Время камней

Михаил Ежов

Время камней

Пролог

С тех пор как император Камаэль приказал своим слугам высечь море, унесшее жизни его любимых жены и дочери, прошло двадцать лет. И никто, кроме самых близких людей, не заметил рождения в отдаленной провинции человека по имени Сафир-Маград. Он появился на свет в обществе матери и повивальной бабки, с оханьем и крепкой руганью перерезавшей пуповину, смывшей с него кровь и завернувшей в пеленки.

Его отец, лорд Каид-Маград, в это время объезжал дальние плантации айхевая и должен был вернуться лишь на следующий день. Он еще не знал, что у него родился сын. Волею ли судьбы или императора Камаэля он так и не узнал об этом.

Когда легионеры ворвались в дом, никто не понимал, что случилось и почему солдаты убивают всех подряд, разбрасывая горящие факелы. Вначале их приняли за бандитов, потом слуги, падая под ударами мечей и захлебываясь собственной кровью, кричали что-то об ошибке. Но ошибки не было. Император не может ошибиться — его разум, так же как сердце, священен.

Лорд Каид-Маград был негласно обвинен в измене и убит по дороге домой вместе с личной охраной и слугами. Его жена умерла в своей постели, утыканная копьями и завернутая в грязные простыни. Маленького лорда вырвали из рук кормилицы, положили в плетеную корзину и отвезли во дворец, где он был записан в Пажеский Корпус.

Поместье Маградов перешло к нему по наследству вместе с рабами и землями. Род Маградов не пресекся и продолжал считаться одним из самых уважаемых и могущественных в империи. Но прямой его представитель был только один.

Часть первая

СНЫ

Глава 1

Фонтан был сложен из мраморных плит и украшен голубыми изразцами, на каждом из которых мастер изобразил какой-нибудь несуществующий диковинный цветок. Прозрачные струи с тихим мелодичным журчанием взлетали вверх и падали в широкий бассейн, наполненный красными и золотыми рыбками.

На краю фонтана сидел юноша, одетый в белый плащ и расшитую жемчугом тунику, доходящую до колен. Серебряные поножи и такие же башмаки, многочисленные браслеты на кистях и щиколотках свидетельствовали о его принадлежности к знатному роду. У молодого человека были прямые светлые волосы до плеч и голубые глаза. Он носил аккуратно подстриженную бородку, вертикально пробритую посередине. Рядом с ним лежал в ножнах короткий меч, рукоять которого сверкала горным хрусталем и сапфирами.

Несколько зеленых стрекоз с низким жужжанием подлетели к нему и, сцепившись в длинную гирлянду, опустились на песок.

Из дальнего конца сада донесся звонкий смех. Юноша вскинул голову, прислушался и быстро встал, пристегивая меч к поясу. Сделав несколько шагов в сторону голосов, он увидел шествующего по аллее императора, окруженного телохранителями и свитой.

Властелин Урдисабана был уже далеко не молод, в прошлом году он разменял шестой десяток, но издали его все еще можно было принять за человека средних лет — так величественна и статна была его осанка, густы и темны нетронутые сединой волосы. Император Камаэль был одет в длинный белоснежный плащ, отороченный золотыми кистями, и бордовый камзол, украшенный искусным шитьем. На груди повелителя сверкал массивный медальон — аметист в золотой оправе.

Единственная дочь императора от второго брака, Армиэль, плыла рядом с отцом, легкая как птица, одетая в развевающееся на теплом ветру золотистое платье. Завидев молодого человека, она коснулась рукава императора кончиками пальцев, чтобы привлечь его внимание. Владыка повернул голову и, заметив юношу, благосклонно улыбнулся.

— Доброе утро, Сафир, мальчик мой, — сказал он негромко, — что ты делаешь здесь в столь ранний час?

— Дожидаюсь Вашего Величества, — ответил юноша с поклоном, — моя обязанность — сопровождать вас на праздник, который начнется всего через два часа.

— Ты очень исполнителен, мой друг, — император улыбнулся. Кортеж приблизился к юноше и остановился. — Я не зря выбрал тебя в свои пажи.

— Благодарю, Ваше Величество.

— Поздоровайся же со своей невестой, мой мальчик, — император склонил голову в сторону Армиэль.

