Праймашина

Эдди покраснел.

– Я сказал правду! Скоро ты это поймешь.

– Поймаю щенка и пойму. Прощай, Герой.

Двое «черных орлов» заткнули Грому рот и перебросили через седло могучего жеребца, готовя к обещанному путешествию в Три Вершины. А Лашар отошел к дереву, под которым его ожидал Жубер.

– Рассказывай!

– Им удалось оторваться от погони.

– Которой не было.

– Была!

Обожженным лисой Героям потребовалось время, чтобы прийти в себя, а потому первыми за Карлосом бросились фихтерские стражники, разжиревшие на взятках уроды, не желавшие рисковать своими шкурами. В результате погоня превратилась в фикцию, гридиец ускользнул, и теперь Лашару придется искать его по всем окрестным лесам.

– Капитан Фалькон, что скажете? – обратился Маркус к командиру присоединившихся к розыску кобрийских пограничников.

– Сделать мы успели много… – Фалькон спешился и развернул карту. – Беглецы покинули Фихтер через северные ворота и, согласно показаниям свидетелей, свернули в лес здесь. – Фалькон ткнул толстым пальцем в нужную точку. – Мне потребовалось четыре часа, чтобы начать охоту, и потому пришлось оцепить довольно большую площадь. А учитывая, что людей у меня немного, контролировать ее трудно. В первую очередь я перекрыл все дороги, включая малоизвестные тропы…

– Я думал, что в первую очередь нужно идти за беглецами, – перебил пограничника Лашар. – Они бросили повозку?

– Нет.

– Значит, у нас есть отличные следы.

– По которым сейчас идут мои разведчики. – Фалькон мрачно посмотрел на рыцаря. – Я не стал рассказывать вам очевидные вещи, Лашар, счел, что в этом нет необходимости.

– Извините, капитан.

– Ничего страшного.

А Жубер вдруг подумал, что ни одна сила мира не заставила бы Маркуса извиниться перед ним. Ничто, даже угроза смерти. А вот перед своим, перед кобрийцем – запросто. Подумал и беззвучно выругался.

– Не волнуйтесь, Лашар, гридиец не уйдет.

– Пока уходит.

– Возможно, разведчики уже связали его и везут сюда.

– Или не связали. – Маркус внимательно посмотрел на карту. – Карлос показал себя неглупым человеком, он понимает, что мы перекроем дороги, а значит, стоит перед выбором: торопиться изо всех сил или затаиться.

– С ним адорнийка, – напомнил Жубер. – Южане умеют прятаться в лесу.

– А пограничники умеют искать, – жестко бросил Маркус прежде, чем возмущенный Фалькон вступился за своих. – Карлос понимает, что присутствие адорнийки заставит нас сосредоточиться на лесе, и у него появится отличная возможность совершить неожиданный маневр… – Лашар ткнул в серое пятно, расплывшееся по карте к северо-востоку от Фихтера. – Это Задранные Пальцы?

– Да.

– Обыскивая лес, мы обойдем скалы стороной, и беглецы могут оказаться за нашими спинами.

– Возможно, – протянул Жубер.

Ему не хотелось ссориться с Маркусом: лучше выполнять идиотские распоряжения кобрийца, чем выслушивать оскорбления.

А вот Фалькон был слеплен из другого теста.

– Ерунда, – буркнул пограничник. – Они побегут, и побегут быстро.

Но Лашар уже принял решение:

– От прочесывания леса я не отказываюсь, Фалькон, однако загонщики должны стягиваться сюда, к скалам. Жубер!

– Да?

– Ты со своими стражниками перекрываешь южную сторону, чтобы беглецы не вернулись в Фихтер.

– Понял.

– Фалькон, вы организуете прочесывание.

– Хорошо.

– А я с Героями отправляюсь в Пальцы. – Лашар жестко посмотрел на капитана пограничников: – В скалах следы исчезнут, так что мне нужен опытный следопыт и два десятка солдат.

– Солдаты готовы, а следопыт будет у вас часа через четыре, не раньше.

– Я знал, что меня ты разбудишь первым.

Обнаженный Акакий… Точнее – обнаженный Безвариат Сотрапезник вышел из прайм-индуктора и потянулся, без смущения демонстрируя Карлосу неплохо сохранившееся тело.

«Он стал Героем, – одернул себя юноша. – И потому забыл, что такое дряблость».

