Оскал Фортуны. Трилогия (СИ)

   Надежда во взоре Герноса тихо угасала, уступая место тупому отчаянью.

   - Пойдем, - Алекс обнял его за плечи. - Надо найти гостиницу.

   Сгорбившись и волоча ноги, словно разбитый болезнью старик, евнух медленно поплелся к сундуку, возле которого топталась Айри, опасливо поглядывая по сторонам. Они взгромоздили на плечи изрядно потяжелевший груз и тихо пошли вдоль высоких глухих оград с равнодушными проемами ворот.

   На перекрестке им встретилась небольшая процессия из трех ослов с погонщиком и четырех носильщиков с паланкином. Люди расступались перед маленьким караваном, и девушка, недолго думая, пристроилась сзади. Скоро мимо потянулись улицы двух-трех этажных домов. Внизу располагались лавки и мастерские, а наверху жилые комнаты.

   Показалась вывеска с изображением кипящего над огнем котла. Очевидно, все гостиницы в Нидосе строились примерно по единому плану. Только в отличие от заведения Караха, где Александр с Тусетом останавливались во время первого посещения Нидоса, здесь отсутствовали помещения над воротами. Поэтому здание напоминало букву "П". Поперечная "перекладина" представляла собой двухэтажное здание с открытой галереей, куда выходили двери номеров. В одной "ножке" располагались сараи и навес, под которым жевали сено два ослика, а сбоку у двери кладовки сидел на корточках парнишка и жадно ел из чашки разваренные бобы.

   На противоположной стороне, под крышей из наклонных досок, опиравшихся на резные столбы, стояли длинные столы и лавки. За одним из них сидел мрачного вида мужчина в грязном хитоне и сосредоточенно жевал лепешку. Перед ним стояли глиняный кувшин и плошка. Из широкого проема за его спиной тянуло дымом и запахом кухни.

   Грязно-серая тряпка, завешивавшая проход, отодвинулась, и перед путниками предстала высокая толстая женщина с подносом, на котором дымилась миска с похлебкой.

   - Послушай, красавица! - окликнул её Алекс.

   Толстуха, ошарашенная подобным обращением, едва не выронила свою ношу, но тут же улыбнулась, демонстрируя отсутствие значительной части передних зубов.

   - Что вам угодно, добрый господин?

   - Хозяин где?

   - На кухне. У нас заболел повар, господин Туин сам готовит.

   - Будь добра, позови его, пожалуйста, - улыбнувшись, попросил юноша. Заслужив за эти слова почтительного поклона. Из прошлой жизни он очень хорошо помнил фразу, произнесенную в классическом советском фильме "Джентльмены удачи": "Вежливость - главное оружие вора".

   Услышав их разговор, из кухни уже появился широкоплечий мужчина в кожаном фартуке поверх темно-зеленого хитона.

   - Здравствуйте, господа. Вам нужна комната или вы желаете просто перекусить?

   - Сначала комната, потом поесть, - ответил юноша.

   Туин с легким полупоклоном повел их вверх по скрипучей лестнице в дальний конец галереи. Как и в гостинице Караха, номера здесь тоже имели выходящие во внутренний двор окна, закрытые толстой деревянной решеткой снаружи и плотными ставнями изнутри.

   Хозяин достал из-под фартука дощечку сантиметров десять длиной с короткими деревянными штырьками на одном конце. Он вставил её в прорезь на двери, отодвинул засов и потянул за ручку.

   Комната оказалась достаточно просторной с единственной широкой кроватью, столом на трех ножках и двумя табуретками. Оштукатуренные стены покрывали выцветшие росписи и грязные потеки.

   Александр деловито пощупал тощий матрас.

   - Заменил бы соломку, хозяин?

   - Клянусь Едром, она совсем свежая! - стал божиться Туин.

   Юноша покачал головой, взялся за угол и встряхнул матрас. Раздался недовольный писк. Из дырки выскочила ошалелая мышь, и спрыгнув с кровати, бросилась в угол, где стоял вонючий горшок.

   Нисколько не смущаясь, хозяин улыбнулся.

   - Только для таких дорогих гостей!

   - И ночную посудину принеси другую, с крышкой, - высказал еще одну претензию Алекс. - А то от этой смердит так, что глаза ест.

