Мой путь озарён рассветом (СИ)

Две семьи расков мы нашли во Фрибоде, но они собирались уходить и без наших предупреждений. Они ушли, а нам пришлось остаться — в очередной раз закончились деньги.

Прошёл уже месяц с начала нашего путешествия. По доходящим до нас слухам, Эйноматрин планировал масштабный поход на вольные земли, намереваясь очистить от нашего народа весь материк. Правители городов явно относились к происходящему без восторга. Во Фрибоде повсюду пестрели плакаты, призывающие расков уходить, а кто-то рассказал нам, что в находящемся не так далеко Миртене мобилизуют армию, в случае нужды готовясь защищаться.

— Это прямое нарушение милантринского договора, — ворчал Питер. — Я никогда не думал, что они в самом деле однажды на это пойдут. Эйноматрин подписал согласие не вести военные действия в горах и южнее них, но вот, грядёт война.

Крис задумчиво кивнул.

— Если Эйноматрин наплевал на договор, шиикары тоже в опасности, — объявил он.

Я удивилась. Раньше Призрак категорически не хотел связываться с крылатыми людьми.

— Предлагаешь всё-таки зайти к ним?

— Да. Пернатые упрямы и не любят признавать опасность, это может их погубить. Расков же предупредят и без нас.

Крис указал на очередной плакат. Мне оставалось только согласиться.

А вот Питер соглашаться не спешил.

— Заходить так далеко на север для вас опасно.

Призрак покосился на него с презрением. Маг обиделся и начал распаляться. Я страдальчески вздохнула.

Они так и не подружились. Питер пытался спорить почти с каждым словом и решением Криса, отчаянно придираясь ко всему, к чему можно было. Призрак, в свою очередь, очень выразительно игнорировал большую часть нападок. Настолько выразительно, что у меня не оставалось ни единого сомнения: этому игнорированию он уделяет немало сил. Перед началом путешествия я боялась, что мне будет доставаться излишнее внимание, но нет, мои спутники всецело были увлечены друг другом. Получилось даже как-то обидно.

От размышлений меня отвлёк детский крик.

— Кошечка, кошечка!

— Где? — с наигранным любопытством поинтересовалась мать маленького ниора.

— Вот! — пальчик одетого в дорогую одежду карапуза устремился ко мне. — Тётечка-кошечка! Ты говорила, они все ушли!

Женщина всплеснула руками и принялась объяснять сыну, почему не стоит кричать на всю улицу то, что только что кричал он, а я, поймав насмешливый взгляд Криса, снова вздохнула. Настало время попробовать заработать.

Когда я приблизилась, женщина испуганно сжалась и принялась извиняться. Я тепло улыбнулась.

— Ничего страшного. Такой милый мальчик!

Я потрепала малыша по голове. Тот засиял от счастья.

— Если хотите, за весьма скромную плату я могу устроить для него небольшое представление…

Сияние малыша резко переместилось в сторону матери, не оставляя той ни единой возможности отказаться. Я была приглашена в один из домов верхнего круга на весь следующий день, и плата меня ожидала отнюдь не скромная.

До назначенного срока я развлекала себя, слушая споры Питера и Криса по поводу моей блестящей цирковой карьеры, и с утра к нужному дому бежала уже почти с нетерпением. Там меня встретили, обыскали и проводили в нужную комнату, где меня ждал давешний мальчуган и его друзья. Сеанс выдирания шерсти из хвоста начался.

Обращённый в браслет посох киирина холодил руку, предлагая обезглавить всех. Он делал это куда менее настойчиво, чем раньше, что меня немало радовало. Я честно хотела подружиться с этим всеразрушающим оружием, и у меня начинало получаться. Всё чаще я могла забыть о нём и не вспоминать, не отвлекаться на его порывы кого-нибудь проткнуть.

До вечера я развлекала детей, но, когда я уже собралась намекнуть хозяевам, что мне пора, их сын вдруг схватил меня за руку.

— А теперь я тебе покажу!

Малыш плохо выговаривал букву «р», но вёл меня по коридорам дома решительно и уверенно. Его друзья и охрана следовали за нами, пока в одной из комнат я вдруг не увидела то, что поразило меня до глубины души.

