Мир, где меня ждут

В сотнях лиг от нее Демиана вырвал из липкой паутины кошмара собственный полный отчаяния крик. Тяжело дыша, с бешено колотящимся сердцем, он не сразу сумел убедить себя в том, что никакого храма в реальности нету, как нет и алтаря, и Марина не умирает на его руках. Вот только слишком уж живым и ярким был этот сон…

Глава двенадцатая. Голос крови, память сердца

Начало месяца капели десятитысячного лета Второй эпохи. Территория Фарагмы, Синар

Сумасшедшее сальто назад, и мощная лапа, способная шутя проломить каменную стену, пронеслась в паре дюймов от шеи. Разозленное неожиданным промахом чудовище яростно взвыло. Молодой маг прокатился по жухлой траве и едва успел, приподнявшись на колени, отмахнуться от твари мечом. Заклятая сталь вошла в плоть нечисти, как нож входит в масло, единым движением отсекая крогу две оставшиеся верхние конечности. Почти неуловимым для зрения обычного человека движением воин поднялся на ноги, и в воздухе мелькнула остро отточенная полоска металла. Вой раненой твари резко оборвался, едва заговоренное оружие отделило отвратительную башку от короткого мускулистого туловища. Маг прикрыл рукой глаза, когда то, что минуту назад было полным яростной силы, ненавидящим всё живое могучим крогом, обратилось облаком пепла, покрывшим тонким слоем одежду и короткие растрепанные волосы ведьмака.

Демиан отнял от лица ладонь и осмотрелся. В паре десятков ярдов от него Трей рубился сразу с тремя нарлагами. На лице друга застыло то холодное, расчетливое выражение, которое появлялось на нём, едва в поле зрения Трея попадали чешуйчатые монстры. И пусть самые разнообразные твари оставили на телах друзей отметины своих клыков и когтей, ни одну нечисть Трей не истреблял столь самозабвенно. Глядя на то, как умело приятель отбивает атаки уже изрядно потрепанных чудищ, Демиан пришел к выводу, что помощь ему в ближайшее время явно не понадобится. Боевой маг штопором ввинтился в плотную толпу хишассов [28], крутя смертоносную мельницу…

Демиан остановился, с трудом приходя в себя, когда оружие неожиданно не нашло себе цели. Противников не осталось, лишь горы праха то тут, то там лежали на земле, да в воздухе застыла серая взвесь, забивающая горящие огнем легкие. На время приносящая легкость и бесстрашие лихорадка битвы, совсем недавно играющая в крови, уходила, оставляя лишь усталость, головокружение и боль.

— Сколько?… — хриплым голосом спросил у подошедшего с обнаженным мечом Трея. Зачем сотрясать воздух попусту, когда за долгие годы научился понимать товарища с полуслова. Обычно ярко-голубые глаза друга сейчас были цвета стали, и взгляд под стать — острый, холодный.

— Трое ранены. Один тяжело. — Друг теперь всё чаще говорил именно так — короткими рублеными фразами, и то лишь в случае крайней необходимости. Нелегко было узнать беззаботного гуляку и разгильдяя Трея в этом суровом воине. Последние полгода сильно изменили его, и Демиан пока не мог понять, в лучшую или худшую сторону.

— Ясно. Пойдем.

Уставшие и злые ведьмаки приводили в порядок оружие, проверяли амулеты или просто отдыхали после очередной тяжелой схватки. Некоторые, матерясь сквозь зубы, перевязывали раны. Несмело выходили из домов едва оправившиеся от смертельного страха, еще не успевшие поверить в свое чудесное спасение жители маленького городка, названия которого ведьмаки не вспомнят уже на следующий день, как и названия многих других, которых они сумели отстоять в бою.

Демиана и Трея — негласного, но всеми признанного лидера магов-отступников и его правую руку — провожали сотни глаз, которые светились граничащим с обожанием восторгом, благодарностью и искренней приязнью.

— Там, — кивнул Трей в сторону красивого двухэтажного дома. Демиан толкнул дверь и вошел, приятель остался снаружи подпирать косяк.

