Проклятье Солнечного короля (СИ)

— А что, если все правда?

— Тогда брось его.

— Что?

— Что слышала. Брось его, если он тебе не нужен. Уверена, любая другая будет счастлива согреть его одинокие ночи.

— Знаешь что?! — разозлилась девушка. — Он — мой муж.

— Да? Только ты ведешь себя сейчас совсем не как жена.

— Миледи, — Андре прервал их бурную беседу, грозящую перерасти в ссору, в самый подходящий момент. — Капитан просит вас обеих спуститься к себе. Боюсь, что будет шторм.

— Шторм? — напряглись девушки.

— Боюсь, что красивый закат не всегда сулит добро.

— Боги, это путешествие меня доконает. Я зеленею от малейшей качки, и с ужасом представляю, что будет в шторм, — простонала Мэдди и поднялась. Мэл хотела пойти с ней, но Андре остановил ее.

— Капитан просил вас не покидать каюты вечером.

— Вы хотели сказать — король? — фыркнула она, все еще раздраженная словами подруги.

— Я знаю, что он вам сказал.

— Скорее я сама поняла, иначе бы так и жила, не зная, что за человек называется моим мужем, — язвительно ответила она.

— А разве это плохо?

— Что именно?

— Не знать. Да и разве ваши чувства к нему изменились? Что капитан, что король, это всего лишь статус, шелуха, важен сам человек. Ведь он сам принял вас такой, какая вы есть. А ведь он ненавидит магов.

— И что? Я должна благодарить его за то, что он не сжег меня на костре?

— Тьфу, я думал, вы умная, а вы…

— Да, я дура. Какая еще идиотка не признает в капитане короля, какая не будет плясать от радости, что умудрилась стать королевой, вот только он мне лгал, и я не знаю, о чем лжет еще.

— Он любит вас.

— Я тоже люблю Александра, но ненавижу в нем короля. Простите.

Вечером начало качать, так сильно, что даже комод, прикрученный к полу, заскрипел. Мэл попросила Андре привести Уилла на время шторма к ней, но они так до сих пор и не появились. Ей вдруг стало страшно за себя, за Уилла, за Мэдди, но больше за Него, ведь он сейчас был там, на передовой. Как же это глупо и мелочно обвинять его, ругаться, злиться непонятно на что, когда его в один миг может не стать, ведь она не вынесет этого.

Она прождала еще час, а после решилась на величайшую глупость, пойти искать капитана. Она и сама понимала, что за это он снова наорет на нее и поделом, но лучше пусть орет и ругается, чем это убийственное неведение. Но не успела она повернуть ручку, как снова возникло это чувство. Он стоял на пороге, весь мокрый но такой нужный, такой любимый. Она кинулась к нему, обняла крепко-крепко и расплкалась от облегчения, что он здесь, с ней, а не там, в бушующей стихии.

— Прости меня, прости. Я такая глупая. Я люблю тебя, я так тебя люблю.

— Я тоже люблю тебя, больше жизни, больше власти, больше короны. Не закрывайся от меня больше, никогда не закрывайся. Это…

— Больно?

— Невыносимо, — прошептал он. — Невыносимо быть без тебя.

— А мне без тебя.

Он поцеловал ее сильно и страстно, так, как она любила, стирая все стены, стоящие между ними. Но поцелуй был таким скоротечным, всего какой-то миг. Она протестующее застонала, когда он прервал его, коснулся лица рукой, затянутой в перчатку.

— Боги, как же я люблю тебя. И как же не хочется уходить.

Но оба понимали, что это его долг — быть там, наверху, вместе с командой, людьми, которые доверили ему свои жизни. Он посмотрел на нее в последний раз, кивнул и стремительно вышел, а она осталась ждать и молиться, чтобы с ним ничего не случилось, чтобы Пресветлая уберегла его.

После его ухода прошло несколько минут, а она вдруг услышала странный скрежет, словно они сели на мель посреди океана, а в следующее мгновение судно так стремительно ударило, что она упала, сильно ударившись о поручень кровати. Сердце сжалось от ужасного предчувствия. Мэл не думала в этот момент, она просто почувствовала жизненную необходимость увидеть мужа и бросилась вон из каюты.