В просторной комнате за толстой решёткой лежал зверь. Он был меньше, чем я ожидала, не сильно крупнее обычной рыси, но его шерсть была серой, тело длиннее рысьего и заканчивалось оно длинным пушистым хвостом. Зверь лежал на подстилке рядом с миской с водой и смотрел на свои лапы. Его взгляд был пустым и безразличным, и так болезненно знакомым.

— Это Барсик! — с гордостью объявил малыш. — Потому что похож на снежного барса! Но на самом деле он не барс, он настоящая горная рысь! Его папа поймал, когда охотился. Только Барсик тогда был маленький. Но я был ещё меньше.

Должно быть, я выглядела слишком ошарашенной и даже напуганной, потому что один из охранников поспешил объяснить мне:

— Он не опасен. Решётка надёжная, да и сам зверь не агрессивен. Его подобрали в горах, когда он был совсем детёнышем, он не знает другой жизни. Хозяин подарил его хозяйке в честь рождения сына, его здесь любят, за ним хорошо ухаживают.

Охранник посвистел, зверь поднял голову и навострил уши. Оглядев зрителей, он снова лёг, повернувшись к нам спиной.

— У тебя хвост как у Барсика! — радостно верещал малыш. — Только темнее!

А я смотрела на зверя, не в силах отвести глаз. Вот какие они, горные рыси. Вот какими они могут стать в неволе.

Вернулась я, оставаясь под сильным впечатлением, что не укрылось от моих спутников.

— Не заплатили? — мрачно поинтересовался Призрак.

— Заплатили. Всё в порядке, я просто устала.

Я не могла рассказать ему об увиденном, для меня же всё это слишком многое значило. Мысли не умещались в голове, хотелось поделиться с кем-нибудь тем, что я теперь поняла, но делиться было не с кем. Мы ночевали в таверне, сняв на троих дешёвую комнату с четырьмя узкими кроватями. Я вертелась, пытаясь уместить хвост, и всё думала, думала, думала… Пока надо мною вдруг не возник Питер.

— Пойдём со мной.

Понимая, что спать я сейчас всё равно не смогу, я вышла за магом, напоследок оглянувшись на мирно спящего Криса. Мы вышли во двор, сели на лавку, и Питер начал допрос.

— Что на самом деле случилось?

— Ничего, — ответила я.

Маленький, окружённый невысоким забором дворик выводил на широкую улицу, по которой даже в позднее время ходили люди. Это место почему-то напоминало мне нашу площадь с разбитым фонтаном. Я вспомнила нашу первую встречу и вдруг поняла, что Питер — тот единственный человек, который должен понять. Я вздохнула и тихо спросила:

— Можно я расскажу тебе одну сказку? Предположим, не связанную ни с какими реальными событиями.

— Расскажи, — так же тихо разрешил маг.

— Ура. В общем, далеко-далеко в одних горах жили две горных рыси.

— Вы с Крисом?

— Нет, — я рассердилась. — Я же сказала, это ни с чем реальным не связано! Не перебивай.

Питер смутился.

— Прости.

Я кивнула и продолжила.

— Это были взрослые горные рыси, которых боялись и уважали все окрестные звери. И одной зимой у них родилось двое детёнышей. Родители были счастливы, глядя на своих сильных и здоровых детей. Их отец всё время охотился, стараясь прокормить свою семью, а мать следила за малышами.

Малыши были полны сил и любопытства. Они всё время пытались убежать из логова и посмотреть на мир вокруг, но мать не пускала их. Но вот как-то раз, дождавшись, пока мать уснёт, малыши всё-таки убежали и разошлись в разные стороны. Горная рысь проснулась и кинулась искать детей. Она нашла одного, а второго — нет. Потому что в то самое время в лесу были человеческие охотники. Они увидели сбежавшего малыша, подобрали его и унесли с собой.

Прошли годы. Дикий рысёнок вырос в сильного зверя, гордость родителей. Домашний рысёнок же жил в клетке, имея еду, воду и заботу. Он совсем не знал о том, что можно жить иначе, и всё-таки он постоянно грустил по чему-то потерянному, хотя у него никогда этого не было.

Чем дальше я говорила, тем более серьёзным становился Питер. Похоже, он действительно понял, к чему я.