Камин-аут (СИ)

– Решил провести эксперимент, как на мне будет смотреться макияж, – пробубнил Маю себе под нос.

– Ну и как, эксперимент прошел успешно? – устав от его ужимок, прохладно отозвался Эваллё.

– Зашибенно.

– Тогда почему твоя одежда выглядит так, словно ею вычищали гараж?

– Я никогда особой чистоплотностью не отличался.

– Где Фрэя?

– На уроке.

– Отлично, а теперь давай имена, – взгляд Эваллё посерьезнел.

– Чего?

– Имена тех, кто тебя обидел, давай.

– Разбежался.

Брат встал со скамейки и вытащил из заднего кармана мобильник.

– Э, ты чего задумал? – встрепенулся мальчик.

– Признавайся, что им от тебя надо было?

– Ни хрена им от меня не надо было.

Маю уже устал от допроса.

– Кончай так со мной разговаривать. Я не половая тряпка.

Парень поднял телефон на уровень лица и, удерживая тот двумя пальцами, потряс.

– Я набираю Рабию и докладываю ей то, что сочту нужным, и пускай она с тобой разбирается, или ты мне говоришь, кто они.

– Да пошел ты! – не на шутку взбесился Маю. Рывком поднялся на ноги и, закинув сумку на плечо, двинулся в том направлении, в каком пришел.

Пройдя парк до входных ворот, обернулся. Эваллё шел следом, но держался на приличном расстоянии. Брат делал вид, что наслаждается прогулкой под лучами солнца. Маю это чертовски злило. И слежка брата доводила до белого каления. Что же Рабии не звонит?

Таким образом преодолев не меньше мили, Маю снова обернулся. На этот раз Валя просто шел, равнодушно глядя вперед и стерев со смазливого лица это глупое веселье. Стало интересно, как долго брат собирается его выгуливать. Они брели вдоль шоссе, лес постепенно редел, за деревьями стали видны пятиэтажки. Эваллё перешел на другую сторону дороги, но не остановился. Мальчик изредка на него оборачивался. В груди поднималось странное веселье.

Навстречу ехал автобус. В сотне шагов располагалась автобусная остановка. Мальчик припустил бегом. Не нужно было озираться на брата, чтобы знать – тот не отстает. Как только они забежали в автобус, Маю деловито прошел назад и плюхнулся на место у окна, предпоследнее в ряду. Лицо залило солнцем, но скоро автобус въехал в зону леса, и мальчик расслабил веки, на минуту погрузившись в свои мысли. Было на удивление приятно на душе. Закрытые глаза щекотали мелькавшие за окном тени. От форточки шел сквозняк, поднимая волосы на голове и бросая их в лицо. Затемненные стекла скрывали блеск солнца.

Словно ощутив толчок в спину, мальчик открыл глаза и обернулся к брату. Тот сидел на последнем сиденье позади Маю.

– Куда мы едем?

– А куда ты хочешь? – вопросом на вопрос ответил парень, не сводя глаз с вида за окном.

Мальчик встал коленями на сиденье и налег на спинку локтями, так, чтобы лучше видеть брата. Сумка со спортивным костюмом, сменной обувью и прочим стояла рядом с Эваллё. Парень придерживал её одной рукой. Эваллё развалился на сиденье, широко разведя колени и глядя в окно.

– Поехали в твою секцию. Ты мне писал, что она в загородном доме мастера рукопашного боя Паули Каурисмяки.

– О, – улыбнулся парень, – ты запомнил.

– Память – полезная штука, – улыбнулся мальчик, похлопав себя ладонью по макушке.

Эваллё казался сонным. Маю не представлял, как так можно: ложиться позже всех из-за своего ночного образа жизни и вставать утром раньше всех, собираясь на тренировку. Днем Эваллё не спал.

– У тебя там есть чистая одежда? – с задором спросил он, указывая на сумку брата.

Порывшись в карманах, парень извлек футболку и перекинул Маю.

– Чистая. Забирай.

Мальчик уселся на место и шустро избавился от рубашки, потом влез в футболку. На плечах оказались прорези, через которых задувал ветерок. На груди – чуть скошенный текст, мелкие строчки. В дырах по бокам и спереди были разноцветные вставки из ткани. Несуразная, как и вся остальная одежда старшего брата.

