Вампиры — дети падших ангелов. Танец кровавых ма­ков.

У нее оставался Морган — прекрасный любовник, интересный собеседник и просто сильный мужчина. В его объятиях она однажды легко забыла Лайонела. И теперь, когда уже сама жаждала выкинуть из памяти идеальный образ с холодными глазами, у нее не оставалось сомнений, кто ей в этом поможет.

Водитель проводил ее до подъезда.

Несколько темных лестничных пролетов, дверь, холл, гостиная, лестница и, наконец, спальня.

Анжелика ворвалась в нее с улыбкой на лице, но та медленно растаяла, уголки губ опустились.

Морган сидел на кровати, одетый в серые брюки, тонкий белый свитер и светлые ботинки. Перед ним стоял чемодан.

Яркие васильковые глаза внимательно оглядели ее, и девушка, боясь, что он заговорит первым, воскликнула:

— Мы уезжаем? Почему ты мне не сказал?

В ее веселом голосе проскользнули нервозные нотки.

— Потому что ты остаешься, — последовал спокойный ответ.

— А что случилось? — с трудом вымолвила она. Чувство, которое испытывала с тех пор, как они приехали в Петербург — будто что-то большое и важное для нее вот-вот рухнет, достигло апогея. Она уже слышала, как гудит в ушах тишина — та самая, перед сильнейшей бурей. И в груди словно чья-то холодная рука сжала сердце.

— Морган… — прошептала Анжелика.

— Когда ничего нет, ничего случиться и не может. — Он провел пальцами по черной короткой бородке.

— Я знаю, что уделяла тебе меньше времени и мы отдалились, но это временно, просто…

— Временно? — переспросил он. — То есть ровно до тех пор, пока ты не придумаешь, как поссорить Лайонела с его подружкой? А дальше что?

— С чего ты взял?

— Доверяя тому, кто продает своих друзей, нужно понимать, что он может продать и тебя.

Анжелика опустила глаза. Не знала, какое у нее может быть оправдание перед этим мужчиной. Она оставляла его в своей квартире, зачастую он сам оставался, а сама ходила на светские вечеринки, где бегала за другим. Одно оставалось загадкой — почему Морган так долго терпел, почему не поставил ей ультиматум, если знал обо всем с самого начала?

— Я… — начала она, но Нориш ее оборвал:

— Лайонел убил Ксану.

Девушка растерянно пожала плечами.

— Он так дорожил ею, удивительно.

Морган кивнул.

— Тебе интересно, что она сделала?

— Ну конечно, — заверила девушка, не понимая, к чему он клонит.

— Она стала угрозой для его счастья с этой девочкой Катей.

Анжелика вздернула брови, но подходящих слов у нее не нашлось. Она помнила, как несколько лет назад требовала уничтожить наглую служанку, после того как та ее соблазнила. Анжелика поморщилась. До сих пор не могла до конца понять, как это случилось. Помнила лишь, что была сердита на Лайонела за газетные сплетни о его развлечениях с тремя юными туземками. Пока бродила по его дому, дожидаясь гуляку после очередного «важного дела», к ней и приклеилась Ксана. Наговорила каких-то невообразимых слов, утешала, целовала…

Наутро был скандал, в котором Лайонел принял сторону своей бесстыжей служанки.

Морган, точно прочитав мысли, сказал:

— Она тоже, как ты, самоуверенно полагала, будто особенная для него. — Он усмехнулся. — Я всегда искренне восхищался его способностью принимать радикальные меры. Потрясающее сочетание прекрасных принципов, основанных на беспринципности. С ним занятно водить дружбу — привлекательная опасность, но отважиться его полюбить и любыми путями добиваться внимания может только очень смелая или безрассудная девушка. Что же это в твоем случае, Анжелика?

— Я больше не буду его добиваться.

Нориш хохотнул и зааплодировал ей.

— Ты напоминаешь мне маленькую девочку, которая говорит родителям, что она больше не будет шалить. Я приехал сюда, чтобы узнать, излечилась ли ты от своей любви к Лайонелу. Нельзя сказать, будто я не знал ответа заранее.

Анжелика приблизилась к нему, села на корточки возле чемодана и, взяв Моргана за руки, прошептала:

— Сегодня я поняла, что больше не хочу любить и помнить Лайонела.

