь неожиданным покоем. Давно она так себя не чувствовала.

Тихо тикали маленькие ходики, а она смотрела все в окно, глядя, как дни сменяются ночами, а лета зимами. Небесные светила нарезали круги над ее городом; здания ветшали и разрушались, а на их месте появлялись новые. Тиканье часиков стало казаться комариным писком, а время все убыстряло свой бег. Лишь радуга оставалась неизменно на одном и том же месте, окрашивая мир разноцветными пятнами.

И вот бешено вращающаяся рулетка остановилась. Все вокруг погасло. Мир укутался в покрова тьмы. Она была такой непроглядной, что Ланетте показалось, что она ослепла. А потом начали вспыхивать звезды. Красные, желтые, зеленые. Пространство за окном заполнило небо и разноцветная звездная дорожка, уходящая вдаль. По этой дорожке к дому быстро приближался всадник с распахнутыми за спиной крыльями длинного плаща. Сердце Ланетты застучало, пытаясь вырваться из груди, зато само тело отказывалось подчиняться ей. Девушка продолжала беспомощно сидеть в своем кресле.

Топот копыт за окном стих. Раздался шум шагов за дверью. Бронзовая ручка двинулась вниз. Дверь распахнулась, впуская в комнату черного рыцаря. Приблизившись к креслу, он опустился на одно колено и снял шлем.

— Лани, — прошептал он, беря ладонь девушки и прижимая ее к своему разгоряченному лицу, — я рад, что ты позвала меня.

— Коросс, — наконец удалось выдохнуть ей застывший в груди воздух.

Он улыбнулся, но лицо его выглядело очень усталым, если не сказать изможденным. Не удержавшись, она провела рукой по волосам. Они были шелковистыми и источали необыкновенно тонкий аромат. «Луноцвет», — подсказал кто-то девушке источник этого запаха.