Война гармонии

– Сколь скорые?

– Если ты не восстановишь равновесие за несколько дней, смерть не заставит себя ждать. Тело, увы, будет помнить, сколько ему лет на самом деле.

– Ох, братишка... чувствую, неспроста все это. Ты что-то задумал.

– Конечно, – отозвался Джастин с легкой улыбкой. – Мы уничтожили или связали значительную часть хаоса и гармонии, и сделать это пришлось из-за упорного нежелания людей понять, что избыточная концентрация гармонии ничем не лучше, если не хуже, концентрации хаоса. Возможно, и хуже, ибо концентрация чужда самой природе гармонии. Так вот, тебе предстоит стать своего рода адвокатом равновесия. Ты будешь добиваться того, чтобы Отшельничий проводил сбалансированную политику, и первым шагом в этом направлении должно стать восстановление некоторых старых обычаев, ныне отмененных, но в прежние времена доказавших свою полезность. Таких, как высылка на гармонизацию, использование трав перед исцелением магией, ответственность наставников за учеников...

– С какой стати я должен все это для тебя делать? – фыркнул Гуннар.

– При чем тут я? Ты займешься этим для себя, потому что только при этом условии ты сможешь жить на Отшельничьем долго и счастливо. Может век, может два – только делай все как надо.

– В таком случае... ни один человек, проявляющий тяготение к какой-либо форме хаоса, не сможет остаться на Отшельничьем, – сказал Гуннар. – По справедливости, исключения не может быть ни для кого, в том числе и для тебя.

– А как насчет твоего собственного ребенка? – с лукавой искоркой во взоре спросил Джастин.

– Ты о чем? Нет у меня никакого ребенка!

– Нет, так будет, ты ведь еще молод. Ну-ка скажи, если твой собственный отпрыск окажется затронутым хаосом – решишься ли ты отослать его в тот отнюдь не гармоничный мир, в который мы превратили Кандар?

– Представь себе, да.

– Ну что ж, брат, запомни это. На все предстоящие столетия.

– Столетия?

– Именно. Я закоснел в гармонии, и с тобой, дорогой старший братец, будет то же самое. Старость не коснется тебя очень долго.

– Ну и несносный же ты тип, Джастин, – буркнул Гуннар, закидывая котомку на спину.

– Нет, я просто Серый. Серый-пресерый.

– Мне вовсе не улыбается жить под чьим-то приглядом, хоть Серого, хоть кого еще.

– Никто и не собирается за тобой приглядывать. Я остаюсь в Кандаре.

– Ради своей друиды?

– И ради нее тоже... но прежде всего, для поддержания равновесия, – заявил Джастин.

«Дайала... неужто мне суждено вечно разрываться между тобой и попытками загладить последствия содеянного?»

– Но... почему?

– Давай скажем так – мне придется заняться устроением Кандара. Так же как тебе – устроением Отшельничьего.

– А что, друиды не могут этим заняться?

Джастин помолчал, направив свои чувства вослед черепахе, уже нырнувшей в воду и удалявшейся от берега, а потом обернулся к брату:

– Так ведь в определенном смысле я и есть друид. Ну ладно, тебя ждет корабль.

– А тебя?

– А меня – долгий путь. Очень долгий, но мне хватит времени, чтобы пройти его до конца.

Братья обнялись в последний раз. Потом один из них пошел на север, где его дожидался корабль с черным корпусом, а другой взобрался на горного пони и поехал на юг.

157

Друида с серебряными волосами и изумрудными глазами проделала в почве лунку, положила туда желудь и прикрыла его землей, после чего выпрямилась и, бросив взгляд на восток, улыбнулась. К тому времени, когда с востока явится Джастин, их дом уже вырастет. Время у них есть.