Время камней

Камаэль несколько минут обдумывал услышанное, затем решительно поднялся и вышел из беседки. Он направился во внутренние покои дворца. Оказавшись в своем кабинете, император вызвал слугу и велел найти лорда Армаока и передать приказ явиться как можно быстрее. Когда лакей с поклоном вышел, Камаэль подошел к большой цветной карте, висевшей на стене напротив рабочего стола, и некоторое время внимательно ее рассматривал. Затем потер рукой подбородок и сел в кресло возле окна. Он думал о том, что казантарцы слишком явно проявили себя в попытке покушения на него. Либо их посол действовал на свой страх и риск, спасая Сафира-Маграда, что казалось маловероятным (поскольку больше испортить отношения между странами, чем это сделал барон Деморштский, было трудно), либо император Ламагрон подал Урдисабану повод к войне. Умышленно. А это означало, что Казантар к ней готов и даже желает ее. Камаэль нахмурился: он не любил, когда кто-либо пытался навязать ему свои правила. Поддаться на удочку Казантара означало проиграть, а этого Камаэль допустить не мог — он слишком долго строил свою империю, чтобы позволить ей рухнуть из-за опрометчиво принятого решения. Нет, он не станет объявлять Ламагрону войну. Но и в долгу не останется. Казантарцы лезут в его дела: помогают изменникам и заговорщикам избежать суда и справедливой расправы. Что ж, он пресечет это. Для этого он и вызвал Нармина.

Размышления Камаэля прервал стук в дверь. Услышав разрешение войти, заглянул слуга и сообщил, что пришел лорд Армаок.

— Пусть войдет, — проговорил император, пересаживаясь за стол.

Когда Нармин появился на пороге, Камаэль с теплой улыбкой поднялся ему навстречу.

— Мальчик мой! — воскликнул он, едва лорд Армаок приблизился. — Как я рад тебя видеть!

Нармин поклонился.

— Садись, нам нужно поговорить. — Император опустился в кресло, указав на свободное место напротив.

— Благодарю, Ваше Величество. — Нармин сел, держась прямо и не сводя глаз с повелителя.

— Большая удача, что ты вернулся именно сейчас, когда мне так нужны верные люди, — сказал Камаэль, окинув его благосклонным взглядом. — Надеюсь, ты один из них?

— Ваше Величество можете быть в этом совершенно уверены, — ответил Нармин с поклоном.

— Мне больно вспоминать о том, что случилось с лордом Маградом, — проговорил император, немного помолчав. — Он был твоим другом?

— Да, Ваше Величество.

— Его внезапная болезнь глубоко огорчила меня. Никак иначе я не могу объяснить измену лорда Маграда.

Нармин промолчал, хотя Камаэль сделал паузу, словно давая ему возможность вставить свою реплику. Видя, что собеседник не отвечает, император продолжал:

— Я уверен, что ты, мой мальчик, понимаешь, каким чудовищным должен казаться поступок Сафира тем, кто не знал его так хорошо, как мы с тобой. Они будут называть его изменником, но для нас он останется благородным человеком, чей разум помутился. — Камаэль на пару секунд скорбно опустил глаза. — Я хотел поручить одно дело государственной важности Сафиру, но теперь его нет с нами. Необходим новый кандидат, и я не вижу, кто мог бы справиться с делом лучше, чем ты, лорд Армаок.

— Я готов служить вам и империи, Ваше Величество, — ответил Нармин, — в меру своих сил и возможностей.

— Рад это слышать. — Камаэль окинул его изучающим взором. — Когда я обдумывал твою кандидатуру, немалую роль сыграло и то, что ты только недавно вернулся в Урдисабан и твое лицо не успело примелькаться при дворе. Дело предстоит деликатное и тайное. — Император помолчал, словно собираясь с мыслями. — Возможно, тебе известно, что в провинциях действуют агенты Казантара. Они препятствуют правосудию, укрывают преступников и подрывают авторитет моей власти. Их предводитель, так называемый Магоро, долго испытывал мое терпение, ловко уходя от ответа и ускользая от моих шпионов, но долгожданный час настал: его все-таки выследили люди Квай-Джестры! Но есть одна сложность, — Камаэль откинулся на спинку кресла и сложил руки на животе. — Этот самый Магоро обосновался в Казантаре, и мы не можем действовать открыто. Тем не менее его необходимо уничтожить, так как без своего лидера вражеские агенты вскоре выдохнутся и их деятельность сойдет на нет. Понимаешь?

