Восхождение миротворца

— Разделитесь по трое! Бейте изолитов сообща! — скомандовала королева.

Битва закипела с новой силой. Втроем или даже вдвоем атакуя изолитов, южане повергли наземь их первые тройки, заставив остальных немного отступить. Благодаря этому раненые получили возможность отползти из гущи сражения. Тех, кто пострадал тяжело, оттаскивали лекари, многие из которых сами были ранены.

Королева уже не боялась своих сомнений.

«Остановись. Дай сигнал к отступлению. Не жаль себя, пожалей свой народ. Слышишь эти крики и стоны раненых? Сколько тысяч пало на этом поле? А сколько еще падет? Ведь за изолитами, гляди, целый легион даймонов. Легион, может, не из лучших, но для остатков твоей армии гибельный. Пройдет минут десять-двадцать, и твоя контратака захлебнется в крови».

«Пусть я умру, но я умру в единстве со своими воинами, а они — со своей королевой. Но никто, никто не расстанется с жизнью в навеваемом изолитами одиночестве!»

И тут появились боевые колесницы — одно из наибольших достоинств королевской армии Южного оплота. Их было всего пятьдесят, но сейчас, на открытом пространстве, они стоили целой когорты пехоты. Снаряженные двумя быстрыми и выносливыми лошадьми, защищенными кольчужной попоной, оббитые железом, с острыми лезвиями по бортам и серпами на осях — колесницы мчались как горячий вихрь. Над ними развевались знамена. Слаженные действия экипажа из трех воинов — возничего, стрелка и прикрывающего их щитоносца — делали каждую колесницу грозным орудием. Под предводительством военачальника Кепелая, которому не было равных в управлении лошадьми, колесницы неслись с громом и топотом, шумя знаменами и гремя железом. Еще издали поражая даймонов стрелами, они бурей летели на их шеренги, отчего те невольно попятились, предчувствуя страшной силы удар.

— Эй-эй-эй! Хвала Небесам! Снесите эту орду! — заорали воины-южане, радуясь, что такое могучее воинство на их стороне.

С своими телохранителями королева уже неслась галопом вдоль морфелонских войск, расчищая дорогу для Кепелая.

— Расступитесь! Расступитесь! Все к крепостным стенам! Дорогу! Дорогу!

Передние ряды даймонов открыли беспорядочную стрельбу по атакующим колесницам, но это не возымело никакого эффекта. Несущиеся во весь опор колесницы, сотрясая землю, сверкая острыми серпами, ударили в толпы даймонов и как смерч разметали их шеренги. Сам Кепелай, длинноволосый воин средних лет, управлял главной колесницей, направляя ее в наиболее плотные толпы врагов. Его стрелок продолжал стрелять из лука, а щитоносец схватил длинный меч, разя даймонов на скорости.

Южане Феланира возликовали и, восхищенные столь блестящим успехом, устремились в бой.

— Изведали, нечистые! Вали их, круши!

Убедившись, что даймоны ошалело сбиваются в кучу и уже не окажут серьезного сопротивления, королева вернула политарху знамя армии.

— Истребляй изолитов! Загони их обратно в подвалы!

— А как же лагерь? — спросил потрясенный политарх, указывая на запад, где двигалась, поднимая ураган пыли, черная туча даймонов. — Это Первый легион Хадамарта!

— Не смотри туда, Феланир. Не думай сейчас сверх того, что тебе доверено. Бей изолитов!

Королева поскакала назад в крепость, по ходу направляя иных младших военачальников в гущу битвы, иных — за собой в город, и даже охрипла, отдавая приказы. Полторы тысячи южан последовали за ней, но королева понимала, что этого мало для боя в городе.

— Феланир! Кончай с изолитами и двигайся к нам в город! Дексиол! — позвала она начальника лучников, окрикивавшего своих уцелевших людей. — Бери всех своих и следуй за мной!

Королева глянула вокруг. Что? Войско Ордена хранителей еще существует? Да, оно сократилось вдвое, но те, что остались, теснили литой шеренгой разбитый колесницами легион к подземелью. Интересно, жив ли старый Теодеций, его нигде не видно? Но, похоже, хранители справляются и без своего патриарха.

