Мир, где меня ждут

Случилось так, что страшная беда постигла наш мир, и черная тень ее накрыла леса и поля, реки и горы. И некуда было бежать, негде скрыться от нее. Грозовые тучи затянули всё небо от заката до восхода, день и ночь смешались, неотделимые друг от друга, одинаково черные и безнадежные. И страх поселился в сердцах всех разумных существ, ибо не дождем пролилась, не ураганом развеялась, но тысячами тварей крылатых, до плоти живой ненасытных, рассыпалась окаянная та туча. И не роса выпала на траву, — но кровь горячая. И громкий стон и плач стоял по всему Пределу, ибо не было такого места, куда бы не добралась крылатая смерть.

Вслед за тем разверзлась земля и выпустила в мир печальный мерзость разнообразную, — кровь и души пьющую, разум и жизнь отнимающую, плоть глодающую. И скорбь великая охватила Предел злосчастный, ибо не найти было ни эльфа, ни человека, ни тролля, ни кого еще другого, которого бы не коснулась горькая потеря.

Но и на том не прекратились беды. Злая язва расползлась по телу земли, и реки текли полные отравы, память и разум отнимающей; нивы плодородные стали топью непроходимой, ядовитым смрадом исходящей; леса зеленые высохли и умерли, и не звери да птицы в них селились теперь, но твари мерзкие, всему живому противные.

Тогда великое отчаяние и уныние завладели Пределом. Смерть ходила повсюду. И юные боги были не в силах остановить конец времен.

И мир уже бился в агонии, когда появились те, кто сумел побороть свой страх, те, кто взял в руки оружие и встал на защиту женщин, стариков и детей. То были воины и маги, отчаянные и самоотверженные, отдающие свои жизни без трепета и сомнений, ибо отступать им некуда — за спинами их оставались родные и близкие. А возглавил их маг, пришедший с далекого северо-запада, и велика была его сила и его смелость. Имя ему было Аваллар.

Огнем, железом и магией выжигали, вырубали и истребляли они проклятую нечисть.

Жить стало легче, и зажглась в сердцах потухшая надежда, и подняли предельцы головы, поверив в будущее.

Но скоро понял Аваллар, что мало толку отрывать побеги, когда корень в сохранности. Мало толку бить нечисть, когда источник сей мерзости цел. Тогда решил он отправиться в самое сердце проклятого Черного леса, Антариесом названного, ибо именно оттуда и появилась вся погань, хоть и больно было отпускать Аваллара его друзьям, ведь все они понимали, что не выйдет он живым из леса.

Лишь только ведьма Сантана, чьим взорам было открыто грядущее, твердо знала, что любимому ее рано умирать, и еще много бед и испытаний ему предстоит пережить.

Никто не ведает доподлинно, каким образом Аваллар достиг сосредоточия Зла… Одно можно сказать точно — нелегким был этот одинокий путь по самым ужасным лигам Предела. Страшен и темен был лес, но маг чувствовал первопричину зла, видел, как еще более черное пятно мрака, и шел на этот маяк.

Когда наконец Аваллар достиг источника всех бед Предела, тот представился ему как сгусток бездымного черного пламени, горящего прямо в воздухе.

И нельзя было погасить то пламя Бездны никакими способами. Тогда понял Аваллар, что только один выход у него есть. И не могло его радовать это знание, ибо страшно было его решение. Но не оставалось у Аваллара выбора, потому что готов он был на всё ради спасения мира. И шагнул маг в огонь, и принял его в себя. Заполнило его душу черное пламя, и отблески пламени отразились в его глазах. Страшная боль терзала тело и душу, но знал Аваллар, что боль эта останется с ним навсегда, и не останется ему ничего, кроме как подчинить себе черное пламя. И никогда уже не стать ему прежним…

В тот же миг остановилось распространение проклятия, и зараженными злом остались те земли, которые и поныне печально известны как Антариес и Келнор. И все предельцы вздохнули с великим облегчением, и каждый славил доблестного мага, остановившего мир на краю погибели. Тогда боги даровали Аваллару вечную молодость, и смерть более не грозила ему. Дар этот получил весь его род, и дети его рода стали рождаться бессмертными, как эльфы. И назвались они авалларами…

(«Авалларские хроники. Легенда об авалларах»)

Глава одиннадцатая. Кошмары во сне и наяву

Двадцать девятый день месяца поющих ветров десятитысячного лета Второй эпохи. Кармаллорский замок.