Поднявшись по трапу наверх, девушка едва удержалась за перила, ее чуть не смыло приливной волной, дождь застилал глаза настолько, что она не могла ничего разглядеть и в полуметре от себя. Она поняла всю абсурдность своих действий, и решила вернуться назад, даже развернулась, чтобы спуститься и тут мощный удар буквально пронес ее по палубе. Мэл едва успела ухватиться за тросы, когда новый удар сотряс корабль. «О, нет!» — она вдруг услышала, как одна из центральных мачт хрустнула, что-то упало прямо рядом с ней, а затем почувствовала Его приближение. Муж был где-то здесь, совсем рядом, в каких-то пяти шагах, казалось, стоит только протянуть руку и она коснется его, но новая волна удалила их друг от друга.

В какой-то момент молния озарила небо. Кто-то кричал, звал ее, он звал ее, она отпустила канаты, чтобы пойти на голос и вдруг… оказалась в его объятиях, таких родных и любимых.

— Прости меня, — прошептала она, но он все равно услышал ее. — Я не хочу быть там без тебя.

— Пойдем, — с трудом они добрались до нижнего трапа, она ухватилась за широкие поручни и крепко схватила его за руку, и вдруг корабль накренился настолько сильно, что они не удержались на ногах. Только то, что она держалась, не дало им проехаться по скользкой палубе прямо за борт, но от удара у нее вышибло предплечье, руку сковало невыразимой болью, и все равно она держала его. Но вторая рука начала соскальзывать, от воды, дождя, усталости. И он понял, что, либо она отпустит его, либо он утянет ее за собой в бездну.

— Мэл! Посмотри на меня. Посмотри на меня!

Она посмотрела, как тогда в ночь их первой близости, только тогда он не просил ее убить его.

— Нет, нет!

— Я люблю тебя, я хочу, чтобы ты жила.

— Нет!

— Обещай мне.

— Нет!

— Обещай!

Она думала, что умрет в тот момент, что сердце разорвется на мелкие осколки, когда он почти выдрал свою руку из ее, когда стремительно исчез в темноте. Нет, она не думала, что умрет, она умерла, ее душа умерла. И вдруг все стало неважно. Ни этот шторм, ни те существа, что атаковали корабль из глубины, ни что другое. Ее мир рухнул в этот момент, ее жизнь рухнула, осталась только одна малость, дурацкий поручень и сведенные судорогой пальцы, которые так легко расжать. И все, она уйдет вслед за ним, как и должно безумно любящей жене.

Она разжала пальцы, только сама судьба не дала ей совершить непоправимое. Дэйтон схватил в последний момент, затащил внутрь, прижал к себе, и она закричала так горько и отчаянно, как птица, потерявшая свою вторую половину, она же потеряла все.

Эпилог

Хэйзер прибыл в Эссир через неделю, не просто потрепанный, а практически разбитый. Жители ждали его с радостью и предвкушением. Они мечтали увидеть знаменитого капитана Кросса и его бесстрашную команду, услышать рассказы и баллады о новых подвигах, но Хэйзер не прибыл в главный порт, он прибыл в небольшую бухту у самых скал. Причалив к берегу, измотанные матросы выдвинули трап, на который взошли двое — виконт Сорос Кради, и Феликс Росси, шут и балагур, а по-соместительству начальник тайной полиции Арвитана. Они уже знали, что что-то случилось, но не предполагали, что все будет настолько серьезно и страшно.

Центральная мачта была полностью разбита, как и весь бок корабля. Это было настоящим чудом, что они вообще доплыли. За исключением капитана, никто не погиб, многие были ранены, но легко. Мэдди организовала в трюме настоящий госпиталь, Уилл и Дэйтон помогали ей во всем. Лукас О Брайен временно взял на себя командование кораблем, а Андре… он следил за состоянием королевы. Только благодаря ей они вообще добрались до суши, благодаря ей был жив он, был жив Франсуа, да и половина экипажа.

Мадлен по первой приходилось метаться между ранеными и Мэл, а после, когда Андре мог нормально стоять, он сам принялся ухаживать за мечущейся в бреду и горячке Солнечной королевой.

К моменту прибытия, ей стало лучше, она пришла в себя и даже попробовала вставать, только волосы по-прежнему были белоснежными и глаза страшными. В них жила тоска.