Край Ветров: Пироманс (СИ)

Массивные двери из черного дерева оказались погорелыми, раздробленными и поваленными. Внутрь помещения вольно проникала поземка. Мы, перебравшись через завалы перед главным входом, понедоумевали, гадая, что же тут произошло, а оказавшись внутри, поняли: очевидно, здесь был пожар. Его, видимо, успели потушить достаточно быстро, вот только красоту отделки он подпортил: сожрал дерево, искорежил металл.

Первое помещение, через которое мы прошли, было основательно разграблено, а на следующих дубовых дверях обнаружился еще один навесной замок и обмотанная вокруг металлических ручек цепь, толстая, надежная, каждое звено — с добрый кулак.

Тут уже я, подошедший первым, коснулся замка и обнаружил, что сталь, конечно, не самая простая, но и меньшей температуры, на которую рассчитана, не выдержит. Под моими руками металл вмиг побелел, покрывшись инеем, и разлетелся вдрызг от удара притащенным от входа булыжником.

Я сначала дернул створки на себя — не пошли. И я толкнул их.

Они подались с трудом, со скрипом, обсыпав меня пылью и штукатуркой, даже чихнуть пришлось. Утерев нос, я прошел вглубь помещения. Ребята последовали за мной. Мы разбрелись недалеко, оглядываясь по сторонам, в который раз поражаясь любви старых мастеров к помпезности и масштабу: тронный зал был огромным, просторным и светлым. Между изукрашенным мифологическими сюжетами потолком и мраморным полом протянулись два ряда тонких витых колонн. Стекло в потолке все еще было целым, ну, по большей части. Кое-где все же обнаружились дыры, и в солнечных лучах, проникающих сквозь них, танцевал то ли снег, то ли пыль. В самом конце зала, на возвышении, стоял трон — с высокой спинкой, как и положено, в окружении латунных статуй, изображающих все тех же грифонов с людскими торсами вместо орлиных голов.

Мы подошли чуть ближе, и я распознал материал: белый трон был почти целиком сработан из опала. Это где ж они добыли такой здоровенный камень? Или… столько их на этот трон ушло? Если эта штука — не реконструкция, то, по идее, в те времена их еще не умели выращивать искусственно… Хотя, о чем это я. Довоенные элементалисты земли вполне могли сотворить что-нибудь этакое на королевский заказ. Основная масса трона оказалась, к тому же, инкрустированной огненными опалами поменьше и, кажется, золатунью.

— Ну нифига ж себе, — Тиха присвистнул. — Это то, о чем я думаю?

— Как тут все не разворовали? — поинтересовалась Берса.

— Ну, может, мы уже призвали по наши души пару дюжих стражей порядка, — я пожал плечами. — Или пропустили мимо ушей несколько охранных заклинаний.

— Я ничего не заметила, — ответила Ирвис. — Хотя и прислушивалась к сквознякам.

— Это ты молодец, — похвалил я. — Продолжай в том же духе.

— И никого, — добавила Ирвис. — Ветра говорят о том, что чужаков здесь, кроме нас, нет.

Я поднялся по ступеням к трону. Вблизи он казался еще более монументальным. Огромная резная спинка… что это на ней такое предполагалось? А, стилизованные белые змеи — извечные враги снежных сор. Вблизи я рассмотрел, что трон действительно составлен из множества крупных камней, и каждый немного отличается по оттенку и по качеству и количеству играющих всеми цветами спектра жил.

Я протянул руку и коснулся благородного камня. Ничего не произошло. Камень показался мне теплым. Отчего-то. И знакомым. Но где я мог трогать такие опалы? На выставке самоцветов? Нет, там такого не было. Может, я путаю этот отполированный веками драгоценный камень с обыкновенным белым мрамором?..

— Эй, Рейнхард, — меня отвлек Тихомир, — глянь-ка сюда.

Он тоже поднялся к трону, но, в отличие от меня, не стал его разглядывать, а осмотрелся по сторонам. Сейчас он стоял за троном и взирал на завешенную полуистлевшим гобеленом стену.

Рисунок на гобелене лишь смутно угадывался.

— Это летающий голубой жираф? — предположил я. — Эпично.

— Нет, это что-то другое, — Тиха сощурился. — Дракон! Точно, когда-то это был дракон!

— Ладно, пускай дракон, — я вздохнул. — Что это нам дает?

