Тяжело в учении

Я восторженно ахнула — видно, не шутил он, обещая вспомнить «молодость»!

У Славояра был глубокий, завораживающий голос; раньше, стоило ему взять в руки гитару, время для меня словно останавливалось… И не только для меня. Даже батюшка заслушивался, когда длинными зимними вечерами в уютной комнате перед жарким камином собиралась вся наша семья, а Славояр был в настроении побаловать нас очередной балладой, причем нередко — собственного сочинения. Если бы Яр не выбрал магию, целиком и полностью посвятив ей свою жизнь, он мог бы стать отличным менестрелем, чьи песни, минуя преграды, попадают прямо в сердце…

Яр задумчиво улыбнулся, прикрыл глаза и осторожно коснулся струн. А они, казалось, только того и ждали — тягуче застонали, серебристо зазвенели, охотно отзываясь на ласку чутких пальцев, сплетаясь в мелодию — нежную и слегка печальную… Голос Яра гармонично влился в нее, став ее продолжением, единым и неделимым:

Что-то словно толкнуло меня, побуждая обернуться. Взгляд выхватил Лиона, бледного, с упрямо сжатыми губами и такими глазами, что даже мне стало не по себе, хотя смотрел наставник на Славояра. Который как ни в чем не бывало продолжал петь:

Ой. Судя по тому, как изменился взгляд Лиона, я рискую лишиться любимого дядюшки… Прямо здесь и сейчас! Что Яр творит?! Ведь видит же… не может не видеть, как его песня действует на человека!.. Хотела бы я знать, что в ней такого…

Лион вдруг расслабился и странно усмехнулся, по-прежнему не сводя с Яра глаз. Но в его взгляде уже не читалось желание немедленно придушить певуна, что меня немало порадовало. Понятия не имею, какие у них счеты, но, слава богам, у Яра хватило ума свернуть со скользкой дорожки.

тем временем задушевно пропел Яр, и отчетливо послышались едкие нотки, а на душе стало так нехорошо-нехорошо… Кажется, я догадалась, к чему ведет неугомонный дядюшка, чтоб у него струны полопались!

с готовностью оправдал мои худшие ожидания Яр, легко и просто превратив трагическую песню в юмористическую зарисовку из жизни… опоенного приворотным зельем некроманта. Я с ужасом покосилась на Лиона — и едва не рассмеялась от облегчения, потому как он… улыбался! Ну да, кривовато и не особо ласково, но со столь снисходительным выражением лица, с каким наблюдают за очередной выходкой шаловливого дитяти, которому и надо бы дать ремня, да рука не поднимается.

окончательно разошелся Славояр, используя все возможности своего богатого голоса.

Последовал сложный и красивый проигрыш, от которого даже у меня сердце захолонуло, а потом в резко наступившей тишине глухой и зловещий голос Яра почти прошептал:

Несколько похоронных аккордов — и вновь повисла тишина, которую через мгновение разбил уверенный, насмешливый голос:

Яр поднял руки в шутливом признании поражения, зал взорвался аплодисментами, а я… открыв рот, смотрела на Лиона, в котором сейчас не было ни капли агрессии, зато было что-то такое… от чего хотелось горько заплакать… или отвесить Яру оплеуху. Несомненно, он ее заслужил!

— Ничего себе таланты, — шепнул Рэм.

— Угу, — рассеянно кивнула я, гадая, когда наставник и дядя успели так спеться… в прямом смысле слова.

Я стояла в пустой аудитории и критически оглядывала себя в небольшом зеркальце, прикрепленном рядом с дверью. Что ж… На фоне разномастных прекрасных принцесс, обольстительных ведьм и сказочных фей я и в самом деле буду смотреться… оригинально. Складки белоснежного, слегка мерцающего плаща красиво ниспадали на пол, широкие рукава, похожие на крылья гигантской летучей мыши, скрывали руки до кончиков пальцев и крепились к запястьям хитрыми завязками, а глубокий капюшон не позволял разглядеть лицо. Немного чар — и под ним заклубился белесый туман, создавая впечатление, что лица и вовсе нет. Зато есть два горящих алыми отблесками глаза без белка и зрачков, словно провалы в огненную бездну. Именно такими рисуют призраков в книжках, и плевать, что образ этот далек от реальности. Подняв руки, я с интересом проследила, как эффектно взметнулись рукава-крылья, и осталась довольна. Пора было возвращаться в актовый зал, где резвились принцессы, пираты, рыцари, феи и прочие прекрасные и не очень персонажи сказок и легенд.

Но тихо-мирно дойти до зала мне было не суждено — за поворотом я налетела на одноглазого пирата, лохматого и усатого, в залихватски заломленной шляпе и с путающейся в ногах кривой саблей.

— Бесья мать! — возопил он, отпрыгнув от меня на добрых два шага. Спиной вперед… О, знакомые все лица!

— Ал, ты чего?! — рявкнула я, видя, что приятель не прочь спалить меня ко всем бесам — даже огнешар на ладони уже заалел. — Это я, Вики!

— В-виорика?! — вытаращился Алтэк, сдвигая украшенную слегка пожеванным пером шляпу на затылок. — Твою ж некромантию, подруга, ты совсем рехнулась!

— А что такого? — обиделась я, поправив капюшон. — По-моему, хорошее привиденьице вышло.

— Привиденьице?! — нервно рассмеялся Ал. — Да ты сейчас явно не на привиденьице тянешь! — Лицо приятеля озарила широкая пакостная улыбка, и он, сцапав меня за руку, заявил: — Идем-ка!

— Куда? — поинтересовалась я, еле поспевая за целеустремленно шагающим Алом.

— Создавать новый образ, — туманно ответил он и затормозил у кладовки. Ловко взломав замок, парень нырнул в недра хранилища всякой, несомненно, нужной и очень полезной всячины и вынырнул через пару минут, причем не с пустыми руками.

— А это не перебор? — осторожно спросила я, не торопясь брать предложенное.

— Ничуть! — от уха до уха ухмыльнулся Ал. — Спорить готов, что твой костюм признают лучшим!

— Лишь бы не посмертно, — хмуро пробормотала я, представив реакцию Лиона, а приятель весело хохотнул, по-своему оценив шутку.