Воля Императрицы

Сэндри покачала головой. Сложенные у неё на коленях руки дрожали:

— Не все женщины и не все семьи сильны одинаково. Они заслуживают вашей защиты. Я не останусь в стране, которая в этой защите отказывает. И мне было ясно дано понять, что я не могу считать себя в безопасности даже в вашем собственном дворце, Кузина.

Берэнин почувствовала себя так, будто эта девчонка дала ей пощёчину.

— Ты смеешь… — начала она, гневаясь, но потом поймала взгляд Сэндри.

«Ещё как смеет», — подумала Берэнин. «И она права. Я была так уверена в своей власти, что не осознавала, что пылкие молодые животные, вроде моих придворных, всегда проверяют длину поводка и крепость узды. Я ослабила бдительность, и ей нанесли невыносимое оскорбление. Обычай должен был применяться только к женщинам, взятым на открытом пространстве, а не из-под защиты их сюзеренов. Разбив мою защиту, Фин уничтожил мою честь в глазах всех родителей, которые доверили своих незамужних дочерей на моё попечение».

Она разгладила свои юбки.

— Тебе больно, и ты оправляешься от сильного испуга, — сказала она своим самым успокаивающим голосом. — Утром ты отнесёшься к этому по-другому. Неужели ты правда отвернёшься от всего, что может предложить Наморн?

Говоря это, она поймала взгляд Браяра.

И именно Браяр ей ответил:

— Если Наморн предлагает это — от да. Я не разобрался с Фином сам лишь из вежливости по отношению к вам. Он попытался похитить мою сестру, и наша магия роднит нас больше, чем кровь. Или, может быть, мне просто дать его Сэндри, когда у него нет с собой наркотиков и заклинаний, делающих его большим человеком.

В его голос слышалось явное презрение.

— Вы думаете, что сильная женщина всегда может это преодолеть? По-моему, это изнасилование, в любой стране.

Берэнин не хотела больше смотреть ему в глаза. Что-то в них было такое, что заставило её чувствовать то, с чем она не сталкивалась годами: вину. Это ей не понравилось. Вместо этого она обратила свой взгляд на Сэндри:

— Итак, как и твоя мать, ты бросишь свои земли и свой долг перед твоими людьми.

Сэндри упрямо вздёрнула подбородок:

— О моих людях очень хорошо заботится тот, кто их знает, — отрезала она. — Как вы смеете говорить со мной так, будто я пустилась в разгул и довела моих подданных до нищеты? Я что, должна остаться здесь, где я — всего лишь толстый кошелёк и земельный участок? Где я — вещь, которой положено занимать нишу в домашнем святилище, за исключением дней, когда моему господину мужу хочется меня немного отполировать?

«Она не осознаёт, что плачет», — подумала императрица, и в её груди колыхнулась жалость, которую она сразу же задавила. «Я сама справилась довольно неплохо», — раздражённо подумала она, — «сбежав от двух олухов, которые считали, что взяли надо мной верх. Наморн — суровая страна. Империи нужны сильные женщины, сильные мужчины, и сильные дети, которые выживут и принесут процветание. Этому я научилась у отца, даже когда он подписывал приказ о казни моего второго похитителя».

Сэндри покачала головой, и смахнула с глаз слёзы:

— Я возвращаюсь домой. Я всё устроила, так что у Кузена Амброса больше не будет недостачи в деньгах. Мои друзья могут остаться или уехать по своему желанию, но я возвращаюсь в Эмелан, где я — человек, а не наследница.

Последнее слово она выплюнула как ругательство, затем встала, сделала короткий реверанс, и заковыляла прочь из зала. Когда Кэн поднял ладонь, чтобы остановить её каким-то заклинанием, Берэнин покачала головой. «Есть и другие способы заставить заносчивую юную клэйхэйм смотреть на вещи благоразумно», — сказала она себе.

Она посмотрела на двух остальных, и осознала, что они пристально за ней наблюдают.

«Что бы они сделали, не останови я Кэна?» — задумалась Берэнин. На миг ей стало почти страшно. Эти две светлые пары глаз, серо-зелёных и серых, пристально уставились на неё подобно тому, как соколы смотрят на добычу.