Серебряная сеть лунного света беспрепятственно проникла сквозь незарешеченные окна, мерцающей вуалью накрыла спящую девушку, разметавшуюся на широкой постели. Длинные темные волосы в совершенном беспорядке рассыпались по горячей и влажной подушке, тонкие пальцы судорожно комкали ткань простыни, сброшенное одеяло уже давно лежало на полу. Легкая ткань ночной рубашки облепила тело, извивающееся в судорогах. Сухие искусанные губы беспрестанно шептали нечто неразборчивое, веки трепетали, но бедняжка все никак не могла сбросить с себя кошмарное наваждение.

Марина бежала как загнанный зверь, отчаянно пытающийся оторваться от погони, но этого было мало, слишком мало…Она не могла его догнать, хоть использовала ради этой цели все свои невеликие силы. Пейзаж вокруг был пугающе знакомым — проклятый лес Антариес юная герцогиня не забудет до конца своих дней, пусть путешествие по нему закончилось для нее на изумление благополучно. Среди мощных прямых стволов притаилось зло, в раскидистых ветвях запуталась тьма, но сейчас ей не было до этого дела, как не было и страха. Марина боялась лишь одного — она так и не догонит Демиана, и от этой мысли ее охватывало тусклое отчаяние. Она не знала, зачем ей так необходим Демиан, но что-то внутри нее подсказывало, что от этого зависит все. Вот только по каким-то неведомым законам сна маг был недосягаем. Марина выбивалась из сил, пытаясь хоть ненамного приблизиться к нему, а Демиан бесшумно и неторопливо шагал в тридцати ярдах от нее со скоростью неспешно бредущего человека, но расстояние между ними вопреки всякой логике только увеличивалось. Наконец Марина поняла, что бежать больше не в силах; если так продлится еще хоть немного, то она просто упадет полностью опустошенная на холодную землю, присыпанную ковром из колючей хвои, и умрет. Не надеясь больше ни на что, девушка рухнула на колени, тщетно пытаясь успокоить сердце, колотящееся где-то на уровне горла, жадно вдохнула влажный воздух, так, что он прохладным потоком вошел в полыхающие пламенем легкие, и отчаянно выкрикнула в спину неумолимо удаляющегося человека:

— Демиан! Остановитесь!!

И замерла, всё так же хватая ртом драгоценный кислород, когда Демиан застыл, словно натолкнулся на стеклянную стену. Цепляясь за ствол, раздирая руки о шершавую кору, девушка с трудом поднялась на слабые ноги, недолго постояла, удерживая ускользающее равновесие, и побрела, от изнеможения спотыкаясь почти на каждом шагу, туда, где темнела в неверном лунном свете стройная мужская фигура. «Только бы он снова не исчез!»

Но маг, похоже, не собирался больше никуда исчезать или уходить, только стоял на том же самом месте, совсем без движения, так, как не может стоять живой человек, лишь робкий ветерок, который боялся залетать в Антариес, несмело играл складками одежды и прядями коротких, вопреки общепринятой моде, волос. Было что-то пугающее и неестественное в этой неподвижности. Демиан даже не оглянулся на крик; не оборачивался он и сейчас, когда Марина с бешено колотящимся сердцем медленно приближалась к нему, хотя совершенно точно слышал ее испуганные шаги, не мог не слышать! И девушку охватил страх, безотчетный, всепоглощающий страх, вот только не могла она понять, боится ли она Демиана или за Демиана? Страх уже запустил сотни холодных цепких коготков в маленькое сердечко, затрепетавшее в тщетных попытках убежать прочь из Марининой груди. Девушка в нерешительности остановилась в шаге от молодого человека, в голове колотилась одна подлая трусливая мысль: «Беги! Беги, пока еще не поздно! Прочь от него!!!» Ей казалось, что ее прерывистое дыхание и биение сердца слышно даже в самом отдаленном уголке леса, но Демиан стоял к ней спиной такой же неподвижной безучастной ко всему статуей, и от этой вопиющей ненормальности Марина цепенела от ужаса. Ну что плохого он ей сделает? Ведь он столько раз вытаскивал ее из жадных лап смерти, рискуя самому оказаться на ее месте. Ведь не причинил ровным счетом никакого зла, так почему она боится сделать этот крошечный шаг и заглянуть колдуну в лицо, словно это убьет ее? Наконец Марина решилась, понимая, что если протянет хоть мгновение, развернется и убежит отсюда, прямо в пасть антариесским тварям, потому что здесь гораздо страшнее. Шагнула и заставила себя поднять глаза.