Что будет, то будет (СИ)

И Северус понял, что если у нее и были какие‑то подозрения, она их уже оставила.

Одной проблемой стало меньше, но их по–прежнему оставалось много. И самая главная из них, не считая, разумеется, проклятья, — это необходимость держать все в строжайшей тайне. Под контролем должно быть все: поведение, жесты, выражение лица… Теперь его мир разделился на две части, граница между которыми проходила как раз вдоль двери кабинета Лэнса. И в каждой части должен быть свой Северус Снейп. Северус не решался называть профессора по имени даже в мыслях именно оттого, что боялся слишком большой разницы между этими двумя своими частями. Он опасался, что если в их отношениях не будет ни малейшего намека на субординацию, то ему станет еще труднее перевоплощаться в Северуса–по–ту–сторону–двери: все‑таки он не так давно изучает окклюменцию.

Поразмышляв еще немного, как объяснять свое периодическое отсутствие в гостиной Слизерина, чтобы это не казалось подозрительным, Северус наконец придумал план (правда, он не был от него в восторге, но это было единственное, что пришло ему в голову).

— Помнишь, Монтегю, ты еще давно спрашивала у Розье, как накладывать Летучемышиный сглаз, а он сказал, что не знает? — как‑то вечером поинтересовался Северус, улучив момент, когда в гостиной было побольше народу — и не было Розье. — Так вот, я нашел, как…

— А ты откуда знаешь? — сощурив глаза, поинтересовалась Аннабелла.

«Ивэн вроде совсем с ним не общается! Как, впрочем, и со мной…»

— Сам слышал, — пожал плечами Северус, хотя на самом деле он увидел это в ее мыслях пять минут назад.

— Тебя же тогда не было! — вытаращила глаза она. Некоторые их однокурсники тоже заинтересовались разговором: Северус ясно увидел, как они навострили уши. Так. Теперь — раздосадованное и немного испуганное выражение лица.

— А… да… это я, наверное, с чем‑то перепутал, Монтегю. Забудь.

— Нет уж, изволь объяснить, откуда ты об этом знаешь! — взвилась Аннабелла.

— Так тебе еще нужно знать про Летучемышиный сглаз?

— Не заговаривай мне зубы!!!

Вот теперь на них смотрели почти все. Северус вздохнул. Потом взмахнул палочкой, и кресло под Аннабеллой стало невидимым. Она опустила глаза на пустоту под ногами, взвизгнула и вскочила с места.

— Как ты это сделал? — восхищенно спросил Регулус. — Оно же не исчезло!

Северус снова махнул палочкой, придавая креслу первоначальный вид, и, подпустив в голос побольше сарказма, ответил:

— Между прочим, в библиотеке можно найти много полезного. Это заклинание действует и на людей.

Несколько секунд все молча обдумывали сказанное. «Ну разумеется, никто из этих болванов не разбирается в физике, ну пусть никто не разбирается, ну пожалуйста…»

Первой дошло до Аннабеллы. Правда, результат оказался не совсем таким, как он ожидал.

«Так он тогда видел ВСЕ?!»

— Ах ты, подонок! — завопила она, кинувшись к нему. — Да я тебе сейчас глаза повыцарапаю!!!

Ошеломленный Северус не успел увернуться, и она вцепилась ему в воротник, едва не сбив с ног. Он выхватил волшебную палочку.

— С ума сошла?! — прохрипел он, уже ощущая нехватку воздуха. — Ступефай!

Аннабелла обмякла и рухнула без сознания к его ногам. Северус отступил на шаг.

— Нарцисса! — дрожащим голосом воскликнула Миранда. — Он ее оглушил!

Нарцисса уже спешила к месту происшествия из дальнего угла гостиной. Она бросила встревоженный взгляд на Северуса, затем на Аннабеллу и, наконец, повернулась к Миранде:

— По–моему, все совершенно очевидно, — надменно произнесла она. — Я видела, что они с Монтегю сначала нормально разговаривали, а потом она кинулась на него, как бешеная. И кстати, приведите ее в чувство, наконец.

Северус поспешил отойти подальше.

Когда Аннабелла, опираясь на руку Миранды, поднялась с пола, Долиш спросил:

— Ты в порядке? Что на тебя вообще нашло?