«Может быть, у вас есть сила», — безмолвно сказала она им, — «но я — старше и гораздо опытнее. На моей стороне — истинно великие маги, а не хорошо образованные дети». На какое-то время она удержала их взгляды, затем посмотрела на одного только Браяра:

— Ты можешь остаться, — сказала она, щедро добавляя мёда в свой голос. — Я всё ещё предлагаю тебе империю в качестве сада. Представь это, Браяр: пряные деревья из Кидлао и Алипута, целебные папоротники из Мбау, благовонные кусты из Гьонг-ши…

Его голова дёрнулась так, будто она дала ему пощёчину:

— И закрыть глаза на это? Гадать, вышла ли проходящая мимо женщина замуж по собственной доброй воле? А я-то думал, что только с уличными крысами обращаются как с тараканьим дерьмом. Это честь для меня, что вы обо мне так хорошо думаете, Имперское Величество, но я уезжаю с Сэндри.

Он коротко поклонился императрице, и посмотрел на Трис.

— Иду, — сказала она, вставая. — Крысиная нора заткнута, — уведомила она Берэнин.

Она подавила зевоту. Когда та прошла, Трис добавила:

— Благодарю за предложенный пост, но я с Браяром и Сэндри.

Она сделала лёгкий реверанс, взяла предложенный Браяром локоть, и вышла вместе с ним прочь.

Дверь бесшумно закрылась.

Берэнин откинулась в кресле, закрыв глаза. Она чувствовала, что двое её великих магов ждут, когда она заговорит. «В моём собственном дворце», — разъярённо думала она. «Мой собственный дворец! Когда дюжины дворян доверяют мне своих дочерей, чтобы они служили украшениями моему дому!»

— Кэн, — сказала она, принудив свой голос звучать спокойно. — Разошли приказы. Я хочу, чтобы Финлак фэр Хьюрик был арестован немедленно. Засунь его в самую сырую дыру, какие только у нас есть. В цепях. Его слуг кинь туда же, тоже в цепях. Проверь конец туннеля, который заблокировала Трис, на случай, если кто-то из них там скрывается. С ними я разберусь завтра. Затем возьми часть магов, а также отряд стражи, и произведи арест Винэйн Ноталоса фэр Хьюрика по обвинению в государственной измене.

— Главу Сообщества Магов? — нервно пробормотал Кэн.

Берэнин открыла глаза, чтобы зыркнуть на него:

— Ты хочешь сказать, что не можешь взять такого сопливого политикана как Ноталос? — отрезала она. — Ты что, позволил своим навыкам и навыкам твоих людей ослабнуть?

— Он ничего такого не имеет ввиду, Имперское Величество, — гладко объявила Иша. — Это легко устроить, мальчик мой. И он предал оказанное ему доверие. Используй заклинание «банка призраков».

Ишабал положила ладонь Берэнин на плечо:

— Всё будет сделано так, как вам требуется.

Императрица закрыла глаза:

— Тогда ступай, и сделай это, Кэн. — Я хочу, чтобы к закату он был в камерах для магов. Если Сообщество начнёт скулить, отошли их к Ише.

Она послушала удаляющиеся шаги Кэна, и подождала звука открывшейся и закрывшейся за ним двери. Только после того, как он ушёл, она произнесла:

— Сделай что-нибудь с Трисаной Чэндлер, Иша. Они будут гораздо менее дерзкими — Сэндрилин будет гораздо менее дерзкой — без защиты своего маленького погодного мага.

Ишабал кивнула:

— Я позабочусь об этом, — тихо ответила она. — Это довольно просто.

— Действуй тонко.

Берэнин знала, что было оскорбительным намекать на то, что Иша не знала, как правильно наложить проклятие, но ей было уже всё равно.

— Теперь я хочу получить её нам на службу ещё больше. Когда она поклянётся нам, ты скуёшь её так, чтобы она знала, кто именно является её госпожой, Иша.

Потребовалось время, чтобы обработать ноги и руки Сэндри — она была в таком бешенстве, что трудно было заставить её усидеть на месте. Браяр послал Гудруни за мятным чаем, чтобы успокоить Сэндри, но Сэндри бросила чашку в камин.

Гудруни посмотрела на созданный ею беспорядок, скривив губы:

— Если вы хотите закатить детскую истерику, то я вам не нужна, миледи, — сказала она тоном опытной матери, каковой и являлась. — Разбудите меня, когда будете ложиться спать, и я помогу вам с ночной рубашкой. Если будете бросать что-то ещё, я уберу это утром.