Война гармонии

– Весьма рад знакомству, – промолвил Джастин с легким поклоном.

– Мы весьма благодарны за приглашение, – добавил Гуннар. – Приятно побывать за семейным столом, это не то, что казенные харчи.

– Заходите, не стойте на пороге, – предложила Эрлин, отступая от двери. – Здесь у нас гостиная; присаживайтесь и подождите Крителлу. Не сомневаюсь, она будет с минуты на минуту. А вот Венда, она составит вам компанию, пока я хлопочу по хозяйству.

Через арочный проем на другом конце гостиной Эрлин удалилась на просторную кухню, оставив молодых людей в обществе взъерошенной рыжеволосой девчушки в полотняной блузе и выцветших штанах, выпущенных поверх изрядно потертых коричневых кожаных сапожек. С огнивом в руках она подошла к столу, на котором красовалась лампа, и заявила:

– Время еще раннее, но раз в доме гости, я могу зажечь свет. Обстановку гостиной составляли кушетка, три деревянных кресла, кресло-качалка, несколько стульев с прямыми спинками и два столика, служивших подставками для ламп. Закатное солнце отбрасывало в окно красноватые блики.

– Я Джастин, а это мой брат Гуннар, – представился молодой инженер.

– Как же, знаю. Он Маг-Буреносец, Крителла, особливо когда думает, будто я ничего не слышу, только об нем и толкует.

Джастин ухмыльнулся, а Гуннар густо покраснел.

Дважды щелкнув огнивом, Венда зажгла фитиль, умело подкрутила его, чтобы лампа не чадила, и, положив огниво на стол, уселась в кресло-качалку.

Гуннар занял одно из кресел, тогда как Джастин пристроился на краешке кушетки, откуда мог видеть переднее крыльцо.

– Мне нравится, когда у нас бывают гости, – сообщила девочка, – а еще я люблю, когда приходит тетушка Эрлин. Если она у нас, то мне почти не приходится помогать маме на кухне. А вот ты, – она указала пальцем на Гуннара, – можешь устроить настоящую бурю? Большую-пребольшую?

– Ну... – пробормотал Гуннар, ерзая в кресле. – Вообще-то устраивать сильные бури едва ли стоит. Из-за штормов, вызванных великим Креслином, погибло очень много народу.

– Да знаю я. Мне просто интересно, слабо тебе вызвать бурю или нет. Так как, можешь?

– Если очень уж потребуется... пожалуй, смогу.

Джастин приметил в окне две человеческие фигуры, сворачивавшие с дороги на тропку, ведущую к дому. Вечерние лучи поблескивали на рыжей макушке.

– Думаю, Венда, твои отец и сестра сейчас будут дома, – сказал он.

– Она всегда приходит пораньше, если ждет гостей. Да и папа тоже, – откликнулась Венда и, качнув креслице вперед, встала.

Джастин и Гуннар последовали ее примеру, так что вошедших в гостиную Крителлу и ее отца они встретили уже на ногах.

– Друзья, это мой отец, Дагуд. Папа, познакомься с Гуннаром и Джастином, – промолвила Крителла, улыбаясь юношам. – Надеюсь, с Вендой, моей матушкой Карнелой и тетушкой Эрлин вы уже познакомились?

– Твоей матушки мы еще не видели, она, наверное на кухне, – ответил Джастин.

– А ты, смотрю, зажгла лампу, – промолвила Крителла, бросив на сестренку строгий взгляд.

– Ну и зажгла... у нас ведь гости.

– Это я установил правило: до заката свет у нас зажигают только в случае прихода гостей. А гости заходят к нам не так уж часто, – улыбнулся Дагуд. – А вы, молодые люди, не хотите ли помыть руки?

– Да, мы бы не прочь.

– Прошу сюда.

Дагуд провел гостей в кухонный альков, где находился второй умывальник.

– Обед скоро? – тем временем поинтересовался Дагуд, заглядывая на кухню.

– Помоете руки и за стол. Ждать долго не придется, – отозвалась стоявшая у плиты рослая худощавая темноволосая женщина.

– Давай теперь ты, – кивнул Джастин Крителле, когда Дагуд уже взялся за полотенце.

– Ты весьма учтив, – с улыбкой отозвалась девушка. Инженер улыбнулся в ответ, хотя предпочел бы, чтобы его находили не «весьма учтивым», а «весьма привлекательным».

– Венда, – окликнула Крителла сестричку, когда та бочком двинулась к столу.

– Что, и мне тоже?

– А как же! – в один голос ответили Дагуд и Крителла.