Васильковые глаза смотрели на нее грустно, а потом Морган со вздохом погладил ее по щеке.

— А завтра у него будет приступ ностальгии, он посмотрит на тебя дольше обычного и ты снова попадешься. И во сне будешь произносить его имя.

— А мы уедем!

— Нет, милая, придется поискать того, чья любовь к тебе затмит чувство собственного достоинства. Я не тот. — Нориш попытался подняться, но Анжелика вцепилась в его руку и удержала.

— Ты поступаешь так из-за той девушки, которую любишь? Я знаю! Ты сам мне говорил, что разрывал все свои отношения из-за нее!

— Да, так и было. Встречал ее, мне казалось, она чуть дольше на меня посмотрела, со значением улыбнулась, не просто так заговорила. Мне всюду виделся намек, но его никогда не было. Как и все безответно влюбленные, я придумывал себе то, чего нет.

— Нам же хорошо вместе! А она, может, тебя и правда не любит и ты ей совсем не нужен!

— Я знаю, что не нужен ей. — Морган поднялся, Анжелика пыталась его обнять, но он высвободился, взял чемодан и зашагал к двери. Приоткрыв ее, он обернулся и сказал: — Эта девушка — ты, Анжелика. — Взгляд васильковых глаз остановился на мраморной скульптуре — сценке их первой стычки у перил. Фигурка стояла на высоком круглом столике возле дверей.

Девушка увидела мимолетную улыбку на губах Нориша, внутри затеплилась надежда и, точно спичка на ветру, тут же потухла.

Покидая комнату, Морган, точно случайно, смахнул фигурку со стола. Та упала и раскололась надвое, отделив девушку с перилами от мужчины позади. А с ней раскололся совсем новый и оттого хрупкий мирок, такой нужный, но вовремя неоцененный.

Анжелика побежала следом, умоляла: «Останься», говорила: «Ты мне нужен», обещала: «Уедем вместе», но из осколков своих слов она уже не могла склеить то, что так неаккуратно разбила.

Девушка вернулась в свою спальню, постояла над обломками мраморной статуэтки и легла на кровать, зарывшись лицом в подушки. Впервые о Моргане Норише она узнала от Лайонела, тот помахал у нее тогда перед носом письмом своего друга и заявил: «Этот вампир — легенда в искусстве. Его работы живые, поистине живые. Ты будешь очарована»

А потом состоялось их знакомство.

Гость едва посмотрел на нее и сказал Лайонелу:

«Мои скульптуры тебе больше не нужны, друг, ты обзавелся редкостным экземпляром».

Подобная формулировка ее оскорбила, а его дальнейшее не сильно вежливое и внимательное обращение раздражало.

Она сразу заметила, насколько привязан хозяин Северной столицы к странному скульптору, и ей это не нравилось. Лайонел восхищался им, они проводили в беседах много часов, у них имелись общие интересы, какие-то свои секреты и воспоминания.

Анжелика стиснула край шелкового покрывала. Если бы только он хоть раз намекнул ей о своих чувствах, если бы не был всегда так безразличен и даже груб…

Нет, она, конечно, не бросила бы Лайонела, но сейчас, сегодня, зная об истинном отношении к ней Моргана, возможно, она была бы готова дать ему что-то взамен, кроме своего изумления.

Ей-то всегда казалось, он другой, не такой как все, раз не влюбился в нее, не пополнил круг воздыхателей. А оказалось: любовь не всегда вздыхает достаточно громко, чтобы ее услышали.

Дверь приоткрылась, и девушка резко обернулась, надеясь, что Морган передумал, но на пороге стоял Даймонд. Красновато-каштановые пряди закрывали бледный лоб, падая на пронзительно синие глаза. Одетый в потрепанные голубые джинсы, бело-серую рубашку с коротким рукавом, он походил на хулигана из подворотни.

— А-а, это ты, — отворачиваясь, разочарованно протянула она.

Тот прошел в комнату и сел рядом, положив руку ей на плечо.

— Да, всего лишь я.

Прошло несколько минут томительного молчания, девушка перевернулась на другой бок и, подложив ладонь под щеку, устремила взгляд на красивое лицо юноши.

Длинные ресницы с кровавым отблеском дрогнули, Даймонд, не зная, куда деть руки, убрал их за спину.