Предел. Дети палача (СИ)

Валия отреагировала быстро, выпустив в Фарамора стрелу — с сухим хрустом она пронзила ему грудь, наконечник вышел из спины. Но Носитель Искры даже не пошатнулся.

— Букашка! — он метнул на лучницу полный презрения взгляд.

Одна из черных нитей, будто существуя сама по себе, рассекла воздух, хлыстом закрутилась вокруг головы Валии и рванула вверх, подбросив лучницу над полом. Дарния, погибла мгновенно, упав на плиты со сломанной шеей.

Другие нити разделались с арбалетчиками, швырнув их к потолку.

Пол вокруг Фарамора стал темным — будто мрачная скверна, эта темнота расползалась в разные стороны, пожирая белизну мрамора. Чернокнижники держались на расстоянии от Носителя Искры, с восхищением и страхом глядя на своего господина.

Солдаты во главе с Мархатом уже бежали вниз по лестнице. Некоторые перепрыгнули через перила.

— Вам не справиться с ним! — закричала Севера, но ее голос не был услышан.

Она отбила удар стражника, проскользнула вперед и побежала по коридору. За ней, прикончив и сбросив с лестницы законника, последовала Райна.

Мархат был уже близко. Еще немного и его меч раскроил бы череп этой твари с серыми волосами. Один взмах и…

Перед глазами командира промелькнула черная нить, стянуло грудь.

Рывок.

Боль.

Мир перевернулся.

С криком ярости Мархат взмахнул мечом, взгляд выхватил ступени, люстру, окно… Командиру показалось, что хрустнули разом все кости в теле. Перед глазами будто вспыхнул пожар. Мархат врезался в стену и упал на обломки статуи. Сознание нырнуло в темноту.

А снаружи, по парковой аллее, ломая ветви тополей, бежал морбест, направляясь к воротам дворца. Его туша была утыкана стрелами, из ран текла черная кровь. За огромным чудовищем двигались ворхи и мертвецы.

Дориар прочитал заклинание, ожидая, что колдовская сила поднимется из глубин его естества, заставит тело задрожать от ощущений магической мощи… но ничего не произошло. Совсем ничего!

Он нервно осмотрелся: на лицах остальных членов ордена он увидел страх и изумление. Чернокнижники выкрикивали заклинания, вот только их слова оставались лишь звуком, не более.

Дориар с ужасом взглянул на Невею:

— Это все ты?! — его губы дрожали, от лица отхлынула кровь.

— Я! — ответила Невея, не отводя презрительного взгляда от глаз советника. — Скоро ты отправишься в Пустоту! Вы все отправитесь в Пустоту! Я уничтожила вашу колдовскую силу, а вы даже не заметили!

— Гадина! — прошипел Дориар. — Я тебя…

Двери с грохотом распахнулись. В зал, как два разъяренных демона вбежали Севера и Райна. Некоторые чернокнижники выхватили клинки, кто-то полез в окно, намереваясь спрыгнуть, несмотря на угрозу разбиться или переломать кости.

Севера увернулась от клинка чернокнижника, отскочила в сторону…

— На!

…и вогнала лезвие меча в затылок наглеца.

Райна вспорола живот сыну министра Бене — парень даже не успел занести клинок для удара — и рассекла грудь одноглазому Кирви Теллу.

Дориар отбросил трость, вынул из чехла на поясе нож, хотел схватить Невею за волосы, но она увернулась и побежала к Севере. Члены ордена жались к окнам. Нападать на разъяренных дарний больше никто не пытался.

Тем временем Фарамор, перешагивая через трупы, поднимался по лестнице. Он снова улыбался, и в его глазах плясало безумие.

Блэсс, который следовал за ним в толпе чернокнижников, боролся с желанием сбежать. Плюнуть на все — на Искру, Нэба, Фарамора — и сбежать. Ведь он так устал. Реальность воспринималась, как сон, кровавый кошмар. Сбежать! Возможно ли, от всего этого сбежать? Осталось немного до того, как мир станет иным. Бесповоротно. Блэсс содрогнулся, когда ему на ум пришло это слово. «Я сошел с ума! — пронеслось в голове. — Я уже очень давно сошел с ума!» Он думал о побеге, как раб, мечтающий о свободе, а ноги ступали вслед за Носителем Искры — им будто бы было все равно, о чем думал Блэсс.

Невея подбежала к Севере и обняла, тут же испачкавшись в крови.

— Я знала, что… — ее голос дрогнул. Она посмотрела в лицо подруги и быстро проговорила: — Он идет! Он уже здесь! Нужно спешить!