— Да, Ваше Величество, — отозвался Нармин.

— Очень хорошо. Так вот, Магоро нужно устранить, причем у казантарцев не должно быть повода обвинить в его смерти нас.

— Станут ли они поднимать шум из-за агента? — с сомнением спросил Нармин.

— Очевидно, Магоро имеет высокий статус при дворе Ламагрона. Его нельзя просто убить. Нужно, чтобы все выглядело как несчастный случай или сведение старых счетов с кем-то из местных. Понимаешь?

— Да, Ваше Величество. — Нармин кивнул. — Никто не должен заподозрить Урдисабан. Мы не дадим Казантару повода для войны.

— Ты все схватываешь на лету! — улыбнулся одними губами Камаэль. — Не зря я решил привлечь к этому заданию тебя.

— Что я должен делать, Ваше Величество? — спросил Нармин, уже зная ответ.

— Насколько мне известно, в Нордоре ты изучал искусство тайных убийц. Хорошо ли ты его освоил?

— Лишь самые азы, Ваше Величество. У меня было много работы при посольстве.

— Да-да, — император понимающе покачал головой, — я слышал, что барон Мартинбейр переложил на тебя большую часть своих обязанностей. И не только государственных.

Нармин ничем не выдал своей реакции на слова Камаэля, но внутри у него все заклокотало: не намекает ли повелитель на его непозволительную связь с женой своего сюзерена? Если да, то зачем?

— И все же полагаю, — продолжал император, — кое-чему ты научился.

Он выжидающе уставился на Нармина, и тот был вынужден кивнуть.

— Полгода усиленных тренировок в корпусе ассасинов не могли пройти даром, — сказал Камаэль. — И сейчас не время скромничать. Ты сам видишь, что судьба подготовила тебя к предстоящему заданию. Итак, я спрашиваю: ты готов убить Магоро?

— Да, Ваше Величество, — отозвался Нармин, стараясь ничем не выдать того, насколько ему не нравится поручение императора.

— Замечательно! Я не сомневался, что ты так скажешь, — Камаэль ласково улыбнулся. — Отправляться нужно завтра. У тебя мало времени на сборы, так что люди Ормака начнут немедленно инструктировать тебя. Отправляйся в покои для гостей, а я распоряжусь, чтобы к тебе пришли.

Нармин поднялся с кресла в смятении. Меньше всего он ожидал, идя к императору, что тот отправит его в Казантар убить какого-то шпиона. Неужели у него не было других, более подходящих кандидатур? Армаок не верил в это, но ничего не мог возразить.

— Служу империи! — проговорил он, прежде чем с поклоном удалиться.

Император Камаэль проводил его взглядом и, оставшись в одиночестве, встал и подошел к окну. За решеткой виднелся Тальбон, спускавшийся к морю. Его кровли казались ступеньками, ведущими к тому, что повелитель Урдисабана так ненавидел — водам, поглотившим его первую жену и дочь. Боль, уже забытая и похороненная, вдруг всплыла в его душе и захлестнула с головой. Камаэль не мог сдержать катившихся из глаз слез, его сотрясали рыдания. Он тяжело оперся о широкий подоконник и дал волю чувствам. Если бы кто-нибудь зашел в этот момент в комнату, он с удивлением понял бы, что император очень стар и несчастен, — так, как может быть несчастен только тот, кто прожил долгую и полную тревог жизнь.

Нармин остановил коня на холме, у подножия которого рос дремучий лес, простиравшийся на многие сотни миль вокруг. Ему понадобилось две недели, чтобы добраться сюда от границы Казантара с Урдисабаном, и вот наконец вожделенная цель стала видна: белая башня причудливой архитектуры возвышалась над верхушками деревьев, словно гигантский жезл из слоновой кости, воткнутый в землю.

— Это она, сир? — обратился к Нармину капитан гвардейцев, отряд которых сопровождал Армаока. Солдаты были переодеты обычными путниками, при себе они не имели ничего, что могло бы выдать их отношение к Урдисабану. Все вещи были куплены в Казантаре, так же как лошади и оружие.