Завод седьмого дня (СИ)

Но будет ли у Альберта место, куда он сможет сбежать?

– Останусь, – упрямо отозвался Альберт. – Смирюсь, обживусь, назову дочку Майей. Буду много работать.

– А если будет сын?

– Тогда будет Маем.

– Май, – Карел задумчиво покрутил имя так и эдак. – А ничего, хорошее имя.

Альберт задремал, и они так ни к чему и не пришли. Брат, похоже, решил положить свою жизнь на благо других. Карел не хотел этого допустить, но совершенно не представлял, что может для этого сделать.

Альберт был упрям, куда упрямее Карела. Наверное, весь в отца.

Через несколько часов Карел спустился вниз, заглянул в квартиру. Видимо, все закончилось: медик возился с орущим ребенком и, кажется, сам не знал, что делать. Он не придумал ничего лучше, кроме как сунуть запутанного в простыне младенца в руки Карелу, который внезапно испытал к нему жгучую неприязнь. Делать было нечего, Альберт не совсем адекватен, а Петерс, видимо, не до того.

Карел вышел на кухню, с трудом утряс орущее дитя, и тут же рядом появился медик. Сел за стол, зарылся пальцами в волосы, сжал их.

– Как Петерс? – очень тихо спросил Карел. – И какого оно пола?

– Это мальчик, – ответил медик и встал.

Значит, Май, определил Карел и подумал, что нужно разбудить Альберта.

– А Петерс, к сожалению… – врач запнулся, облизнул губы и отступил дальше в коридор. – Я ничего не смог сделать.

Он поспешно вышел, ничего не сказав – ни чем кормить ребенка, ни как укладывать спать. Ну, а что два мужчины сделают с младенцем? Как они его вырастят без матери?

Видимо, медик и сам не знал, по крайней мере, он слишком уж быстро сбежал по ступеням, Карел даже услышал стук подошв.

Альберта он растряс с трудом. Тот брыкался, отворачивался и в итоге разбудил ребенка. Так, держа в одной руке младенца, а в другой локоть младшего брата, Карел вернулся в квартиру.

Альберт прошел в комнату, где на кровати лежала бледная и совершенно мертвая Петерс. Взяв ее за свесившуюся с одеяла руку, он сел на пол и ткнулся лбом в каркас кровати. Карел пошел греть молоко, от воплей юного Мая закладывало уши.

Но, видимо, только ему. Альберт был слишком занят смертью Петерс и жалостью к самому себе, чтобы сообразить, что брату требуется помощь.

Нет, Карел не был в обиде, просто его страшно раздражал этот крик, и он совершенно не понимал, почему все так вышло.

И уж совершенно ничего он не понял, когда Альберт вышел в коридор, схватил куртку с вешалки и вышел, хлопнув дверью.

Карел остался в квартире с мертвой женщиной и младенцем на руках. Вот такого он совершенно точно не ожидал и не знал, как теперь поступить. Укачивая Мая, он размышлял над тем, что теперь делать и куда идти. В первую очередь – к Йохану, а потом – куда? Нужно хоронить Петерс.

С трудом, но Карел все же заставил себя подняться. Он мог понять желание Альберта сбежать отсюда и понимал, что искать его сейчас бессмысленно. Сам он бесславно сбежал к Бергу, когда узнал о рождении Тиля. Он почему-то был уверен, что родится девочка, и несоответствие ожиданиям выбило его из колеи.

Берг вправил его в колею в два счета, так что пришлось Карелу брать себя в руки, возвращаться и радоваться новорожденному вместе со Стариком.

Маю же не повезло: у него не было матери и похоже, не было отца. Задумчиво разглядывая страшное личико наконец-то заснувшего ребенка, Карел подумал, что нужно пойти и отдать его Йохану. Он дядя, пусть и воспитывает.

Но к Мастеру он, конечно, не пошел.

Младенца Карел закутал в одеяло, на себя накинул плащ, который Альберт не взял, но все равно ему хотелось как можно скорее добраться до места, где будет сухо и тепло. С одной стороны, он догадывался, что новорожденного нельзя таскать по улице, но с другой стороны, нельзя было и держать его дальше при себе: Карел просто не знал, что с ним делать.

Уже на выходе из подъезда дверь ему придержал Кристиан. Кажется, сегодня он специально попадался на глаза Карелу, предупреждая, что не стоит делать глупостей.

– Альберт наверху? – поинтересовался Кристиан, уже заходя в подъезд.

– Да нет, ушел куда-то.