Дориар, сжимая нож, отошел в дальний конец зала и стоял как зверь, загнанный в ловушку — напряженный, готовый драться. В глазах — презрение и страх.

— Что нам теперь делать? — спросила Севера. Она с недоумением посмотрела на Таракота, который сидел на троне, будто каменное изваяние.

С воплем из окна выпрыгнул еще один чернокнижник, а остальные члены ордена с ужасом, как завороженные глядели на окровавленные клинки Райны.

— Сейчас не время объяснять, — сказала Севере Невея. — Он идет сюда не за Таракотом, а за ним! — она резко указала пальцем на Дориара. — Круг замкнется, если только он сам убьет его! Этого нельзя допустить. Нельзя!

— Что ты сказала?! — с ужасом заорал Дориар. — Что ты сказала, гадина?! Нет! Ты лжешь!

Севера уже шла к нему. Она забыла про боль в предвкушении того, как ее меч вгрызется в шею советника, как хрустнут перерубаемые кости и хлынет кровь из разорванных вен…

Дориар заметался на месте, закричал, сморщив лицо, глаза стали красными от лопнувших сосудов.

Дарния уже была в нескольких шагах от советника. Она занесла меч для удара…

И тут Дориар, продолжая кричать, побежал вдоль стены и прыгнул в окно.

— Тварь! — вырвалось у Северы. — Поганая тварь!

В безумном порыве она уже собиралась прыгнуть за советником, но ее остановил резкий возглас Невеи:

— Нет, Севера! Нет! Верь мне! — девочка подбежала к подруге и вцепилась ей в руку.

Обе они прильнули к окну. Остальные тоже смотрели в окна. Кроме Райны — наставница не теряла бдительности ни на секунду, присматривая за перепуганными членами ордена.

Дориар не разбился, но ногу повредил. Хромая, он все же быстро спустился по ступеням, перешагнул труп солдата и двинулся влево. Советник то и дело оглядывался, посматривая на окна.

— Он уйдет! — прошипела Севера.

— Не уйдет. Смотри, — Невея указала на ворота в ограде.

Между створ кованых ворот проскользнула серая тень. Стремительно, она буквально полетела в сторону Дориара.

— Волк? — Севера с изумлением подумала, что что-то подобное уже когда-то было. Давно, словно в другой жизни.

Через мгновение Невея, Севера, Райна и члены ордена повернулись. Они скорее почувствовали, а не услышали, как в зал вошел Носитель Искры.

Он стоял, сжимая в руке топор, и пристально глядя на Невею. Уголки его губ были чуть приподняты, глаза блестели, как два влажных черных камня. Серые спутанные волосы походили на пожухлую траву присыпанную пеплом. Воздух вокруг Фарамора дрожал — марево, будто жар вел битву с зимней стужей.

«Это не мой брат! — мысленно закричала Невея. — В этом чудовище нет ничего человеческого!» Она ощущала то, что заменило ему душу — Искру. Ощущала вихрь безумия и в то же время какую-то темную, давящую мудрость. В сознании Невеи возник образ безмерно огромного бесформенного существа, плывущего среди звезд. От него веяло древней тайной и безысходностью.

— Сестра, — произнес Фарамор.

— Я не сестра тебе! — твердо ответила Невея, и в ее глазах вспыхнул гнев. — Я вижу и чувствую, что ты из себя представляешь.

— Да? Правда? — он нахмурился. — Знаешь, что-то с тобой не так. И мне это не нравится.

Некоторые из членов ордена опустились на колени, с благоговением глядя на Носителя Искры. А Райна медленно пошла вдоль стены, собираясь обойти и напасть на него сзади.

— Не подходи к нему, Райна! — громко предостерегла ее Севера.

— Да, Райна, лучше держись от меня подальше, — спокойно предупредил Фарамор, и снова обратился к Невее: — Так что с тобой не так?

«Мне бы тоже это хотелось бы знать», — подумал Блэсс. Он стоял вместе с другими чернокнижниками возле двери и смотрел на девочку.

Вожак бежал изо всех сил. Цель была уже совсем рядом — человек, которого нужно убить, во что бы то ни стало, оглядываясь и прихрамывая, двигался по лужайке. Волк не знал, почему этот человек должен умереть, но доверял внутреннему зову, который направлял и был подобен голосу самого леса, шуму ветра в листве, рыку и вою. Зов провел вожака через город, помог избежать клыков и когтей чудовищ, и все для этого мгновенья…