– Тебе нужно..? – Эваллё изобразил, как смахивает что-то с век. – У меня с собой салфетки.

– Мне, в общем-то, все равно, – поспешно отмахнулся Маю, и чтобы как-то оправдать себя, заключил веселым тоном: – Со мной рядом есть человек, который выглядит во много раз чуднее.

Хватит на сегодня выставлять себя идиотом, можно подумать, если его накрасили какие-то дураки в женском туалете, он всю дорогу будет теперь ныть.

– Твое дело.

Подросток привалился головой к стеклу, незаметно вдыхая запах футболки, конечно, та была выстирана с порошком, но, пролежав долгое время с другими шмотками Эваллё, пахла почти так же, как остальная одежда брата. Что-то очень приятное, поначалу казалось, что такой запах мог бы иметь определенный сорт цветов, но, вот что примечательно, среди Валькиной косметики не нашлось ничего даже отдаленно похожего. А спросить, откуда так понравившийся запах, не позволяло самолюбие.

Когда они вышли из автобуса, Маю спросил, снова вырвав брата из сонного оцепенения:

– И ты каждый раз едешь сюда на автобусе? Так далеко…

– На машине быстрей выходит.

Лесное шоссе высоко обступили деревья, в просвете между зарослями то и дело всплывал обширный участок обработанной земли, где вдалеке пролегала населенная территория. Коттеджи сменяли один другой. Место оказалось уединенным, тихим и, несмотря на многочисленные постройки, будто бы необитаемым.

– Сейчас там нет занятий, – добавил брат после затянувшейся паузы.

Через перепаханное поле – сейчас на земле не было ни одного ростка – пролегала протоптанная дорога, достаточно широкая, чтобы проехал внедорожник.

Тренировочный клуб Паули Каурисмяки располагался в двухэтажном доме из клееного бруса. У входа в здание Маю увидел площадку, присыпанную мелким слоем песка. В вестибюле сразу стало прохладней и темнее. Повсюду стоял запах дерева. Проведя Маю по всему комплексу, Эваллё привел его в бассейн, еще не успевший к тому времени закрыться.

Вдвоем с братом они устроились на деревянной скамье, тянувшейся вдоль западной стены. Эваллё наблюдал блики солнца на воде, Маю развалился в метрах в трех от парня, сняв обувь и спустив ноги на кафельный пол.

– И чем ты здесь занимаешься?

– Отрабатываю техники уличного боя. Помимо этого хожу в бассейн и тренажерный зал. Занимаюсь боксом. Играю в футбол и баскетбол. Иногда езжу верхом, тут неподалеку есть ипподром. По утрам оббегаю этот сектор.

Маю изумленно поглядел на брата и присвистнул, когда удивление развеялось, спросил:

– Не боишься испортить руки сильной нагрузкой? А если палец сломаешь, например, на правой руке?

Эваллё задумчиво смотрел на воду в бассейне. Он выглядел замкнуто, но Маю нутром чувствовал, что это место заряжает брата положительными эмоциями.

– Научусь писать левой. Художник должен уметь управляться с собственным телом.

– А зимой вы где?

– Зимой остаемся в помещении.

Колебание света на воде погрузило братьев в молчание. Прежде чем озвучить мысли, Маю размышлял над тем, как сложилась бы его жизнь, родись он со слабым здоровьем, с врожденной патологией или каким-нибудь хроническим заболеванием. В детстве Эваллё часто болел, а у него не возникало даже тех заболеваний, которыми в детсадовской группе обязательно переболели бы все дети. Всякий раз, когда брат оставался дома с температурой, возникало чувство вины. А глядя на играющих сверстников, мальчик ощущал злость: почему его брат должен мучиться, когда вокруг полно здоровых детей? Одержимость братом иногда толкала Маю на экстремальные поступки. От простого поднятия температуры с помощью раствора йода, чтобы Эваллё не приходилось болеть в одиночестве, до случаев вроде того, когда Маю, желая как-то развеселить брата, потащил его, с сильным жаром, в детский парк аттракционов, где Эваллё стало значительно хуже.

– Время семейных походов на лыжах прошло, да?

Эваллё коснулся заколки и пригладил волосы.

– Почему ты почти ничего не рассказывал о своих тренировках?

– Я так чувствую, ты просто забыл об этом. Мне не составит труда повторить.