Что такое болящие мышцы и ноющие суставы, избавился от ревматизма и начинающейся подагры, не помолодел, но поздоровел, и оставшиеся ему годы проживет полным сил.

Но остался ли он прежним Сотрапезником? Гением, способным создать устройство любой сложности? Это волновало Карлоса больше всего, поскольку все Герои, которых он встречал до сих пор, особым умом не отличались.

– Много вопросов накопил?

– Достаточно. – Молодой лорд кивнул на стул. – Твоя одежда.

– Спасибо. – Безвариат вновь потянулся, явно красуясь перед юношей, и лишь после этого взял рубашку. – Как же приятно вновь быть живым.

– Леди Кобрин знает, что ты принял прайм?

– Нет, разумеется, она уверена, что я умер.

– Это хорошо.

– Согласен. – Сотрапезник натянул исподнее. – Но Агата умна и скоро поймет, что происходит.

– Тебе лучше знать. Следующее…

Вопросов у Карлоса действительно накопилось много. Жестких вопросов, прямых, требующих честных ответов, но Безвариат вел себя совсем не так, как Акакий, не выказывал молодому лорду естественного почтения и сам управлял разговором.

– Ты сразу отправился в Пальцы?

– Да.

– Хорошо. – Сотрапезник натянул штаны и занялся обувью. – Будем надеяться, что до утра кобрийцы нас не потревожат. Пока по лесам побегают, пока сообразят, что мы в скалах…

Судя по всему, Карлос угадал продуманный ученым план отступления из Фихтера. Но оставались неясности: Героев они воскресят, но что делать дальше? Сражаться с кобрийцами в открытом бою? В Гридвальде пробовали и едва унесли ноги.

– Леди Кобрин знает об этой лаборатории?

– Нет, конечно.

– Так я и думал.

– Зачем, в таком случае, спрашивал?

Да уж, совсем другой человек: жесткий и колючий. Карлос хотел указать Безвариату на неподобающее поведение, но тот, как выяснилось, не закончил:

– Но отсидеться здесь не получится, Лашар умен и обязательно найдет нас. Не сразу, конечно, полдня потратит, но найдет, в этом нет никаких сомнений.

– Как же мы уйдем?

– Есть пара мыслей.

Делиться которыми Сотрапезник пока не собирался. И это обстоятельство усилило раздражение Карлоса.

– Побольше уважения, Безвариат, я не слуга.

– Спишем грубость на мой героизм, – хмыкнул Сотрапезник. – Я пытаюсь сдерживаться, Карлос, но получается не всегда… Поверь в то, что это не специально и… И не забывай, что мы нужны друг другу. Я нуждаюсь в тебе так же сильно, как ты во мне.

– Для чего?

– Чтобы отомстить. И все поправить… – Ученый погладил металлический бок прайм-индуктора. – Мой каталист у тебя?

– Вернуть?

– Подержи у себя, – улыбнулся Безвариат. – Мало ли что может случиться? – Однако о клятве, которую обязательно приносил Герой, вручая лорду свой главный амулет, Сотрапезник даже не заикнулся, продолжил о делах. – Я видел, с тобой была какая-то девчонка.

«Началось!»

Карлосу не понравилось ни то, что Безвариат заговорил об адорнийке, ни то, каким тоном он задал вопрос, однако деваться юноше было некуда, пришлось отвечать, усмиряя гордость рассуждениями о «героизме» ученого.

– Ее зовут Марида, мы познакомились в тюрьме.

– Избавился от нее?

– Нет.

– Почему?

«Это уж слишком!»

– Потому что у нас с ней общий враг – леди Кобрин.

– С тобой все ясно, со мной – тоже, а что не поделила с кобрийцами адорнийская малявка? – Безвариат уселся на стул и пристально посмотрел на молодого лорда. – Что она тебе наплела?

– Ее похитили… – начал Карлос, но тут же был нагло перебит заинтересовавшимся Сотрапезником:

– Похитили? То есть украли из родной деревни?

– Да.

«Так, хватит! Он Герой, он гений, но пора ставить его на место!»

Однако перебить ученого не удалось.

– Ее похитили и везли в Три Вершины? Одну?

– Мариду и нескольких ее друзей, – уточнил Карлос.

– Это хорошо… – протянул Сотрапезник, погрузившись в какие-то мысли. – Это многое меняет…

– Что именно?