– Вот как.

Кристиан немного потоптался, но выходить под дождь не спешил. Карел тоже стоял под козырьком подъезда, покачивая Мая.

– Тогда, как увидишь, скажи, что Мастер хочет его увидеть.

– Скажу, – кивнул Карел и, уже отвернувшись, пробормотал себе под нос. – Лучше б Мастер сам пришел за своим племянником и забрал его у меня.

– Что-то сказал?

– Говорю, забери Петерс. Я не знаю, где вы там людей хороните.

И решительно ушел, с трудом продвигаясь в потоке воды. Кристиан некоторое время удивленно смотрел ему вслед, после чего развернулся и взлетел вверх по лестнице.

Несмотря на сомнения Карела, Лиа встретила его приветливо – должно быть, успокоилась. Даан так и вообще был ему рад – он вышел в коридор, заулыбался, похлопал по мокрому плечу и скрылся в комнате, где продолжил работу. Он не слышал, как снова начал разрываться Май, а вот брови Лиа поползли вверх.

– Это когда ты успел?

Она отняла у несопротивляющегося Карела ребенка и направилась вместе с ним на кухню. Карел поплелся следом.

На кухне было светлее, чем в коридоре, но достаточно темно, чтобы тот же Даан не смог работать при таком освещении. Наверное, они что-то придумали, или же Даан сейчас занят Людде.

– Это не мой, – Карел сел за стол и устало на него облокотился. – Это ребенок Альберта и Петерс.

Говорить приходилось, повышая голос, чтобы перекрыть ор, пока Лиа металась по комнате и пыталась найти какое-нибудь решение при отсутствии света, молока и неработающей плите. На Карела она даже не смотрела.

Кое-как Май уснул, и Лиа отнесла его в кроватку, из которой Людде безнадежно вырос. Задержалась там на некоторое время, видимо, объясняясь с Дааном, вернулась и села перед Карелом.

– Ну, давай, рассказывай.

Карел принялся рассказывать, смотря в стол. Он не вдавался в подробности, решив, что Лиа не нужно знать об отце Мая, и старался, чтобы она не думала плохо об Альберте. Она и не думала: просто так вышло.

– Ладно, можешь парня оставить у нас, сам ты с ним явно не справишься. Найдешь Альберта – пригоняй, нет так нет. Сам, главное, заходи. На первых порах я готова помочь, но потом ему нужен будет хотя бы отец.

– Хотя бы отец у него есть.

Карел потер переносицу. Лиа задумчиво посмотрела на него, неодобрительно покачала головой.

– Ладно вы, дураки, Петерс тоже о чем думала. Но мальчишка-то почему должен из-за весь всех мучиться?

– Ну-ка, постой, – возмутился Карел, – а я-то тут при чем?!

Лиа смерила его холодным взглядом и ничего не ответила, но отношение ее ни на каплю не изменилось.

– Отлично, – раздраженно пробормотал Карел, – я теперь еще и во всем виноват.

– Не перегибай палку. Ты все сделал правильно.

– Тогда я не понимаю, о чем ты.

Лиа только пожала плечами – видимо, она сама не очень понимала, в чем его упрекает. Похоже, остаточная обида.

– Если сможешь, достань ему одежду и питание. Ты же где-то там работал, – дождавшись кивка, Лиа продолжила. – И обязательно оставь свой адрес, а то пропал куда-то, и не найдешь тебя. Мы уж думали, что с тобой что-то случилось.

– Я в порядке, – Карел пожал плечами, – давай бумагу, напишу адрес.

Лиа принесла ему огрызок бумаги и карандаш. Карел набросал несколько строчек, написал и свой этаж, и этаж Альберта. Почему-то ему казалось, что он теперь часто будет спускаться вниз: Мастер знает, что может случиться с Альбертом, когда он останется один.

Но лучше бы это уже прекратилось и все снова заработало. Ведь если бы не эта проклятая забастовка, у Петерс был бы шанс выжить.

– Ты же не участвуешь в этом?

Лиа коротко кивнула в сторону окна, за которым стояла стена дождя. Воды было все больше и больше. Карелу не верилось, что не прошло еще и недели, происходящее растянулось в его сознании на долгое время.

– Участвую, – признался Карел. – Все, кто не работает, участвует в этом. Из-за нас это все. Из-за тех, кто начал, и из-за тех, кто продолжил, потому что не может работать. Я не могу работать, я сижу и смотрю, чем все это закончится и когда. И ничего не могу сделать.