– Только и делаешь, что моешься, моешься... – пробормотала девчушка, неохотно направляясь к умывальнику.

Покончив с умыванием, все принялись рассаживаться.

– Джастин, устраивайся вон там, а Венда сядет рядом с тобой...

Инженер последовал указанию Крителлы, хотя ему куда больше понравилось бы сидеть на месте Гуннара, под боком у молодой Целительницы.

– Рассаживайтесь, во имя Тьмы, – заявила Карнела, выставляя на длинный дубовый стол две корзинки со свежеиспеченным хлебом и здоровенную супницу с похлебкой. – Все с пылу с жару.

Гости были представлены хозяйке и устроились за столом. Дагуд прокашлялся и нараспев проговорил:

– Во имя гармонии и следуя Равновесию, мы, собравшиеся ныне за сей трапезой, посвящаем себя и свои души поддержанию вящей гармонии в наших поступках и помыслах.

Завершив молитву, хозяин дома поднял глаза, улыбнулся и потянулся за черпаком, лежащим перед ним в серой глиняной миске.

– День сегодня выдался хлопотный, – промолвил он и зачерпнул из супницы ароматного дымящегося варева.

Аромат пряностей – перца, риалла и еще чего-то исключительно душистого – наполнил рот Джастина слюной. Когда супница оказалась перед ним, он, следуя примеру Дагуда, аккуратно наполнил свою миску густой смесью рыбы и овощей и повернулся к Венде:

– Сколько тебе положить, юная госпожа?

– Меня звать Венда, и я хотела бы получить половину мисочки.

– Стало быть, ты и получишь ровно половину. У нас, инженеров, глазомер точный.

– Посмотрим.

Гуннар закашлялся. Крителла усмехнулась, а потом промолвила:

– Ну, Джастин, не ударь в грязь лицом.

Юноша взялся за половник и, используя свое чувство гармонии, зачерпнул из супницы столько варева, столько требовалось, чтобы налить тютелька в тютельку половину миски.

– Неплохо, – снизошла до похвалы Венда. – Ты, надо думать, всем инженерам инженер.

– Венда! – окликнула дочь Карнела, и Джастин уловил в ее голосе холодок. – Ты бы лучше ела, пока все не остыло.

– Прошу прощения, магистр Джастин, – пробормотала девочка, потешно склонив рыжую головку.

Мать одобрительно кивнула.

– Не извиняйся, – отозвался инженер.

– Могу я попросить также ломтик хлеба? – спросила Венда.

– Сию минуточку, – отозвался Джастин, ухаживая за соседкой.

– В белом кувшине – красный сок, а в сером – темное пиво, – сообщила Крителла.

Джастин, разумеется, наполнил свою кружку из серого кувшина и слегка ухмыльнулся, заметив, как Гуннар укоризненно покачал головой.

– Как дела в порту? – полюбопытствовал Гуннар, глядя на Дагуда.

– Затишье – надо думать, из-за неладов в Сарроннине, – ответил Дагуд. – Давненько такого не бывало, чтобы по весне у причала швартовалось так мало судов. Только хаморианцы везут все подряд, как и прежде.

– Это потому, что их интересует только нажива, – фыркнула Эрлин. – Они прирожденные торгаши, для которых нет ничего святого.

– Плох тот торговец, который упустит свою выгоду, – со смехом возразил Дагуд. – Многие из наших купчин облапошат кого угодно ничуть не хуже хаморианцев.

– Ты часом не о семейке почтенного советника Рилтара? – поинтересовалась Эрлин.

– А хоть бы и о них. Старина Рилтар конкурирует с хаморианцами на их исконных маршрутах – и успешно, кстати, конкурирует. Говорят, он зашибает огромные деньги, – ответил Дагуд.

– А что нолдранцы? – продолжил расспросы Гуннар. – Говорят, будто тамошние купцы и по сию пору предпочитают Найлану Край Земли.

– Ага, говорят... – буркнул Дагуд. – Некоторые суда даже бросают там якорь, но не потому, что тамошний порт так уж хорош, а из-за ветров, дующих со стороны Нолдры. Толкуют даже, будто Совет собирается выделить средства на расширение старого порта на Краю Земли. Но уж это совершенная глупость. Хаосом рожденная дурь, и ничего больше. Достаточно взглянуть на сводки погоды, чтобы понять: число дней в году, когда гавань совершенно недоступна, возрастает с каждым десятилетием. У Края Земли нет будущего. Всего два года назад лидьярский колесный пароход налетел там кормой на мол!