— Что охраняет дракон? — спросил Тихомир и посмотрел на меня.

— Клад, ясное дело, — ответствовал я. Тоже сощурился: — Ты предполагаешь, что…

— Я ничего не утверждаю, но чутье и опыт игры в некоторые персональные компьютерные игры подсказывает мне, что нам следует снова поискать что-то вроде потайного рычага. Более того, вот теперь я это и почувствовал тоже: тут есть проход.

— Вот эти два по бокам? — уточнил я, показывая на дубовые стрельчатые двери.

— Нет, — Тиха покачал головой, — проход в стене. Потайной.

— Отлично, — я сосредоточился. — Тогда ищем. Пока что твое чутье нас не обманывало.

И мы продолжили стоять, где стояли, вперясь взглядами в занавешенную гобеленом стену.

— Так. Давай его снимем для начала, — предложил я. — Ну, или отодвинем. Кажется, он крепится примерно как штора.

Я взялся за пыльный выцветший край и поволок его в сторону. Тяжелый гобелен, морщась складками, поддался, и оказалось, что он на самом деле маскировал собой арочный проход, ведущий куда-то в темноту.

К нам побежали Ирвис, Кей и Керри.

— Теперь — туда? — оживленно спросила Кей.

— Постойте, — это вдруг заговорил Керри. Я уже успел отвыкнуть от его странного бесполого голоса, благо, он молчал чуть ли не со вчерашнего дня. Ввиду неожиданности заявления мы все прислушались к тому, что он решил сказать. — Если искомое — там, во тьме, то не лучше ли будет мне пройти туда и восстановить его целостность? Я ведь и сам из морока. И, кроме этого, мне любопытно, что будет, если я на него взгляну? Усну ли я? Я видел, как спите вы. Ваши тела как будто лишаются душ, теряют на время хозяев. Случится ли то же со мной? И какие сны я увижу?

— А он дело говорит, — Кей кивнула. — Тебе, Рейнхард, там точно на ощупь шариться придется, а ему-то что? Вдруг на него вообще не подействует?

— Похоже на вариант, — Тиха кивнул.

— Так, погодите, — я встряхнул головой. Потом посмотрел на Керри: — И ты погоди. Разве ты ни разу еще не засыпал, пока ты здесь?

Он покачал головой.

— Ладно, — я поразмыслил с секунду. — Хорошо. Еще не известно, что там. Может, там и нет ничего. Сделаем так: Керри, — я снова повернулся к нему, — фрагмент зеркала пока останется у меня. А ты просто сходи туда и посмотри, что там. Вернешься — расскажешь. Если тебя не будет дольше пяти минут… не знаю… что-нибудь придумаем. Но ты лучше так: посмотрел — вернулся. Ладно?

— Я безмерно ценю оказанное мне доверие, — ответил Керри и слегка склонил голову.

— Вот, возьми, — Кей всучила ему включенный карманный фонарик.

— Благодарю, — отозвался Керри и, светя себе под ноги, прошел под арку.

Мы наблюдали, как он движется через недлинный коридор с низким потолком, как толкает двойные двери, и как они без скрипа поддаются ему и он исчезает в ярком дневном свете.

Следующая минута тянулась невероятно долго. Кей зачем-то стала примеряться к трону, а потом — к постаментам, на которых стояли скульптуры грифонов. В конце концов она выбрала левый постамент и установила на нем свое устрашающего вида оружие, направив его дуло на вход в тронный зал.

На исходе третьей минуты, когда я уже успел напредставлять себе, что Никс вернулась именно сейчас и находится сейчас там, за дверьми, и не знает, где она и что делать, двери распахнулись и мы увидели Керри.

Он, включив фонарик, двинулся к нам. Когда он подошел ближе, мы рассмотрели на его лице озадаченность.

— Ну, что там? — спросила Ир.

— Кажется, это оно, — ответил Керри. — За дверьми — комната, круглая, под высоким куполом. Сверху свисают цепи. На цепях подвешено большое разбитое зеркало.

— Это оно! — не удержался я.

— Я прикоснулся к нему. Разбитые куски составлены вместе и чем-то закреплены.

— Ты смотрелся в него — и ничего не произошло? — обеспокоенно уточнила Ирвис.

— Да, — ответил Керри. — Оно меня игнорирует. Но кроме зеркала я обнаружил еще обглоданные мышами скелеты в углах этой светлой комнаты.