   Не желая терять клиентов, Туин скорбно вздохнул, сетуя на людскую избалованность, но согласился. Через несколько минут раб бросил на кровать новый матрас и поставил в углу ночной горшок с круглой деревянной крышкой.

   Заперев комнату, все трое отправились обедать.

   - Мы сильно проголодались, красавица, - улыбнулся Александр дородной подавальщице. - Неси все, что есть на кухне, и побольше вина.

   Женщина быстро поставила перед ними одну большую миску с густой жирной похлебкой из баранины и положила три обгрызенные деревянные ложки. Алекс вытер столовый прибор подолом юбки, покачал головой, глядя на царящую вокруг антисанитарию, решив здесь не задерживаться. Варево оказалось слегка с душком, но вполне съедобным, особенно вприкуску с черствыми пшеничными лепешками и ядреным чесноком.

   Потом подавальщица принесла жареную рыбу, большой кувшин и три глиняных чашки вместимостью грамм по триста.

   Юноша разлил вино и протянул посудину Герносу.

   - Пей!

   Как Александр и предполагал, вино оказалось по местному обычаю разведено водой. Решив напрасно не переводить продукт, он позвал толстую женщину:

   - Красавица, принеси нам неразбавленного.

   Та удивилась, потом пожала обширными плечами и скрылась в глубине кухни. Алекс плеснул себе из принесенного кувшина, попробовал, одобрительно кивнул, и наполнив две чашки, одну протянул Герносу.

   - Пей!

   - Я больше не хочу, - вяло покачал головой евнух.

   - А я говорю, пей! - подражая коту Матроскину, проговорил Алекс. Он поставил своей целью хоть немного развеять плохое настроение собеседника.

   Юноша разлил по новой, плеснув Айри на самое донышко.

   - Кто-то должен быть трезвым, - назидательно проговорил он и опять прикрикнул на Герноса. - Пей!

   Девушка понимающе кивнула. В этом мире алкоголь являлся практически единственным антидепрессантом. Существовал правда еще один, но по некоторым соображениям Алекс не стал предлагать его евнуху.

   Но после четвертого стакана тот неожиданно уперся.

   - Не буду! - Гернос всхлипнул, размазывая по лицу пьяные слезы. - Зачем? Не нужно! Меня никто не любит!

   Пришлось вновь пустить в ход киноклассику.

   - Ты меня уважаешь?

   Ошарашенный подобной постановкой вопроса, евнух вытаращил покрасневшие глаза, а Айри от удивления перестала жевать медовый пряник.

   - Ты герой! - Гернос попробовал вскочить.

   Толкнув в плечо, юноша заставил его шлепнуться на лавку и пододвинул налитую до краев чашку.

   - Тогда пей!

   Только что севшие за соседний столик двое мужчин с любопытством вслушивались в странный диалог.

   К счастью для Александра следующая порция оказалась последней. Пробормотав что-то вроде: "Они у меня еще узнают, как...", - евнух опустил седую голову на грязный стол и захрапел. Как раз в этот момент подошел хозяин все в том же фартуке с раскрасневшимся от жара лицом.

   - Пора бы и расплатиться, - довольно сурово проговорил он, вытирая руки грязной тряпкой.

   - Сомневаешься в нашей платежеспособности? - усмехнулся Алекс. Он тоже немало выпил, в голове шумело, словно прибой бился о скалы острова Энохсета.

   - Вы много съели, - Туин кивнул на гору рыбьих костей, финиковых косточек и яблочных огрызков. - Еще больше выпили. А я в долг не подаю.

   Александр достал из сумки серебряный браслет.

   - Этого хватит, чтобы прожить в твоей норе пять дней?

   Глаза хозяина алчно блеснули.

   - Если будете так пить, то только на три!

   - Не будем, - заверил юноша.

   - Да это же грабеж! - вскричала Айри. - Дебен серебра за пять дней! Пусть даст сдачу!

   - Слышишь? - нахмурился Александр. - Сестра говорит, нужно дать сдачи.

   - Вы вылакали целую амфору лучшего радланского вина! - возмутился Туин, пряча браслет за фартук.

   Юноша рассмеялся.

   - Ты считаешь меня настолько пьяным? Если это пойло из Радла, тогда я Келл-номарх.