— Вы что, не поняли? — тяжело дыша, почти выкрикнула она. — Снейп может становиться невидимым! Он за нами следит, грязнокровка поганая!!!

— Что за выражения! — воскликнула шокированная Нарцисса.

Северус с беспокойством подумал, что все зашло слишком далеко, и попытался хоть немного разрядить напряжение.

— Монтегю преувеличивает, — заявил он под прицелом не менее десятка откровенно враждебных взглядов, — ни за кем я не слежу. Просто мне нравится быть невидимым, потому что тогда хоть никто не достает.

— Еще раз увижу тебя невидимым — из‑под земли достану, — пообещала Аннабелла, нимало не смущаясь нелогичностью высказывания.

***

Теперь, когда все считали, что Северус в любое время мог становиться невидимым, он мог уже не волноваться, что кого‑то его отсутствие наведет на нежелательные мысли. Но решение этой проблемы досталось ему дорогой ценой. С первого курса он не особенно ладил с соучениками–слизеринцами, если не считать некоторого улучшения отношений в последнее время. Однако теперь к нему относились враждебно не только однокурсники, но и практически весь факультет. К счастью, дело не доходило до открытых столкновений, видимо, потому, что его злопамятность была известна многим, а в том, что Северус отомстит, никто не сомневался. Часто, выходя в гостиную, он ловил на себе облегченные взгляды: когда его не видели, он мог быть где угодно, но вот сейчас он именно здесь!

В другое время Северус принялся бы всецело поддерживать зарождающийся у слизеринцев образ «вездесущего Снейпа», но сейчас ему было не до того. Тем не менее, его изрядно позабавил разговор двух второкурсниц, одна из которых серьезно убеждала другую, что он, Северус, в курсе абсолютно всех разговоров в Слизерине.

— А зачем ему это? — взволнованным полушепотом спросила другая.

— А он самое интересное рассказывает декану, — немного подумав, ответила первая. Потом театральным шепотом продолжила: — На самом деле Снейп… ВАМПИР!

— Ой!

— Он ходит и ищет новую жертву!

Северус не выдержал, выступил из‑за угла и пристально уставился на них. Девчонки с визгом унеслись прочь.

Едва ли не каждую ночь Северус проводил у Лэнса. Общими усилиями они трансфигурировали кровать, все‑таки недостаточно удобную для двоих, в более широкую, хотя это далось им нелегко. Северус еще никогда не практиковался на столь крупных предметах, а Лэнс уже успел забыть многое из того, что проходили в школе. Наконец после многочисленных проб и ошибок у них получилось то, что надо.

Лишь раз в несколько дней Северус ночевал у себя — и тогда утром старался выходить из комнаты, когда в гостиной народу было как можно больше. Он приходил к Лэнсу вечером, обычно после того, когда у профессора заканчивались занятия, но иногда и после ужина. Уже на третий день Лэнс заявил:

— Хватит тебе стучать. Пароль — «Jag skall be att få tacka för gästvänligheten» [21].

— Отличный пароль, а главное, легко запоминается, — проворчал Северус.

Лэнс улыбнулся и взъерошил ему волосы.

— Я бы тебе его записал, если бы это не было неосмотрительно с точки зрения безопасности. Поэтому придется сменить.

— Сэр, вовсе не обязательно… — начал было Северус, но Лэнс уже взмахнул палочкой, нацелив ее на дверь. Северус с интересом посмотрел туда же.

— Готово, — сообщил Лэнс, убирая палочку в карман. — Новый пароль — «Принц–полукровка». Надеюсь, что его ты не забудешь.

И он подмигнул Северусу.

***

Февраль подходил к концу. До пасхальных каникул, и тем более до С. О. В., было еще далеко, но преподаватели нагружали студентов заданиями все больше и больше. Лэнс не отставал от остальных. У него много времени уходило на подготовку к урокам. Северус любил сидеть в кресле у камина и смотреть на Лэнса, на то, как он пишет конспекты, окружив себя горами книг, иногда хмурится и морщит лоб, если что‑то идет не так, а иногда потягивается, делает глубокий вдох и снова принимается за работу. Лэнс говорил ему, что вовсе не обязательно приходить так рано, но Северус знал, что профессору приятно его молчаливое присутствие. Он приходил, садился в кресло и терпеливо ждал, когда Лэнс освободится.