— Доброе утро, принцесса, — произнес юноша с поклоном.

Девушка улыбнулась и сделала легкий реверанс.

— Ну, хватит церемоний! — Император подтолкнул ее вперед и сложил сверкнувшие драгоценными перстнями руки на животе. — Идите погуляйте по саду. Когда ты мне понадобишься, Сафир, я пошлю за тобой.

— Как прикажете, Ваше Величество. — Юноша подал принцессе руку, и они двинулись по одной из аллей.

Вязы возвышались над ними, образуя шуршащий на легком ветру зеленый свод. Солнечные лучи, пробивавшиеся сквозь него, ложились на песок дорожки причудливым призрачно-сизым узором. Маленькие птички с оранжевым и синим оперением перелетали с ветки на ветку, издавая тихий мелодичный свист. Вокруг порхали бабочки, стрекозы, проносились с низким жужжанием изумрудно-зеленые жуки, и прочие насекомые выписывали над дорожкой замысловатые пируэты, привлеченные особыми составами, которые приготавливали и распыляли в саду придворные парфюмеры.

— Отец хочет, чтобы свадьба состоялась как можно скорее, — сказала Армиэль, когда они с Сафиром отошли достаточно далеко и их уже не могли услышать.

— И я хочу того же, — отозвался Сафир, бросая на нее влюбленный взгляд.

Девушка улыбнулась:

— Полагаю, он перенесет церемонию на осень. Это так прекрасно: осыпающиеся багрово-золотые клены и дубы! Они будут замечательным дополнением к торжеству, ты не находишь?

Юноша кивнул:

— Конечно, любовь моя, так гораздо лучше.

Армиэль шутливо стукнула его ладонью по плечу:

— Ты ничего в этом не смыслишь!

— Совершенно ничего, — согласился Сафир, улыбнувшись.

— Но я все равно люблю тебя. Это даже удивительно. Впрочем, моя наставница говорит, что любят не за что-то, а вопреки. Что ты на это скажешь?

— Что она мудрейшая из женщин.

— А как же я?

— После тебя, разумеется.

— Так-то лучше! Впрочем, твои недостатки я переживу.

— Надеюсь.

— Но ты должен стараться исправиться, поскольку моя наставница говорит, что человек, не желающий стать лучше, подобен камню, который лежит в поле без пользы, зарастая мхом и разрушаясь от ветра и времени.

— И у этого камня нет никакой надежды? — спросил Сафир шутливо.

— Только если какой-нибудь мастер решит сделать из него что-нибудь путное.

— Надеюсь, ты станешь для меня таким мастером.

— Я? Вот еще! Не забывай, что я принцесса и мне не пристало иметь дело с ремесленными инструментами, — Армиэль рассмеялась. — Но я помогу тебе овладеть этим искусством.

— Тогда я согласен стать таким, как ты закочешь.

Они вышли на окруженную розовыми кустами площадку, в центре которой возвышалось стройное дерево. На его раскинутых ветвях алели крупные цветы, источавшие сладкий аромат меда. Вокруг с низким жужжанием вились пчелы. Сафир подошел к дереву, сорвал самый крупный цветок из тех, что мог достать, и воткнул Армиэль в волосы. Она улыбнулась.

— Эти цветы тебе нравятся больше, чем лилии, которым суждено украсить меня в день свадьбы? — спросила она, касаясь бархатистых лепестков кончиками пальцев.

— Не знаю. Я ведь не видел тебя в белом венке.

— У цветов есть одно неприятное свойство, — заметила девушка с улыбкой, — на них слетаются пчелы, а они могут ужалить. Но моя наставница говорит, что за все в жизни надо платить, даже если ты принцесса.

Они рассмеялись и присели на каменную скамейку. К их ногам сразу же слетелись птицы, привыкшие к подачкам, и начали расхаживать по дорожке, распуская веерами длинные золотые хвосты, которые казались усыпанными самоцветами. Птицы назывались мутхами и были привезены из Казантара в подарок императору Камаэлю после подписания мирного договора, положившего конец распрям между этими двумя странами. С тех пор владыка Урдисабана смог сосредоточить свое внимание на соседних мелких государствах и относительно быстро покорил их, превратив в провинции и создав, таким образом, единую империю.