Над невысокой лежанкой склонился парень в изгвазданном зеленом плаще мага-целителя. В ноздри ударил резкий ржавый запах крови. Демиан остановился за спиной целителя и коротко выругался, оценив открывшуюся перед ним картину. Перевязки здесь явно не помогут…

— Добейте… — едва различимый хриплый стон, сорвавшийся с пересохших искусанных губ. Да он еще и в сознании… — Нет сил больше терпеть это…

У молоденького врачевателя дернулся мускул на щеке. Демиан сжал зубы.

— Всеблагой В`итал [29], помоги мне, — прошептал целитель и простер окутавшиеся теплым сиянием руки над ранами умирающего. Хрупкие тонкие пальцы, узкие, почти женские запястья. Наверное, уже с самого рождения предопределено, кто кем станет, сама природа подготовила их к будущему нелегкому пути. Такие слабые руки не удержат меча, не натянут тугую тетиву. Но сейчас Демиан восхищался этим самоотверженным человеком, отдающим последние силы, чтобы спасти чужого ему воина.

Ведьмак положил ладонь на худое плечо целителя, открывая доступ к собственной жизненной энергии. Парень поднял на него покрасневшие от недосыпа, обведенные черными кругами глаза и благодарно кивнул. Совсем еще мальчишка, лет на шесть младше самого Демиана, наверняка только-только прошел Обряд. Он отлично понимал, что справился бы один, лишь выложившись до последнего, и от этого боевой маг почувствовал к нему еще большую симпатию. Сквозь мутную пелену перед глазами с удивлением наблюдал за тем, как края кошмарных рваных ран сближаются, затягиваются, покрываются тонким слоем молодой кожи.

Целитель в изнеможении уронил руки, вокруг которых угасали последние искры. Цветом лица бедняга сливался со своей грязно-зеленой хламидой. Демиан, впрочем, не без оснований полагал, что и сам выглядит лишь немногим лучше.

— Благодарю тебя, Витал, — выдохнул парень и пошатнулся.

— Пойдём-ка отсюда, тебе не помешало бы подышать свежим воздухом. — Целитель тупо кивнул, похоже, он слабо соображал, где находится и что с ним вообще происходит. Демиан подхватил парня под локоть и буквально поволок к выходу, в процессе транспортировки безвольного тела обнаружив, что сам не очень твердо стоит на ногах. Резерв сил не бесконечен, а ему уже которую неделю банально не удается выспаться. Спасибо тому таинственному дару, который позволяет ему не смыкать глаз с десяток ночей подряд и не чувствовать при этом особой усталости. Иначе, при такой кипучей деятельности, он бы уже давно обосновался в уютненьком деревянном домике размера метр на два.

Яркий дневной свет неприятно резанул глаза. Тревожный знак. Трей отлепился от стены гостеприимного дома и внимательно посмотрел на товарища и полуживого от полного магического и физического истощения целителя, но ничего не сказал. У крыльца нерешительно переминались с ноги на ногу самые смелые горожане, бросая на волшебников робкие взгляды. Наконец, так и не дождавшись никакой реакции со стороны ведьмаков, самый представительный из жителей, богато одетый грузный мужчина, уже убеленный сединами, выступил вперед и прокашлялся.

— Господа волшебники, я, от лица всех жителей нашего города, хотел бы выразить вам безмерную благодарность за наше спасение…

— Достаточно, — устало прервал зажиточного горожанина Демиан. — Мы лишь исполняем наш долг, вот и всё. Вам не за что нас благодарить.

— Но ведь вы идете вразрез с возмутительной политикой Теллариона! — возразил мужчина. — Магистр попрал все законы и бросил нас на растерзание хищным тварям…

— Как и наш герцог! — выкрикнул кто-то из толпы. Люди согласно закивали.

— Быть может, Хозяйка наконец услышит наши молитвы и даст нам достойного герцога и справедливого Магистра…

— Да! Такого, как вы…

Трей скривил губы в презрительной усмешке. Сомнительно, что боги прислушиваются к людским мольбам. Демиан и сам всю жизнь привык надеяться лишь на самого себя. Какое богам до него дело… А пожелание, конечно, очень даже интересное. Трея до сих пор передергивает при слове 'герцог', всё никак не может забыть своего славного папашу. И ведь кроме лучшего друга никому и словом не обмолвился о своем происхождении. Хотя правитель бы из него наверняка получился неплохой. А насчет Магистра…