Через толпы отступающих даймонов к королеве прорубился начальник морфелонских войск Ивор. Как ему удается бегать в этих тяжелых пластинчатых доспехах?

— Войско готово войти в город, моя королева, — прохрипел он грубым, запыхавшимся голосом.

Сильвира почтительно кивнула. «Своей королевой» ее называли только особо приближенные южане, как Этеокл, но услышать такое от гордого морфелонца!

— Сколько у тебя осталось, Ивор?

— Шестьсот тяжеловооруженных пехотинцев, — отрапортовал военачальник. — Еще есть двести дружинников из Мутных озер. Хочется верить, что они будут нелишними.

— Почему они не убежали со своим князем?

— Думаю, они боятся вашего гнева, сиятельная королева, — доложил уже по уставу Ивор.

— Боятся, — повторила королева, глядя на копошащихся в стороне дружинников. — Скорее они боятся, что останутся без жалования и им не с чем будет вернуться к своим голодным семьям. Собирай всех, кто есть, Ивор, и следуй за мной в город.

— Слушаюсь, сиятельная королева, — военачальник неловко глянул в сторону дружинников. — Позвольте только пообещать этим несчастным, что жалование они получат двойное.

Королева молча кивнула.

Автолик отпрыгнул в сторону, едва его ноги коснулись пола. За ним тут же рухнула груда битого камня разрушенной башенки. Сила архимагов Темного Круга, даже без Сферы крови, впечатляла. Они не уймутся, пока не будут уверены, что отомстили. Они будут искать его везде, до самой смерти, а если он попадется им живым…

Автолику стало не по себе от одной этой мысли. Он закинул за спину лук, не нужный в узких коридорах, обнажил меч. В прорези бойниц пробивался свет. Коридор вел прямо вдоль крепостных комнат. Бесшумно ступая, Автолик двинулся дальше. Надо быть осторожным. Если соседняя Крепость отчаяния уже захвачена южанами снаружи и внутри, то в помещения Крепости страха еще никто из союзников не спускался.

Внезапно он услыхал шорох шагов и негромкий говор. Автолик бросился к одной двери, к другой. Заперто. Шаги приближались. Он вжался в стену, ничуть не надеясь, что враги пройдут мимо.

Один, два, три, четыре… четыре человека — определил он по звуку шагов. Осторожно выглянув, он различил змеевидные шлемы и черные нагрудники. Легионеры тьмы! Автолик прижал к себе лезвие меча. Бежать некуда, драться не хочется. Но иного выхода нет: сейчас его заметят, и чья-то кровь несомненно прольется. Пусть лучше их, чем его.

«Даймонщина! Неужели придется следовать грубому мирянскому принципу „Убивай, не то убьют тебя?“»

— …Свои долбанули, что ли? — услышал он сиплый голос кого-то из легионеров.

— Архимаги наши, ясное дело, — отозвался другой, низким басом.

— Надо же, башню напрочь снесли! Кто потом отстраивать будет?

— Бездельников городских сгонят, да и дело с концом.

— А что как сильвирцы в город войдут? Это что ж, архимаги такими штуками по домам валить станут? — с тревогой проговорил молодой голос.

— С них станется, — сказал сиплый. — Я своих еще месяц как за город отправил.

— А мои тут, сразу за Аргосом, в двух шагах…

Это было странно, немыслимо, но Автолик узнал этот низкий бас. Очень хорошо, возможно, не придется проливать ни свою кровь, ни чужую. Тем более, что на этих легионеров не наложены чары кровожадности.

Он выступил посреди коридора, когда врагов отделяло от него шагов семь.

— Здравствуй, Фалек.

Раздался свист извлекаемых легионерами палашей. Обладатель низкого баса, крепкий воин лет тридцати с жестоким взглядом, замер с выставленным перед собой клинком:

— Автолик?

— Я, дружище.

Могло показаться, что встретились два давних друга, если бы не направленные друг на друга мечи.

— Как я понимаю, Фалек, учение философов, с которыми ты выступал на Светлой арене, не дало тебе ответов на твои искания. Далеко же ты зашел в своих поисках смысла! Хоть нашел, что искал?

Трое других легионеров недоуменно глядели то на Автолика, то на своего Фалека. Похоже, тот был у них старшим.

— Это было давно, Автолик, — произнес он.